Василий Аксенов

Аврора Горелика (сборник)

Горе, гора, гореть

драма в двух актах

Действующие лица:

ГОРЕЛИК СЛАВА, авантюрист, 30 лет

НАТАША (Какаша) СВЕТЛЯКОВА, секс-рабыня, 23 года

ПОЛ ФЭЙМОС, он же барон Павел Фамус, мэр и президент банка «Дип Чазм», 70 лет

СОФИ, его дочь, 18 лет, член олимпийской команды по лыжам; на выданье

АЛЕКС МАММ, он же Алексей фон Молчалин, управделами банка «Дип Чазм», лыжник-неудачник, 25 лет

ГРАФ ДЖИН ВОРОНЦОФФ, «Жека», электрик и владелец магазина «Уорренти оф Фёрст Класс энд Электрик Рипэар»,[1]40 лет

КНЯЗЬ НИК ОЛАДА, «Колян», водопроводчик и владелец магазинчика «Эвриcинг ю нид энд Пламинг»,[2]40 лет

ГАБИ НАРД, он же князь Нардин-Нащокин Гавриил, обеспеченный пенсионер, моралист, 65 лет

МАДАМ ЛИДИ, его жена, обеспеченная пенсионерка, сплетница, 42 года

МИМИ КАЙСЫНКАЙСАЦКАЯ-СОММЕРСЕТ, светская дама и всеобщая «грандмаман», за сто

РЕПОРТЕРЫ, парочка шустрых шакалов пера

ГОЛОС ПОЛКАНА

ФАНТОМ НЕМ

Жители поселка Бёрчтри Вэллн (Березань), лыжники и туристы

Акт первый

Перед началом действия все персонажи появляются перед занавесом, для того чтобы сделать своего рода стихотворные заявки на участие.

Гладким ходом, по-светски, выкатывается престарелый бонвиван Пол Фэймос.

ФЭЙМОС.

Я с детства полюбил овал,Владыкой стал горы, долины,Богач, банкир, но фёрст оф олл[3]Создатель рифмы удлиненной!Родная рифма, русских жар,Ты помогла во время оно,Когда нас голод рьяно жралИ запивал слезой соленой.Отцы – московские тузы,А мамы – светские эстетки,Поклонницы charmante musique,[4]Здесь все работали, как тетки.Теперь я стар, души грозаГремит все крепче. Русским ясно:Мы основали Березань,Нью-Гемпшира цветущий ясень!

(Отходит в сторону.)

Бурно, словно на трассе скоростного спуска, к занавесу вылетает Софи Фэймос.

СОФИ.

Мне минуло осьмнадцать лет!Не знает сердце боли,Когда несусь, как самолет,Нью-Гемпширским привольем!Я чемпион олимпиад! Секунды, не спешите!И, как поет Эдит Пиаф,«Любовь мне в ухо дышит»!

(Отходит в сторону.)

Появляется корректный молодой человек, не лишенный, правда, некоторой косолапости, что появляется у лыжников на плоской поверхности, Алекс Мамм.

МАММ.

Уймитесь, волнения страсти.Я щелкаю секундомером.Поднимем шипучего «АстиСпуманте»! Нас ждут гондольеры.Как тренер, а также мужчина,Я в сердце сижу чемпионки.Пусть я молчалив, как машина,Любовь – не резервная шина,А вечности ласковой чётки.

(Отходит в сторону.)

Энергично, чтобы не сказать фривольно, на кресле-каталке с привязанным к спинке воздушным шариком, выезжает Мими Кайсынкайсацкая- Соммерсет.

МИМИ.

Мне с чем-то сто, и с чем – немало.Век декадентства миновал.Вглядись в неровный слой эмали,Не там ли бродит минотавр? Что ты, что ты, что ты, что ты?Я солдат девятой роты,Тридцать первого полка!Ламца-дрица-ца-ца!Мечты о дальних светозарахНас уносили на века,Когда шалили в дортуарах,Не ведая большевика.Что ты, что ты, что ты, что ты?Вот корнет в одних ботфортахКавалергардского полка,Ламца-дрица-ца-ца!Какие были джентльмены!Плясали Пат и Паташон!И проплясали все пельмени,Лишь гадский вьется запашок.Что ты, что ты, что ты, что ты?Я из пятой разведротыКонницы пролетарьята,Пасть пахучая разъята.Здесь не терпят гордеца,Ламца-дрица-ца-ца!

(Откатывает в сторону.)

Сдержанно, томно проходит местный электрик граф Воронцофф.

ВОРОНЦОФФ.

Нам внятно все – и острый галльский смысл,И сумрачный германский гений,Но русский ток пока еще не смылПлевел злокозненных поползновений.В родной глуши я весь аристократ,Распространитель качеств и количеств.Как был среди философов Сократ,Таков и я по части электричеств.Включая вечером в квартире свет,Вы вызываете одно из таинств.Сей тайны не постиг ни Ист, ни Вест,Как непостижно то, что вносит аист.

(Отходит в сторону.)

На манер московского пьянчуги-работяги по сцене косолапит местный водопроводчик князь Олада.

ОЛАДА.

Моя маман, равно и мой папа,Унверститетов не кончали.Вода моя текла, бурля, сопя,Трубу нащупала упрямая стопа,Наш княжий дух мне пел виолончелью.На родине ужасных праотцовЯ увидал своих коллег воочью.Зачистили мы дюжину концов;Таков наш брат, Москвы водопроводчик!От них я научился красотеИ краткости гулаговского сленга.Сквозь ржавчину вода текла, рассветНас пробуждал, словно детей в пеленках.Теперь вставай, смири же боль в коленках!И будет там вода, и твердь, и Божий свет!

(Отходит в сторону.)

Как пара доберманов, на сцену выскакивает пара репортеров.

РЕПОРТЕРЫ.

Воспитанники школ престижа,Больших амбиций молодежь,Горбатим тут средь горной стужиИ русский слушаем скулеж.Такие выспренные рожи!Тут впрямь становишься Толстым,Но репортеры скачут с грыжейИ задницу бодрят хлыстом.

(Отходят в сторону.)

Походкой светского человека, маскирующей порядочную склонность к сплетне, с тросточкой появляется Габи Нард.

НАРД.

Один стоит под гнетом коромысла,Другой горазд в перестановке смысла,Но смешивать два этих ремеслаЕсть тьма охотников – я не из их числа.Свет, как всегда, сквозь сплетни волочится,А я, как истовый нравоучитель,В любом злословье, к коему влечете,Ищу мораль и вот живу в почете.Как ветеран компании известной,Я укрепляю стены вам известкой,И вот наш дом по зимам и по веснамНетлен стоит и одобряет сосны.

(Отходит в сторону.)

В танце, напоминающем то вальс, то танго, на сцене появляется мадам Лиди.

ЛИДИ.

О эти женщины Бальзака,Мы так тревожно хороши!Мы не чураемся бальзамов,В букетах носик наш шуршит.Мой муж на четверть века старше,Пенсионер и моралист.Я вижу, он с гондолы шараОпровергает плюрализм.Пенсионеркой стала в сорок,Но уши слышат каждый лист,Процеживают слухов ворох,В которых смысл событий слит.

(Отходит в сторону.)

Неотразимой мэрилин-монровской походкой появляется наша главная героиня Наталья Ардальоновна Светлякова, т.и.к. Какаша. Читает с грустью.

КАКАША.

Была я там, где каждый хам хамит,Где на пол падают вонючие галоши,Там океан, витийствуя, шумитИ с тяжким грохотом подходит к изголовью.Волна и ветер так творят разбой,Что паруса все вспучились на флоте,Хрипит подсунутый к губам гобой,А мне все помнится игра на флейте.Прощай, мой принц, грусти иль не грусти,Какаша я, а вовсе не Елена,Ты побросай лишь камешки в горстиИ посмотри во глубь воды зеленой.Быть может, там увидишь свалки битв,И медный схлёст близ мифа, возле Трои.Что делать мне, раз в доме нету бритв? Бежать и спрятаться в нью-гемпширском Тироле?

(Отходит в сторону.)

И наконец, походкой отпетого московского «брателло», что пребывает в резком контрасте с неглупой физиономией, появляется наш главный герой Слава Горелик.

ГОРЕЛИК.

Мой дедушка отменных правилМарксизму ум свой посвящал,А внук в ответ смотался в Ревель,Вернулся с ненавистью к ЩА.Зверек трехглавый, хвостик гадкий,Ползет, как тать, скулит шакал.От ЩА ль удрали без оглядкиСтравинский, Бунин и Шагал? Красотки все рванули в бегство,Одна из них – моя жена.К чужому подалася брегу,Щавотиной обожжена.Я стал большим капиталистомИ все ж, как зэк, люблю лапшу.Услышу ль я твое монисто?Умру ль иль в звоне попляшу?Ей двадцать три, а мне уж тридцать,Но впереди большой роман.Три пьесы в нем, пиры, и тризны,И разной прозы бахрома.

(Отходит в сторону.)

Вслед за тем все герои возвращаются к центру, берутся за руки и раскланиваются перед началом действа.

Действо происходит в девяностые годы завершающегося века на горнолыжном курорте в одном из северо-западных штатов США. Аккуратные тропинки в сугробах, вокруг цветущие снега. Разгар сезона, январь. По склонам иногда проскальзывают игрушечные фигурки слаломистов. Вверх по проволокам ползут кабинки. Эти картинки служат постоянным фоном действия, однако в начале спектакля мы ничего этого не видим, потому что царит раннее зимнее утро, вроде не предвещающее лыжной погоды.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату