получится чужими руками жар загребать. Переходное правительство возглавлю я и только я. Потом, после наведения в стране жесткого порядка, – выборы, безальтернативные, единодушные, как в славные времена брежневского застоя. Все все «одобряем». И не иначе! Иначе нельзя – боком выйдет!
– Вы, вы решили возглавить государство?
– Да, Петя, я так решил, а тебя что, подобный расклад не устраивает?
Федин не ожидал подобного поворота.
– Устраивает, но... как-то получается... ведь Марканов финансирует нас и финансирует достаточно щедро.
Самаранов ухмыльнулся:
– Это сейчас, пока мы ему нужны. Отработаем свое, надобность в нас сразу отпадет. И что сделает Марканов? Воспользуется ситуацией, выступит переговорщиком, уговорит нас, террористов, сдаться, станет героем и вместе с Пегиным и его политической партией на вершину Олимпа! Нас же, генерал, под суд! Или по-тихому в следственном изоляторе удавит! Но не получится Самаранова объегорить. В чем Марканов убедится 16 августа!
Федин вздохнул:
– Дай-то бог, чтобы по-вашему вышло.
Самаранов заверил верного соратника:
– Выйдет, если ты, Петр Георгиевич, не подведешь!
– Я не подведу! Слово офицера!
– Вот и хорошо! Поезжай в свой штаб, работай по плану! Как все будет готово – доложишь мне! И тогда... тогда, Петя, начнется новая эпоха в истории государства Российского. Эпоха, которую мир запомнит надолго!
Глава 11
Через сутки после возвращения капитана Мамаева и старшего лейтенанта Лебеденко из «командировки» Станислава вызвал к себе командир группы Вьюжин. Мамаева немного удивил и насторожил подобный вызов: неужели в ходе акции возмездия они с напарником где-то засветились или оставили след? Этого не могло быть, не считая, естественно, конспиративной квартиры. Но туда всем, кроме спецназовцев, вход был закрыт. Или все же не всем? Поэтому Мамаев вошел в кабинет майора с некоторой опаской. Впрочем, все опасения и сразу снял сам Вьюжин, приветливо поздоровавшись с подчиненным:
– Здравствуй, Станислав, проходи, присаживайся!
Капитан занял место напротив командира.
Вьюжин закурил, предложив Мамаеву сделать то же самое, но Станислав отказался.
Майор, открыв красную папку, проговорил:
– Передо мной все инструкции по ходу расследования органами правосудия необъяснимого с их точки зрения убийства Конана, его подельников, а главное, Копылова. Надежда Соловьева дала путаные показания, вечером в ресторане ей стало плохо, вышла прогуляться с Копыловым по набережной, вдруг из кустов люди неизвестные – и сразу ба-бах. С нее ожерелье сорвали, платье дорогое порвали, чуть не убили, а Копылова, того насмерть.
Капитан спросил:
– К каким выводам склоняется следствие по расследованию дела управляющего рестораном?
– К ограблению!
– А что милиция думает о причинах убийства Кольцова, его помощников и водителя?
Вьюжин, выпустив дым, улыбнулся:
– А вот тут ребята попытались копнуть, где надо! Они просчитали, что против Конана действовали профессионалы, один только «винторез» говорит о многом. Это не «ПМ» с глушителем. «Винторез» на рынке свободно не купишь. Поэтому наша славная милиция заинтересовалась офицерами спецслужб. Понятное дело, руководство ФСБ не предоставило ей возможности совать нос в собственный департамент, но объяснения кое-какие все же пришлось дать!
– И что за объяснения?
– Чем занимались спецы в ночь убийства Копылова и Конана с его людьми!
– Даже так?
Вьюжин погасил окурок:
– Я, конечно, мог послать славную милицию подальше, но зачем? Ведь наши люди все как один занимались строго по плану командира отряда?! Вы с Лебеденко находились в командировке, остальные пункта дислокации не покидали. Спросил, правда, один из следователей или оперов, черт их разберет, что за командировка у Мамаева и Лебеденко. Но тут же получил от ворот поворот, причем резкий. Действия спецподразделений носят статус совершенной секретности и разглашению не подлежат. Без разрешения Самого! А Сам своих не сдает! Так что с этим делом все в порядке. Скоро его передадут в следственное управление ФСБ, где благополучно и прикроют!
Мамаев поинтересовался:
– Вы вызвали меня для того, чтобы успокоить?
– Да нет! Не совсем так! Извини, но я должен знать, как ты думаешь в дальнейшем строить свои семейные отношения. Личная жизнь – это личная жизнь, и каждый имеет право на тайну личной жизни. Но не мы, офицеры спецназа.
Капитан кивнул:
– Понимаю! И отвечу! Как только Елена пройдет весь необходимый курс лечения и психологической реабилитации, я вновь привезу ее с дочерью в городок!
– Правильно! Честно говоря, другого я от тебя и не ждал, более того, не рассчитывал услышать. Жизнь, она сложная штука. Тем более семейная жизнь. Сломать ее, разрушить легко, а вот восстановить... ой как не просто! Так что, будет нужна помощь, обращайся, чем смогу, помогу.
Капитан ответил:
– Уже, считайте, обратился!
– Да? И в чем заключается твоя просьба?
– Ремонт в квартире хочу сделать, пока Елена в больнице, а Настя у тещи с тестем.
– Деньги нужны?
– Да нет, деньги есть. Мне бы пару человек в помощь да время, а то после занятий какой, к черту, может быть ремонт?
Вьюжин согласился:
– Ты прав, после занятий не до ремонта. Хорошо. Кого тебе выделить?
– Лебеденко и Дубова, если можно!
– Ну, с Лебедем понятно, он твой второй номер, напарник, не откажет, а вот согласится ли Дубов? По- моему, он сейчас сам собственные личные дела решает!
– Не согласится Дубов, попрошу Михайлова или Буракова. Людей найду, дали б вы разрешение!
– Уже дал, привлекай к ремонту кого хочешь, кроме солдат батальона связи. Срочников в личных целях мы использовать не имеем права.
– Так о них никто и речи не заводил.
Майор встал:
– И еще, Стас. На ремонт тебе двое суток, не более!
– Могу узнать, почему?
– Можешь! Клинков, когда я наведывался в отряд, намекнул, что в Главном управлении нашу группу планируют задействовать в поиске и уничтожении небезызвестного тебе полевого командира Аранова!
Мамаев удивился:
– Аранова? Разве его еще не завалили? Ведь прошла информация, будто ребята из «Вымпела» его уничтожили!
– Информация прошла. И «Вымпел» акцию провел, но Аран вновь подставил вместо себя двойника.
– Это какого по счету?
– Третьего!
– И где он только их отыскивает? Ну что ж, на Арана так на Арана! Нам без разницы, за кем охотиться, лишь бы цель определили да навели на нее более-менее точно. А то радости по перевалам да ущельям
