поговорим с ними.
– Вай! Только Алана не трогайте. За него мне голову снимут.
– Не снимут. Ты иди, поторопи Гулю и своего поваренка.
– Хорошо!
Хозяин ресторана от столика офицеров прошел к компании сына начальника милиции. Что-то, поклонившись, спросил. Алан ему ответил, и Раджан поспешил к тыловому выходу. Вскоре Гуля и ее помощник принесли водку, закуску, сигареты, минеральную воду и так же быстро, как Раджан, удалились из зала.
Дементьев свернул крышку с первой бутылки водки. Григорьев о край стола открыл минералку. Офицеры выпили, закусив по порции люля-кебаба, закурили.
Алешин спросил у Дементьева:
– Накажем ублюдков?
– Ты имеешь что-то против?
– Нет! Что ты! Наоборот, так и горю желанием размазать этих пидоров. После рассказа о подвигах их главаря.
Дементьев повернулся к Григорьеву:
– Ты что, Диман, скажешь?
– Разве надо что-то говорить? Делаем щенят, и весь базар! Тоже мне, новые хозяева поселка объявились. Закон им не писан. Надо научить, как вести себя, а этого, в белом, за девчонку прибить к чертовой матери!
Алешин поднял руки:
– Стоп, стоп! Никого прибивать не будем! Только бить, и то в щадящем режиме.
Григорьев спросил:
– Когда начнем?
– После третьей рюмки, ребят помянем и начнем!
– Тогда наливай по второй!
Допив бутылку, открыли вторую. Дементьев до краев наполнил фужеры:
– Давай, мужики, за тех, кого с нами нет и… уже никогда не будет. За тех, кто не вернулся.
За соседним столиком раздался грохот смеха. Видимо, сынок начальника местной милиции рассказал что-то очень смешное. Впрочем, реакция наркомана в состоянии кайфа непредсказуема, кто-то постоянно испытывает голод, кто-то плачет по любому поводу и без такового, а кто-то падает со смеху от показанного пальца.
Прапорщик, подняв бокал, проговорил:
– Ну, сейчас, суки, мы закроем вам ваши вонючие рты. За ребят!
Офицеры стоя выпили, не чокаясь, поставили фужеры на стол. Григорьев спросил:
– Как работаем?
Дементьев ответил:
– Мой Алан, двоих левых берешь ты, Диман, ну а остальных учишь уму-разуму ты, Вадим! Я подхожу к ним и начинаю! Вы поддерживаете. Вопросы? Нет вопросов. Прекрасно! Пошел!
Разминая кисти рук, Дементьев направился к столику, где гуляла развеселая бандитская компания.
Главарь в белом костюме, завидев приближение неизвестного мужчины, спросил:
– Тебе чего, мужик, надо? Бухалово кончилось? Иди, налью! Я как раз ссать захотел.
Дружки расхохотались.
Дементьев подошел сбоку от наглеца в белом костюме, спросил:
– Ты Алан Гаранов? Сын начальника милиции?
– И в скором будущем хозяин всего этого района. Понял, мужик? Хо-зя-ин! Так чего тебе надо?
– Значит, это ты изнасиловал еврейскую девочку?
– Чего?!! Ты че гонишь, мудила? Какая еврейка? Малолетку не знаю, а вот тебя точно щас оттрахаю за базар гнилой! Свалил, пока я добрый! Из кабака свалил вместе с пидорами своими. Три минуты даю! Потом кранты вам! И больше на глаза мне не попадайтесь. Пшли вон, чушкари.
Дементьев процедил:
– Пшли вон, говоришь? Чушкари, говоришь? Неприкасаемый, да?
– Мужик! Я тебя предупредил. Пользуйся моей добротой, другим так не везло.
– Угу! Понял! Но свалишь отсюда ты с отморозками!
– Чего?
– Хер тебе в очко, паскуда!
Капитан схватил сынка высокопоставленного районного чиновника и ткнул физиономию в тарелку с винегретом.
Подельники от неожиданности замерли. Они и в мыслях допустить не могли, чтобы кто-то так поступил с самим Аланом.
Дементьев между тем выбил из-под бандита стул. Гаранов-младший упал на пол. Но тут же вскочил, отошел на несколько шагов к стене, испачканный, взбешенный:
– Ах ты падла! Ну все, тебе пиз…ц!
И крикнул дружкам:
– А вы чего сидите, ишаки отвязанные? Мочим этих мудаков.
Отморозки местные вскочили, но возле них уже находились капитан Алешин и прапорщик Григорьев. В несколько выверенных ударов они быстро уложили пятерку обдолбленных наркотиком юнцов.
Дементьев же медленно приближался к сынку начальника милиции. Тот заорал:
– Не смей меня трогать! Мой отец завтра же, нет, сегодня тебя с дерьмом смешает!
– А сам ты, ублюдок, что, постоять за себя не можешь? – Дементьев кивнул за спину: – Дружков видишь? Подставил их и обделался?
Алан неожиданно выхватил из-за пояса брюк пистолет. Боевой «ПМ». Передернул затвор.
– Я обделался? А это видишь?
Он направил ствол в сторону Дементьева.
Алешин также достал взятый с собой штатный «ПМ». Но Дементьев остановил друга:
– Не надо, капитан, я с ним и без ствола разберусь.
Алан вновь заорал:
– Разберешься, да? Так вы офицеры поганые? Пехота гребаная? Мало вас, пидоров, в горах мочат! Будут мочить и здесь!
Алешин вскинул пистолет.
И он бы выстрелил, защищая честь офицера, но Дементьев опередил друга. Коротким ударом ноги он выбил пистолет из руки сынка высокопоставленного и всемогущего в Джербете чиновника. И тут же нанес прямой удар парню в челюсть. Опрокинув стол, Гаранов-младший ударился о стену. В глазах у него потемнело, но Дементьев продолжил атаку. Подскочив к отморозку, он еще дважды ударил того в печень и ребра. Послышался хруст. Алан завопил от боли на весь ресторан. Из кармана рубашки выпал на паркет сотовый телефон. Андрей схватил Алана за растрепанную, ранее уложенную в пучок на затылке гриву волос и потащил к витрине. Раздался звон разбитого стекла, и «грозный» сын «грозного» папаши вылетел на улицу, мешком дерьма ударившись о тротуар. Упал, видимо, неудачно, либо ногу, либо руку сломал, так как заорал пуще прежнего. Дементьев подошел к поднявшимся с трудом подельникам Алана:
– Ну что, гроза поселка? Вам еще добавить или отпустить?
Один из бандитов, у которого был разбит нос, попросил:
– Отпустите!
– А может, мочкануть вас, крутых?
– Не надо! Пожалуйста!
– Короче! Чтобы о вас с этого дня в поселке слышно не было. Иначе… но что на вас время тратить.
Андрей повернулся к Григорьеву:
– Диман! Позови Раджана.
Прапорщик ушел, чтобы тут же вернуться с хозяином ресторана.
Дементьев приказал тому, с кем разговаривал:
