– Оплатить заказ, сломанный стол и разбитое стекло витрины! Быстро!
Парень достал из кармана деньги, не считая, передал Раджану.
Тот, видя крупную сумму, сказал:
– Минуту, я сдачу отсчитаю.
Дементьев положил руки на плечо хозяину ресторана:
– Никакой сдачи. Это тебе возмещение морального ущерба. А вы, – капитан обернулся к парням, – забудьте дорогу сюда, и не дай бог хоть пальцем тронете Раджана, ясно?
– Да, да, ясно!
– Свалили!
Парни, толпясь, бросились к выходу. Подошедший к выбитому окну Алешин сказал:
– Ты смотри, ломанулись, как козлы горные, на главаря даже не посмотрели. Хотя тот звал их. Кранты банде.
Хозяин ресторана произнес:
– Вы избили Алана. У меня в ресторане. Теперь он будет мстить мне!
– Не будет! Живи спокойно, а если что, в гарнизон приезжай, проси помощи у командира полка. Тот поможет.
В это время сотовый телефон выдал мелодию вызова. Дементьев поднял трубку, включил мобильник:
– Слушаю!
Секундная пауза, затем вопросы:
– Кто это? Где Алан?
– Алан твой, мент продажный, не рассчитал дозу наркоты, и ему захотелось полетать. Вот и полетал, сначала по кабаку, а потом и по улице, выбив окно. Ты забери своего ублюдка, а то всей улице криком покоя не даст.
Начальник РОВД вскричал:
– Кто ты, черт побери?
Дементьев ответил:
– Ты давай-ка на полтона ниже. Чего разорался, как сыночек, громче рожающей ослицы? А разговаривает с тобой офицер спецназа, понял?
– Да я, я…
– Чего ты? Головка ты от х…! Твой сынок получил за борзость и беспредел. За девочку, которой сломал жизнь. Думаю, с месячишко, если не больше, тебе с ним придется общаться в больнице!
– Ты, спецназовец, не знаешь, с кем связался, я сейчас стяну к ресторану все силы милиции, а потом лично поговорю с тобой. И плевать мне на твои погоны!
– Решил угрожать? Не советую! Ты подгонишь своих халдеев, я же вызову подчиненную мне боевую группу. И она устроит здесь такой шухер, что завтра вся страна узнает о том, как мент-«оборотень» прикрывал беспредел сыночка, при этом намереваясь занять пост главы местной администрации. Да тебя после этого твои же покровители опустят. Или я не прав, господин Гаранов? Так что, поднимаем шум?
– Нет!
– Разумное решение. И оно выполнимо, при условии, что ты своего придурка держать дома будешь, а сам… уйдешь в отставку и снимешь свою кандидатуру с выборов. Конечно, ты можешь и не делать всего этого. Но тогда придется заняться уже тобой лично в обход законов. Не быть тебе главой администрации. Так что засохни и не дергайся, подполковник. А лучше свали из поселка. Впрочем, тебе и без моего совета это придется сделать. Ведь ты же, наверное, очень жить хочешь. И это нормально. Каждый человек имеет право на жизнь. Но ЧЕЛОВЕК, а не мразь в человеческом обличье. Мразь, которая людей в рабов превращает. Я все сказал. И поторопись забрать сына.
Дементьев швырнул мобильник на пол, разбив его на мелкие куски.
Алешин улыбнулся:
– Браво, Андрюша! Уверен, сейчас Гаранов находится в состоянии ступора. Наверняка подобным образом с ним никто и никогда не разговаривал.
– Да пошел он! Забираем пойло, остатки закуски, а то в общаге полбанки тушенки осталось, и ко мне!
– Думаешь, Гаранов не поднимет шума?
– Вот о чем я не думал, так это о том, о чем ты спросил меня. Хрен с ним, пусть поднимает. Себе хуже сделает.
Григорьев покачал головой:
– Не-е, не поднимет. Не выгодно ему против военных выступать. Сынка спрячет, его дружков разгонит и затихнет. А вот насчет отставки и снятия кандидатуры – сомневаюсь. Ведь не он же сам прет на должность, кто-то сверху тащит его, чтобы заполучить район в единоличное пользование. Они не дадут ему соскочить с поезда. Хотя… может, как раз все выйдет и наоборот. На хрена тем, кто хочет заполучить район, тащить на пост придурка, который не смог замять скандал. И у которого непредсказуемый сын-наркоман, да еще преступник. Да что гадать? Идут они, действительно, к чертовой матери. Поехали в городок.
Алешин приобнял Дементьева:
– Ну а ты ехать не хотел. Видишь, как отвлеклись. До кучи еще и ствол заполучили.
– Тебе еще не надоели эти стволы?
– А куда сейчас без них, Андрюша? Не будь у меня «ПМа», расстрелял бы всех этот безмозглый Алан, а папа его прикрыл. И легли бы не в бою, а в каком-то кабаке.
– Значит, нам тебя за спасение благодарить?
– Нет, ты сам справился и снял проблему. Но если бы Алан попытался выстрелить, то я не дал бы сделать этого. Отстрелил бы клешни в два выстрела. Так что рукопашка – это хорошо, но ствол надежнее.
– Да забирай ты его. И поехали. Диман, расплатись и сложи пойло с закуской в пакет. Мы будем ждать тебя у воющего шакалом урода. Деньги-то есть?
– Обижаешь, Андрюша!
Вскоре офицеры вернулись в часть и продолжили пьянку до утра, вычеркнув из памяти случай в ресторане.
Глава 8
Приехав в гарнизон, спецназовцы долго сидели в номере Дементьева, вспоминали события последних суток, удивляясь, куда мог деться Кабан. Разошлись в полчетвертого, а в 7.00 к Дементьеву прибыл посыльный от дежурного по отряду. Он тихо постучал в дверь. Не получив ответа, толкнул дверь, она оказалась открытой. На кровати одетым спал командир разведывательно-штурмовой группы. Пришлось солдату будить офицера, потряхивая тихо за плечо:
– Товарищ капитан! Подъем, товарищ капитан!
Дементьев открыл глаза:
– Ты кто?
– Здравия желаю, я посыльный по отряду.
– Да? И с чем пришел?
– Вас срочно вызывает подполковник Вербин.
Андрей никак не мог прийти в себя.
– Зачем?
– Ну уж этого я, товарищ капитан, не знаю! Мне приказали вызвать в штаб вас, капитана Алешина и прапорщика Григорьева, я и пришел.
Андрей сказал:
– Посмотри, на тумбочке сигареты остались?
Посыльный ответил:
– Так точно! Но мало, всего две штуки.
– А блока не видно?
– Есть блок, он за столом, на полу валяется.
– Не валяется, солдат, а лежит.
