— Я бы этого Дрейка…
— Все, Андрюша, молчок.
Вскоре Ким, ведший группу, передал:
— Дальше за мной до самого склона по-пластунски!
— Всем на землю! — приказал Тимохин. — Применить средства маскировки!
Во время ожидания и подготовки действий время текло медленно, сейчас же оно понеслось горной рекой после дождя.
В 4.00 основная группа «Ориона» вышла на рубеж двадцатиметрового удаления от крайнего дома и залегла в канаве у склона. Вперед к Киму выбрался Тимохин, остановивший продвижение подчиненных:
— Ну что у нас в кишлаке, Леня?
— Да все вроде спокойно. И в домах, похоже, никого. Но первое здание необходимо проверить.
— А если в нем «духи»?
— Которых мы не увидели на подходе?
— Они могли подойти, когда мы ползли по открытой местности, не видя ни домов, ни развалин.
— Макаров или Чернов заметили бы.
— У них свои заморочки. И Макарова, и Чернова «духи» могут атаковать в любую минуту… Нет, Леня, разведку дома проводить не будем. Получим доклад Шепеля и ворвемся в здание с двух сторон — от склона и отсюда. И тогда успеем обезвредить «духов», если те проникли в дом. Разведчика же они могут завалить и поднять тревогу. И вот тогда обстановка изменится не в нашу пользу.
— Ты командир, тебе решать.
В этот момент радиостанция Тимохина завибрировала сигналом вызова.
— Первый, это Пятый, — донеслось из трубки. — «Духи» начали сближение с плотиной. На склон подняли разведчиков, те смотрят сооруженный мной пост. Если не остановятся, то минут через десять вступаю в бой. Или раньше…
— Понял тебя, Пятый! Действуй по обстановке.
— Принял. До связи!
Тут же вышел на связь прапорщик Чернов:
— Я — Десятый! Мои «духи» приближаются. Готов снять их.
— Подпусти поближе! К Пятому тоже подходит вспомогательная группа, вот бы вам ударить по ним одновременно.
— Понял, подожду. Меня «духи» не видят. Но ближе двадцати метров подпускать их, сам понимаешь, рискованно, да и рельеф местности на этом участке усложняется.
— Хорошо, работай на рубеже сближения противника в двадцать метров независимо от Пятого. Что по основным силам?
— Они в пятидесяти метрах от утеса.
— Значит, ждать рассвета не будут… Работай по обозначенному рубежу.
В 4.20 на связь вышел майор Шепель:
— Первый, это Четвертый. Я у объекта, в ближайших развалинах. Передо мной четыре лаза. Они действительно ведут в подвал. Из-под земли слышны приглушенные голоса, кто-то отдает команды. «Духи» собираются выйти на поверхность.
— Не видя нас?
— А может, они все прекрасно видят… Подтверди время начала моих действий!
— Время 4.30 подтверждаю!
— О’кей! — не по уставу ответил Шепель, отключив радиостанцию малого радиуса действия.
Тимохин повернулся к подчиненным:
— Внимание! В 4.30 подрыв второго этажа и занятие первого; от склона идут Соловьев, Гарин, Санеев и Крофт; отсюда — я, Дрозденко, Ким и Колданов. — Командир «Ориона» взглянул на Кима: — Ты готов?
— Как юный пионер, командир!
— Пульт в готовность!
Через четыре минуты Александр отдал команду:
— Подрыв!
Два мощных взрыва, разнесшие на куски второй дом, слившись в один, разорвали тишину ночи.
— Штурм! — приказал Тимохин.
Бойцы «Ориона», обойдя дом, ворвались внутрь. Разбежались по шести комнатам. Дом оказался пуст. Тимохин приказал рассредоточиться у окон, оставив Крофт и Колданова в коридоре у тыловой двери, выходящей в редкий сад у северного склона.
Подрыв дома оказался полной неожиданностью для боевиков Ходжани. Главарь банды остановил свой отряд, выслав к утесу разведку. Шум в подземелье усилился. После взрыва в развалины вошел Шепель. В первые четыре лаза полетели мощные оборонительные гранаты «Ф-1». От взрывов вздрогнула земля. Снизу раздались вопли, повалил дым вперемешку с пылью. Михаил бросил гранаты в три лаза правее первых, затем — в два левее и в соседние проломы. Взрывы на какое-то мгновение вывели из строя банду, засевшую в подземелье. Не считая убитых и раненых, вой последних слышался по всему бывшему кишлаку. Воспользовавшись моментом и дымно-пологой завесой, майор проскочил в дом.
За минуту до взрыва боевики вспомогательной группы, сближавшейся с плотиной по оврагу, вошли в зону поражения майора Макарова. Имея приказ действовать по обстановке, Дмитрий метнул в кучу бандитов две оборонительные гранаты и две наступательные. Взрывы разбросали тела боевиков по склонам. Осколки поразили семерых талибов, двоих разведчиков Макаров срезал из пулемета. И все же один из боевиков успел спрятаться за небольшим уступом. Видимо, он был ранен, так как в овраг почти тут же полетела упаковка санитарного пакета. Но ранен «дух» легко, а значит, вскоре вступит в бой.
Макаров выругался. Внизу прогремели взрывы. Но майор не мог отойти к вершине. Его держал этот единственный, чудом выживший, раненый боевик. Оставлять его за спиной было нельзя. А майор не видел его…
Пришлось вызывать Чернова.
— Десятый, как у тебя?
— Порядок! Своих снял. Снизу боевики основного отряда открыли огонь по вершине.
— Слышу канонаду.
— А у меня проблема, Десятый! И сам я ее решить пока не могу…
— Что за проблема?
— Из всего вспомогательного отряда один «душара» все же выжил. Он ранен и скрывается за уступом, что по оврагу метрах в десяти слева и севернее.
— Вижу я твоего «духа». Руку перевязывает.
— Его надо уничтожить!
— Без вопросов.
Чернов, быстро прицелившись, хлестким выстрелом из мощной «СВД» снес полчерепа раненому боевику. Тело рухнуло на дно оврага и задергалось в предсмертных судорогах.
— Порядок, Десятый! Благодарю! Перехожу к вершине на поддержку группы.
— А я пока посмотрю за основным отрядом и за развалинами. Да, Четвертый хорошо тряхнул подземелье. Из всех щелей поднимается дым и пыль… Ага, а вот и «душки» начали вылезать. Один, два, пять, семь… Восемь. Работаю по ним. Конец связи, Пятый!
Тимохин, Ким и Дрозденко, занявшие позиции у окон западной стены дома, видели, как из лазов выскакивали душманы. Командир «Ориона» отдал приказ:
— По «духам»… прицельный… огонь!
Пятерых боевиков расстреляли короткими очередями Тимохин, Ким и Дрозденко, троих уничтожил снайпер Чернов.
Внезапно над дымящимся кишлаком наступила тишина. Замолчали автоматы и пулеметы основного отряда Ходжани. Полевой командир пытался понять, что произошло, и разобраться в обстановке.
Александр вызвал на связь Чернова:
— Десятый, это Первый. Доложи обстановку в ущелье!
