простреливается со стороны МВД.
– Знаю… А что, кстати, с атакой от МВД?
– Отбились наши, выстрелов справа не слышно, да и огонь из здания боевики прекратили.
– Сиди здесь, Паша, паси духа, – мгновенно принял решение Лихолетов. – Если рванет к забору, тогда вали. До этого только наблюдай. Понял?
– Так точно!
– Ну а я пойду, попробую оприходовать этого «солдата удачи».
Лихолетов поднялся, вышел в коридор и спустился на первый этаж, где сразу увидел командира усиленной роты, капитана Соколенко. Тот спросил:
– Что у тебя, Сергей?
– Все пучком, товарищ капитан, атаку отбили.
– Стрельцов с севера тоже отбил. У тебя потери есть?
– Нет! У меня кое-что другое имеется… Во дворе, где мы положили духов, наступавших из «зеленки», один наемник косит под мертвяка, а сам потихоньку разворачивается, чтобы дернуть за забор при первой возможности.
– Ты в этом уверен?
– Уверен, – ответил Лихолетов. – Сам наблюдал за ним, а расколол душка мой пулеметчик. Это он заметил, что боевик жив. Вот, хочу взять его живым! Нам же не помешает знать, кто он, откуда, где их штаб и что замышляют полевые командиры?
– Не помешает, – проговорил Соколенко. – Но ты представляешь, насколько рискованна твоя затея?
– Если все сделать быстро, духи и прочухаться не успеют.
– Хорошо. Пойдешь один?
– Один! Вы только, если что, прикройте меня.
– Об это мог бы и не говорить. Я сам буду контролировать ситуацию.
– Тогда я пошел?
– Давай! Удачи!
Лихолетов прошел в крайнюю комнату, где дежурил боец 8-й роты, передал ему автомат, извлек из внутренней кобуры «ПМ», снял его с предохранителя и передернул затворную раму, досылая патрон в патронник. Затем взглянул на солдата:
– Ну, что смотришь, боец? Во двор я пойду. Прогуляюсь.
– Зачем? – недоуменно спросил солдат.
– Душно здесь, – улыбнулся старший лейтенант. – А если серьезно, пойду притащу сюда одного душка.
– А зачем нам здесь труп?
– В том-то и дело, что не труп.
– А, вы тут, товарищ старший лейтенант. Капитан Соколенко приказал прикрывать вас, – вошел в комнату сержант Еременко.
– Вот с воином, – указал на солдата Лихолетов, – и прикрывайте. Так, что у нас с духом? Ага! Почти развернулся, гаденыш. Так, внимание, бойцы. Я пошел. Если духи откроют по мне огонь, бросьте дымовую шашку. Дым имеется?
– Есть, – ответил сержант.
– Вот и хорошо. Поставьте завесу со стороны, откуда будут бить духи.
– Сделаем! Удачи, товарищ старший лейтенант!
– Все будет, как учили, сержант. А значит, правильно.
Поправив обмундирование, Лихолетов выскользнул через проем окна на мокрый снег и метнулся к лежавшему метрах в пятнадцати от здания поликлиники боевику. Тот не успел ничего сообразить, как Лихолетов упал рядом с ним и, приставив к виску ствол пистолета, процедил:
– Спокойно, козел! Цирковой номер закончился, ты попал. Если хочешь жить, не спеша отодвинул от себя автомат!
Боевик, буквально ошарашенный появлением офицера-десантника, подчинился и отодвинул новенький «АК-74» в сторону.
– Еще какое оружие имеешь при себе? – спросил Лихолетов.
– «ПМ», две гранаты, нож, – ответил бандит на чистом русском языке.
– Земляк, что ли?.. Но об этом позже, а сейчас, так же не спеша, незаметно, избавился от пистолета, гранат и ножа. И – вперед! И не советую дергаться. Тут же всажу в твой череп всю обойму.
Боевик выбросил вперед пистолет, нож и две гранаты.
– Вот так, хорошо, – проговорил Лихолетов. – Вижу, жить хочешь. Да и глупо было бы подыхать сейчас, если не подох в бою.
– Что вы от меня хотите? – спросил наемник, в чем у Лихолетова сомнений уже не осталось.
– Ничего особенного. Хочу, чтобы ты оказался вместе со мной в поликлинике, куда так стремился со своими друзьями. Там, в спокойной обстановке, и поговорим. Ответишь на несколько вопросов и… тем самым сохранишь себе жизнь. Насчет свободы никаких гарантий дать не могу, а вот то, что останешься жив, обещаю! Решай: идешь со мной или принимаешь героическую смерть во имя Аллаха? Времени у меня, сам понимаешь, в обрез.
– Пойду с вами, у меня другого выхода нет. Но я мало что знаю…
– Расскажешь, что знаешь.
– Ладно! Как будем добираться до поликлиники?
– Слушай и хорошенько запоминай. Я начинаю обратный отсчет. Когда скажу «ноль», вскакиваем и что есть силы бежим к крайнему слева проему окна. Там нас уже ждут и, в случае чего, прикроют. Понял?
– Понял!
– Ну, тогда приготовиться – пять, четыре, три, два, один… ноль!
Офицер и боевик одновременно вскочили и бросились к окну. И тут со стороны прогремела пулеметная очередь, вздыбив землю, но уже за спинами бегущих; вторая очередь прошла по зданию, и опять с секундным опозданием, когда и Лихолетов, и захваченный боевик проскочили внутрь здания, где их приняли Соколенко и сержант 8-й роты. Лихолетов отряхнулся и, улыбнувшись, взглянул на командира:
– Вот и все, товарищ капитан, раз, два – и в дамках. Под салют духов.
– Ты радуйся, что их стрелок поздно очухался.
– Так на это и был расчет. С чего бы русскому офицеру выскакивать на улицу? Не снимать же с убитых часы или печатки? Да и ради одного-двух стволов рисоваться нет никакого смысла. А тут еще этот русский лег рядом с трупом… Вот и прикидывал стрелок, что делать. А когда мы побежали, то стрелял уже торопясь.
– Все ты продумал!
– А без этого нельзя.
– Ладно, пошли, веди пленного на КНП.
В комнате, оборудованной под командный пункт командира сводной штурмовой роты, боевика усадили на стул и связали сзади руки.
– Ты русский? – спросил Соколенко, с удивлением глядя на него. – Фамилия, имя, отчество.
– Игнатов Владимир Алексеевич.
– Как оказался в Грозном? У боевиков?
– Я родился здесь, недалеко от поликлиники, в доме частного сектора. В доме, который разбомбили ваши штурмовики.
– Вот как? Значит, ты местный?
– Местный. Родился в Грозном, в июле 1965 года. В восемьдесят третьем был призван в армию. Отслужил положенные два года в пехоте, в Германии. После дембеля вернулся в Грозный, устроился работать в милицию. До войны был инспектором ГАИ, сержантом. Так что, если вы принимаете меня за наемника, то ошибаетесь.
– Это мы уже поняли, – проговорил Соколенко. – Но ты не ответил, как попал к боевикам.
– Добровольно вступил в армию Ичкерии. Я верил и верю Дудаеву. Только он может навести в Чечне
