порядок, после того бардака и беспредела, что устроила в республике прежняя власть, поддерживаемая из Москвы.
– Значит, ты у нас убежденный борец за независимость Ичкерии? – наклонился к Игнатову Лихолетов.
– Да, если хотите.
– Убежденный попался, товарищ капитан, – взглянул на ротного старлей.
– Это неважно. Мне плевать на его убеждения, – произнес тот в ответ. – Группа, в которую ты входил и которая атаковала поликлинику, является самостоятельным подразделением? – обратился он к пленному.
– Нет. Она входила в штурмовой отряд.
– И что это за отряд?
– Отряд как отряд, три группы по 15 человек плюс командир с отделением резерва и обеспечения.
– Значит, поликлинику атаковала одна группа?
– Да. Первая, самая подготовленная.
– А что же ваша самая подготовленная группа так бездарно, даже глупо действовала при попытке завладеть поликлиникой? – усмехнулся Лихолетов. – Или вы не знали, что объект защищают десантники?
– Дайте закурить и стакан воды, – попросил Игнатов. – Очень хочется курить и попить!
– Ты, наверное, привык к дорогим импортным сигаретам, типа «Мальборо» или «Кент»?
– Нет, я курю только «Приму».
– Ну, «Примы» у меня нет, – сказал Лихолетов. – «Ростов» пойдет?
– Да. И воды, пожалуйста!
– Кружку воды сюда! – попросил Соколенко у бойца охранения.
Лихолетов вставил в рот связанному боевику зажженную сигарету, солдат принес воды. После чего допрос продолжился.
– Так почему так бестолково действовала ваша группа?
– Командир отряда, Али, человек авторитетный, но самодур. Если ему что-то придет в голову, то уже ничем не выбить. Не знаю, почему – возможно, его дезинформировали, – но он был уверен, что в поликлинике осталось не более десятка измотанных боями десантников, которые с трудом отбивали атаки групп численностью в пять человек и к тому же постоянно подвергались обстрелу с трех сторон, особенно из Департамента. Еще Али тщеславен, он всегда стремился занять более высокий пост – а на этот раз, видно, решил отличиться, чтобы именно его люди выбили десантников из поликлиники. Он еще не знает, что из этого вышло… хотя, может, и знает.
– Где базируется отряд? – спросил Соколенко.
– Раньше мы стояли у Дома правительства. Вчера Али увел отряд в сектор частных домов.
– Пешком?
– Нет. У нас есть две машины – «УАЗ» Али и бортовой «Урал».
– Где вы встали при выходе в «зеленку»?
– В трех домах четвертого квартала, они более-менее сохранились после бомбардировок.
– Показать на карте сможешь?
– Смогу, – ответил пленный.
Соколенко разложил перед боевиком карту, тот сориентировался и сказал:
– В центре квадрата…
– В самом центре?
– Да.
– Как думаешь, отряд еще там?
– Не знаю. Но скорее всего там, днем передвигаться опасно. Ваши войска заняли почти весь центр, только Белый дом да главные административные здания взять никак не могут.
– Возьмут, не сомневайся. А не кажется ли тебе, Игнатов, что твой Али попросту свалил от Дома правительства? Бежал от греха подальше, понимая, что скоро оборона Дудаева рухнет?
– Зачем же тогда он послал нас штурмовать поликлинику?
– Для отвода глаз, чтобы потом его никто не мог обвинить в трусости. Он же воевал, нес потери, вернее его отряд. Но не там, где этого Али ждала верная смерть, а там, где он мог спрятаться или откуда имел возможность уйти, бросив таких, как ты, к чертовой матери?
– Нет, – уверенно ответил Игнатов. – Али не такой, он воин, бывший офицер. Капитан.
– Случайно, не начпрод какого-нибудь полка? – усмехнулся Лихолетов.
– Этого не знаю.! Что будет со мной?
– Ты давал ему какие-либо гарантии? – повернулся к взводному Соколенко.
– Я обещал сохранить ему жизнь. И все!
– Ну, вот видишь? Тебе была обещана жизнь. Ты жив – и будешь жить, по крайней мере до суда точно, – а дальше уж зависит от того, как твоя карта ляжет, – сказал Соколенко и приказал сержанту: – Уведи этого типа. Укрыть его в надежном месте, кормить наравне со всеми, сигареты выделить, охранение организовать. Впрочем, долго он у нас не задержится. Думаю, после доклада командир батальона лично захочет с ним пообщаться.
– Да на хрена он ему сдался? Ладно, был бы командир какой, а то так, чухан обычный, которому мозги всяким дерьмом забили.
– Что же ты тогда за этим чуханом под пули полез?
– Ну, я не знал, кто он и какую информацию мы от него получим.
– Информацию получили. Вопрос, соответствует ли она действительности…
Когда пленного увели, командир роты вызвал связиста и приказал:
– Связь с командиром батальона!
– Я – Аркан! тут же ответил Голубятников.
– Я – Страж! И Соколенко доложил комбату о ночном инциденте. О попытке скрытного подхода к поликлинике малочисленной, странной по поведению группы духов, об атаках, последовавших с рассветом, обстрелах, о захвате пленного и результатах его допроса.
Выслушав ротного, комбат возмутился:
– Что значат действия часового? Почему он подает какие-то идиотские команды, вместо того чтобы сразу же открыть огонь по боевикам? Почему за сектором наблюдал молодой солдат? Где был его старший напарник? В чем дело? А если бы к вам шли смертники, начиненные взрывчаткой? И прошли бы на объект, подорвав себя? Ты представляешь, что могло тогда произойти? Мы потеряли бы важный опорный пункт… а, черт с ним – главное, из-за необъяснимых действий одного солдата мог погибнуть весь личный состав подчиненного тебе подразделения! Кстати, вместе с тобой…
– Виноват, товарищ подполковник.
– Виноват! – повторил за ротным Голубятников. – Немедленно и лично проведи с каждым молодым – их у тебя единицы – солдатом дополнительный инструктаж по порядку действий в подобных ситуациях. Немедленно! Такие же инструктажи я прикажу провести во всех ротах батальона. С этим все понятно?
– Так точно, – ответил капитан Соколенко.
– Теперь по пленному. Из его показаний следует, что в квадрате… может быть сосредоточена банда численностью до 35 человек?
– Так точно!
– Хорошо. Что еще?
– Пленного доставить к вам?
– Пусть побудет у тебя. Дальше решим, что с ним делать. В любом случае днем ко мне тащить небезопасно. Проведи инструктаж и держи оборону. До связи!
Получив информацию о месте вероятного нахождения крупного отряда боевиков, комбат тут же вызвал корректировщика и показал на карту:
– Здесь, в этом квадрате, – отряд духов, где-то около 35 человек. Давай, прямо сейчас положите туда снарядов двенадцать.
– Понял!
