упрек, это факт.
– Может, и так. Но в случае с Кротовым, считаю, публичная казнь может дать не устрашающий, а обратный эффект. Мы своими действиями можем создать вокруг Кротова некий ореол героя, мученика. Это не казнь убийцы или насильника, которого общая масса уже отвергла. Здесь другой коленкор. Неизвестно, как он еще поведет себя на казни, но, судя по допросу, валяться в ногах и умолять сохранить жизнь не будет. Это может настроить толпу против нас, хотя дело до открытого неповиновения вряд ли дойдет, но и напрасно дразнить их, считаю, не следует. Мое предложение: казнить его ночью, при ограниченном сопровождении, без лишних глаз и ушей. А наутро можно сообщить, что Кротов не выдержал груза своей вины и покончил с собой, вскрыв себе вены. И все. О нем поговорят немного и быстро забудут. И никакого героя, никакого примера для подражания.
– Валентин! Твое мнение?
– По большому счету, Феликс прав, хотя я всегда был против казней, но уж если решено, то, думаю, благоразумней принять вариант Феликса.
– А не кажется ли вам, что мы начинаем считаться с мнением рабов? Так можно далеко зайти. Не слишком ли мы преувеличиваем опасность, и есть ли она, эта опасность, в таком масштабе, в котором мы ее представляем?
– Хасан, лично я не думаю, что мы преувеличиваем опасность, – вставил Феликс, – вернее, мы считаемся с возможностью опасности.
– Ну хорошо. Если вы считаете, что публичная казнь нежелательна, то поступим так, как предложил Феликс. Сейчас расходимся по своим делам, а ровно в полночь встречаемся и окончательно решаем вопрос.
Едва переступив порог своей квартиры, Феликс сразу же принялся за проверку и подготовку оружия – сделал несколько пустых щелчков, дослал патрон в патронник, добавив в обойму еще патрон, зарядил пистолет и поставил на предохранитель. Теперь следовало подумать, на каком этапе конвоирования выдернуть кольцо из предохранительной чеки гранаты – Виктору сделать это самому будет трудновато, но здесь будем действовать по обстановке. Еще – как предупредить Валентина о грозящей ему опасности при взрыве? Открыто сказать нельзя, значит, остается одно: как только Виктор метнет гранату, в падении увлечь за собой Валентина в арык, укрыть от осколков и одновременно ограничить его возможные действия. То, что все девять пуль лягут точно в цель, Феликс не сомневался. Из «ПМ», как, впрочем, и из всех других видов оружия, он стрелял прилично. Приняв душ, он переоделся, надев относительно свободные в поясе джинсы, сунул за спину пистолет, накинул рубашку навыпуск. Он стоял перед зеркалом, причесывая свои непослушные короткие волосы, когда вошел Валентин.
– Готов, Феликс? Нам пора.
– Если пора, то пойдем.
Они отправились знакомой дорогой, освещенной полной луной, к главному дому.
Хасан ждал их в своем кабинете в обществе двух вооруженных телохранителей.
– Вижу, что все собрались. Валентин, ты заменил посты?
– Да, никто из охраны не будет наблюдать ни за плато, ни за подходами к нему, людей я переместил в другие места.
– Хорошо. Захар! Давай-ка пройдись по аулу, осмотрись, чтобы не было случайных свидетелей. Так будет надежней, мало ли кто не спит. Лучше немного подождем.
Ждать действительно пришлось недолго. Захар вернулся быстро и успокоил Хасана:
– Аул пуст, можем идти.
И тут произошло то, чего не просчитал Феликс, злой рок отпраздновал победу, лишив его той возможности, на которой и был выстроен весь план.
Возможности применить оружие.
Хасан предложил Феликсу и Валентину не брать с собой оружие и до завершения акции оставить его здесь. Почему эта мысль вдруг пришла Хасану в голову? Раньше никогда такого не было. Звериное чутье? Расчетливая осторожность? Да что толку искать причины? Главное, что он это сделал, переиграв Феликса и Виктора. Огромным усилием воли Феликс заставил себя внешне спокойно подчиниться. Мозг лихорадочно искал выход, но на принятие продуманного решения времени, увы, не было.
– Выводите этого «спеца» и следуйте прямо на плато. Если что, тащите его силой, особо не церемонясь, не забудьте заткнуть ему пасть, если вдруг начнет орать. В общем, вы знаете, что надо делать, – мы пойдем следом.
Феликс с Валентином вышли из дома. Последний неожиданно предложил Феликсу одному спуститься за жертвой в погреб.
– Если сам не справишься – позовешь.
Бородач-охранник открыл двери и намеревался зайти следом за Феликсом, но тот, забрав у него ключ от наручников, сказал:
– Я сделаю все сам, иди наверх, тебя там Валентин ждет.
Феликс зашел в камеру и освободил Виктора, но тут же молча заломил ему руки назад и защелкнул наручники. В правой руке друга была зажата граната, почти незаметная в его широкой ладони.
– Все, Кротов, твое время пришло. Сам пойдешь или тащить прикажешь?
– Убери лапы. Пошли, шавка хасановская.
Предназначалось все сказанное для ушей Хасана, хотя тот вряд ли сейчас сидел на прослушке, но Виктор вел себя последовательно. И как только они вышли из камеры в пустой погреб, Феликс заговорил:
– Витя, отдай мне гранату.
– Что случилось?
– Я без оружия.
– Та-ак... понятно.
– Давай гранату, я сам все сделаю.
Крот быстро просчитал неожиданно сложившуюся ситуацию.
– Нет, Феликс, ни хрена у тебя не выйдет, не зря у вас отобрали оружие. Значит, вы будете под прицелом. Это уж точно.
– Я все...
– Хватит базарить, выдерни кольцо и идем, ну! Это приказ.
– Витя...
– Феликс, мать твою, у нас нет времени – выдерни кольцо, кому говорю!
Феликс выдернул кольцо. Теперь стоило Виктору немного ослабить зажим, и до взрыва останутся считанные мгновения.
– Веди меня и не расслабляйся!
– А ну пошел! – издал нервный крик Феликс. – Застыл, мудило. Марш вперед!
Они вышли на улицу. Феликс с одной, Валентин с другой стороны обступили Виктора и повели по улочке, ведущей на плато. Шли молча до самого места. Когда подошли к обрыву, Валентин под предлогом, что ему нужно отойти, оставил друзей вдвоем.
– Витя, еще есть время, давай я тебя освобожу, передашь мне гранату и встретим этих козлов.
– Феликс, не суетись и не пори горячку. Нет у нас времени что-либо менять. Не переживай – значит, так судьбе угодно. Ну что ж, не повезло! Не вини себя ни в чем – это, если хочешь, моя последняя просьба. Ну вот и троица показалась, прощай, брат, и... держись. Валентина постарайся отвести подальше. Беседа у меня с Хасаном серьезная будет.
– Прощай, Витя, прощай и прости...
Он хотел еще многое сказать, но подошел Валентин, а следом – Хасан с телохранителями.
Один из них нес трость.
Подойдя вплотную, Хасан глянул Виктору в глаза.
– Я смотрю, ты ведешь себя, как настоящий мужчина. Не пытаешься упасть в ноги, просить пощады, почему? Может, я прощу тебя и оставлю жизнь, ну! Проси меня, цепляйся за последнюю возможность!
Видно было, что Хасану не очень нравилось поведение жертвы – он привык к другому – мольбам,
