– Вы не поняли, Гарик тоже не шишкарь, но только он лично связан с теми, кто наверху.
– Тебя втянули в это дело? Или ты жизни красивой захотел, денег легких?
– Да какая разница? Про наркоту все знают, менты знают – не трогают. Вы-то откуда такие взялись?
– Из преисподней. И будем давить вас, не спеша, одного за другим.
– Вы не можете так, взять и убить меня, вызовите милицию – все улики налицо, пусть меня суд судит.
– Суда захотел? Так вот он суд – перед тобой. Высший суд, чей приговор окончателен и обжалованию не подлежит. Другого ни для тебя, ни для подельников твоих – не будет.
– Не надо, ну не надо, я уеду отсюда, скроюсь, вы больше никогда меня не увидите.
– Где же ты раньше-то был, когда только начинал торговать смертью? Что ты тогда мозгами своими не шевелил?
– Ну дурак был, по глупости малолетней все.
– Хватит скулить. Умей отвечать за свои поступки. – Виктор достал пистолет с глушителем.
– Нет, не надо, прошу вас!
Виктор посмотрел в полные страха глаза Кривого, отрицательно покачал головой и выстрелил. Снял с агонизирующего тела наручники, постоял, глядя на пакет с наркотиком. Затем вскрыл его и, как в случае с Никоненко, высыпал содержимое на труп. Выйдя в коридор, он связался с Феликсом:
– Ты сейчас где?
– Недалеко. Пока все тихо, на улице никого. Твой клиент как? Колется?
– Откололся...
– Понял, – после секундного молчания проговорил Феликс. – Где тебя подобрать?
– Там же, у мини-маркета.
– Добро, жду.
Пока друзья ехали домой, Виктор подробно рассказал о том, что произошло в квартире.
– Вот так закончилась наша первая и последняя встреча с Кривым. Знаешь, Феликс, у меня что-то шевельнулось, похожее на жалость, и даже был момент, когда я готов был отпустить его.
– И что же не позволило тебе сделать это?
– Не могу точно сформулировать причину, но в его оправданиях все же проскальзывала фальшь.
– Он умолял тебя?
– Конечно, но не в этом дело. Понимаешь, не чувствую я удовлетворенности в том, что еще одной мразью на земле стало меньше. Какой-то хреновый осадок на душе.
– Не стоит, Виктор. Мы на войне. Ты лучше скажи мне, как, по-твоему, поступил бы Кривой, отпусти ты его? Ушел бы из Города? Бросил бы наркотики? Или побежал бы докладывать своему начальству о том, что произошло, чтобы организовать наши поиски и принимать в них самое активное участие?
– Скорее второе, – вздохнул Виктор.
– Короче, давай лучше подумаем о том, что будем делать завтра?
– Надо с Юрием связаться.
– Прямо сейчас? – спросил Феликс, заметив, как Виктор набирает номер.
– Да, сейчас, с утра нас ждет работа, догадываешься – какая? Алло. Юра? Извини, что так поздно.
– Да ничего, я привык к ночным звонкам, говори, – ответил милиционер.
– Завтра, вернее сегодня, организуй визит вашей конторы по адресу Никоненко – там найдете пару жмуриков. Обстановка в квартире подскажет причину убийства. Постарайся, чтобы дело не замяли. Да-да, лучше организуй широкую огласку, надо немного расшевелить гадюшник. Нас некоторое время не будет в Городе, вернемся – позвоню.
– Вы там не наследили?
– Все чисто, милиция может работать на совесть, главное, чтобы не умолчали.
– Об этом не волнуйтесь, сработаю через участкового. Ну, парни, серьезные дела вы затеяли, но это то, что сейчас нужно. Ладно, не буду вас отвлекать – удачной охоты.
– Спасибо, до связи.
Виктор отключился, откинул голову и задумался. Разговор продолжил Феликс:
– Ты решил пойти на караван?
– Угу, пойдем по горячим следам.
– За Гариком?
– Нет, этот ублюдок нам нужен живым.
– Объясни.
– Утром, Феликс, все утром.
Подъехав к дому, машину подогнали вплотную к окнам, включили сигнализацию и отправились отдохнуть часа три.
Выехать было решено пораньше, чтобы опередить бригаду...
В 4.30 утра машина, ведомая Феликсом, подъехала к посту ГИБДД на выезде из города. Пост был в это время закрыт, и инспектор пригласил водителя отметиться в журнале, одновременно пытаясь уловить возможный запах спиртного. После отметки и рядовых вопросов – откуда да куда – друзья продолжили движение. Машину, как ни странно, инспектор досматривать не стал, видимо, надоело за ночь лазить по кузовам и багажникам.
Через двадцать минут с небольшим к посту подошла белая «девятка» с тремя парнями в салоне. Инспектор остановил и их.
А через тридцать километров эта же машина легко обошла темную «восьмерку» и стала удаляться, понемногу растворяясь в легком тумане. Феликс прибавил газу. Преследование началось.
Семен Дмитриевич Гальянов вошел в свой кабинет, когда часы показывали ровно 9 утра. Вадим его сегодня не встретил, передав через водителя, что немного задержится. И это было необычно. Мог и сам позвонить. Разбудил же в пять утра, сообщив, что бригады отправлены. Что сейчас мешает ему воспользоваться связью? Что-то идет не так, что-то заставляет тревожно биться сердце. Но что? В чем причина необъяснимой тревоги? Ведь ничего угрожающего в сложившейся ситуации, как ни старался, Семен Дмитриевич не находил. Ну опаздывает караван, но это объяснимо, по крайней мере, просчитываемо. И не должно так действовать на нервы. Дело в усталости? Нервном перенапряжении, как утверждает Вадим? Нет. Тут что-то другое. Он чувствовал витающую где-то рядом опасность, но найти причину не мог. Предчувствие недоброго сопровождало Гальянова в последние дни постоянно. Такую же непонятную тревогу Семен Дмитриевич испытывал много лет назад, перед встречей с отцом, круто изменившей его жизнь. Тогда предчувствие его не обмануло.
Постояв у окна, Гальянов вызвал секретаря, попросил кофе. Отпив небольшой глоток, Семен Дмитриевич посмотрел на часы: 9.20. От Вадима ни слуху ни духу. Надо начинать рабочий день, но все валилось из рук. И почему Вадим не позвонит? Придется звонить самому, но, как и ранее, на мобильник поступило сообщение, что связь с абонентом в настоящее время невозможна.
Гальянов чертыхнулся, подошел к бару, налил рюмку коньяка и одним большим глотком выпил. В это время раздался звонок.
– Ну, где ты пропадал? Ни связи с тобой, ни информации – ничего. Так же нельзя, случилось что?
– Случилось, Семен Дмитриевич, случилось. Вы могли бы выйти на улицу?
– Да, конечно. Я выйду со двора.
Гальянов, предупредив секретаря, что отлучится на полчаса, торопливо вышел во двор, где его ждал Вадим. Вместе они отошли от здания администрации и присели на скамейку.
– Что произошло, Вадим? Что-нибудь серьезное?
– Я еще сам не знаю.
– Ты мне ребусами не говори. Что произошло?
– Так. По порядку. Сегодня в 8.00 участковый района, где жил Никоненко, решил проверить квартиру последнего – то ли очередная жалоба, то ли еще что. Квартиру никто не открыл. Уж что подумал молодой ретивый лейтенант, я не знаю, но он решил забить тревогу. Вызвал оперов, те сняли дверь и вошли внутрь... У вас сигареты не будет?
– Какой сигареты? Ах да, есть, конечно, возьми, – Гальянов протянул Вадиму пачку «Парламента». Тот
