– Надолго ли?
– Надолго! Сейчас я в этом уверен. Вчера, признаюсь, вряд ли стал бы утверждать подобное, а сегодня утверждаю. Прошедшая ночь изменила многое. По крайней мере, для меня. Но... продолжим разговор вечером? Нам пора.
Они вышли из квартиры. Спустились на второй этаж. Дверь квартиры № 5 открылась, и в образовавшейся щели показалась опухшая физиономия Данилыча. Увидев соседа с Катей, он произнес:
– Понял!
И захлопнул дверь.
Сергей с Катей рассмеялись.
Во дворе, как и предполагала Екатерина, народу находилось немало. И в основном пенсионеры. Они повернули головы на появившуюся парочку, сразу прекратив разговоры между собой. Под их внимательными удивленными взглядами Солоухов с бывшей одноклассницей вышли на тротуар и направились в сторону супермаркета, где находилась остановка общественного транспорта.
Проводив Катю, Сергей направился обратно, чтобы позавтракать и сделать то, что отложил вчера. Во дворе на него уже не обратили того сосредоточенного внимания, как десять минут ранее. И только один человек с нетерпением смотрел на Солоухова. Данилыч, вышедший из подъезда.
Майор подошел к нему.
– Ты чего маешься, Данилыч?
– Так это, похмелиться не мешало бы.
– И какие проблемы? Ключ же от квартиры у тебя. Или забыл?
Данилыч досадливо махнул рукой:
– Да не забыл я ничего. Только старуха моя ключ-то твой взяла и прибрала. Сказала, раз ты приехал, то без тебя в квартире делать нечего. Мол, посидели вечерком, отметили приезд и хватит. А ключ она сама отдаст. Удивлялась, зачем ты вообще дал мне его. Но я про Катьку ни-ни, не сомневайся. Сказал, дела у тебя в городе. Да что толку? Если вы с Катюшей при всем дворе нарисовались с утра.
– Но ты же говорил, что сможешь зайти в квартиру, выходя в коридор покурить?!
Старик вздохнул:
– Не вышло на этот раз. Я-то в подъезд нырнул, закурил, а как только к твоей двери сунулся, так тут и старуха объявилась. На месте застукала, когда я только ключ в скважину вставил. Ну и пошло, поехало. Форменный допрос устроила, зачем я к тебе перся. Но я не признался насчет самогона. Стоял на том, что ты попросил за хатой присмотреть.
– А чего за ней смотреть? Пять лет стояла никому не нужной, а тут вдруг в присмотре нужда возникла?
– Во-во! И старуха моя точно так говорила. Я в ответ: не знаю ничего, ты сказал, я сделал. Так что, Серег, подтверди мои слова. Иначе благоверная до смерти запилит.
– Конечно, Данилыч, куда ж я денусь? Только вот поверит ли баба Марфа нашим сказкам?
Старик ответил уверенно:
– Тебе поверит! А ты ей еще скажи, что, мол, нужен я минут на десять-пятнадцать, ну, переставить там чего-нибудь или поддержать. Похмелиться надо, Серега! Хреново мне!
Сергей взял соседа под руку:
– Ладно, идем! Данилыч! Попробуем развести бабу Марфу.
Поднялись на второй этаж.
Данилыч указал на свою квартиру:
– Звони и разговаривай с бабкой ты. Я помолчу. Так оно лучше будет.
Сергей позвонил.
Дверь тут же открылась, словно жена Данилыча ждала этого звонка. Увидев Сергея, баба Марфа радостно улыбнулась:
– А?! Сережа? Здравствуй, дорогой!
– Здравствуйте, Марфа Егоровна! Как ваше здоровье?
– Ох, и не спрашивай.
Кивнула на мужа, который, насупившись мокрым воробьем, стоял возле лестничных перил:
– С этим идолом какое может быть здоровье, Сережа? Он своей пьянкой уже все жилы из меня вытянул! И ладно бы совсем не давала выпить. Так ведь даю! Рюмку, другую наливаю. Ему все мало! Пока в туалете не уснет или под стол на кухне не опрокинется, не остановится. Но хватит об этом. Ты мне, Сережа, лучше вот что скажи: зачем ему вчера ключ от своей квартиры оставил? Наверное, заначка осталась, он и выпросил?
Солоухов не привык лгать, но сейчас приходилось. Обещал выгородить деда, значит, надо выгораживать. И зачем он только позволил Данилычу оставить этот гребаный пузырь в доме. Прятал бы в подъезде, вон хотя бы в щите электросчетчиков, и не пришлось бы майору делать то, что противоречило его принципам.
– Да нет, Марфа Егоровна. Ключ мужу вашему я дал, потому что мне отлучиться до утра надо было, а ночью мог приехать сослуживец. Мы с ним договорились: если не застанет меня дома, то позвонит к вам.
– Ага! А мой, как я легла, пошел встречать твоего гостя-сослуживца, так?
На этот вопрос ответил уже сам Данилыч:
– Да как ты, старая, не поймешь! Покурить я вышел. На Серегину дверь глянул, а она будто приоткрыта. Подумал, не закрыл ее сосед. Решил проверить. А тут ты нарисовалась. И не разобравшись, понесла! Какая заначка могла остаться? И на черта мне эта заначка, если на кухне за холодильником у тебя бутылка стоит! Думаешь, я не знаю про нее? Знаю. Видел, как прятала.
Баба Марфа посмотрела сначала на мужа, потом на Сергея.
– За дурочку меня принимаете? Думаете, совсем старая из ума выжила? Ну, и ладно! Держи, Сережа, ключ!
Передав ключ Солоухову, бабка Марфа закрыла дверь, оставив Сергея вместе с Данилычем.
Старик довольно потер руки:
– Ловко мы ее. Даже домой не загнала. Отворяй ворота, у меня уже мочи нет, выпить надо.
– Чему радуешься, дед? Расколола нас твоя супруга.
– Чей-то?
– А не чей-то. Короче, допьешь эту бутылку, другой не приноси. Вылью. Понял?
– Да ты чего, Серега?
– Ничего! Сказал – сделаю! Ты меня знаешь.
Дед вздохнул:
– Эх, мать ее за ногу! И ты кран перекрываешь. Чувствую, помирать, на хрен, пора.
Солоухов пропустил Данилыча в квартиру.
Старик сразу же направился на кухню, к холодильнику. Пока дед похмелялся, Сергей побрился.
Затем он проводил Данилыча, который унес бутылку самогона с собой. Теперь можно отправляться в военкомат. Выйдя в коридор, Сергей услышал звонок городского телефона. Странно, но он работал. Хотя, конечно же, им пользовались соседи, все те же дед Данилыч и баба Марфа. Они и оплачивали услуги связи. Звонить могла только Катя.
Солоухов вернулся в гостиную и поднял трубку:
– Слушаю тебя, дорогая!
В ответ раздался мужской смех.
Сергей спросил:
– Что за дела? Кто звонит и чему ты ржешь, придурок?
– Ох, как вы обласкали меня, Сергей Викторович. Я и не помню, чтобы меня когда-либо и кто-либо называл придурком, даже собственная супруга.
Сергей ничего не понимал:
– Кто вы?
Звонивший представился:
– Генерал-майор Капустин! Не помните меня?
