коричневым соусом.
Василько воскликнул:
– Ну, зачем же так? Я же к вам по-человечески.
Артем нагнулся к владельцу заведения:
– Это ты человек? Дерьмо ты ослиное! Был, есть и останешься дерьмом. Понял! А имя Ольга лучше не упоминай, а то...
Клюев придержал подчиненного:
– Подожди, Артем! Не горячись. Мы же пришли не громить этот центр, а выставить господину Василько условия, при которых не будем сильно усложнять его паскудную жизнь.
Капитан ответил:
– Хорошо! Ты прав! Но если эта смердящая соусом падла заартачится, клянусь, я раскрою ему череп.
– Ну, если заартачится, тогда он твой!
Василько, почувствовавший страх перед этими людьми, промямлил:
– Господа! Прошу вас, успокойтесь. Я признаю, что повел себя с Оль... с женщиной, которая пришла с вами, отвратительно. Более отвратительно я поступил в отношении ее дочери. Но... господа... причина, почему я поступил так, оправдывает все мои действия. Я до сих пор безумно люблю ее! Да, да, и только любовь замутила мне разум. Я не мог отпустить эту женщину, которой принес столько страданий, в чем искренне раскаиваюсь.
Вперед вышла Ольга:
– Это ты-то любишь меня? Ты, который хотел превратить меня в вещь, который издевался надо мной и моим ребенком. Ты, сволочь, который превратил мою жизнь в сплошной кошмар, еще смеешь о какой-то любви говорить?
Клюев отвел Ольгу к двери:
– Прошу вас, успокойтесь. Не будем устраивать мелкие разборки.
Повернулся к Ефремову:
– Артем! Ознакомь господина Василько с условием, при выполнении которого он получит шанс на жизнь!
– С удовольствием!
Артем выхватил пистолет, заряженный боевыми патронами, приставил глушитель ко лбу владельца развлекательного центра:
– Слушай, чмо, внимательно. Если ты или твои люди хоть раз появятся возле Ольги или Полины, если вдруг с женщинами что-то случится, ты сдохнешь! Я лично кончу тебя, где бы ты ни попытался спрятаться! Понял меня... Петр Георгиевич?
Василько закивал головой. Его физиономия неожиданно покрылась крупными каплями пота. Он задрожал.
Ефремов отставил ствол:
– Вижу, понял! Это хорошо! Не дай тебе господь забыть эту ночь!
– Я, я никогда ее не забуду!
– Это самое правильное решение.
Артем оглянулся, спросил у возлюбленной:
– Оль, ты ничего не хочешь на прощание сказать бывшему мужу? Ведь больше ты его никогда не увидишь. Живым!
Клюев укоризненно покачал головой. Он сдерживал женщину, а Артем провоцировал.
Ольга сказала майору:
– Не беспокойтесь, всего пару слов.
Майор отпустил ее.
Женщина подошла к Василько и залепила тому звонкую пощечину. Да так, что голова бывшего мужа сильно дернулась, а потная щека стала багровой.
– Это тебе, тварь, за все, что ты сделал мне и Полине. Будь проклят.
Взяв под руку Ефремова, она спросила его:
– У тебя все к этой навозной куче?
– Да! И твоя пощечина наилучшее завершение нашей с ним вполне мирной беседы.
– Тогда пойдем отсюда. Не могу находиться в этой мусорной яме!
– Пойдем, дорогая!
Капитан вывел возлюбленную в коридор.
Клюев задержался.
Пронзил взглядом Василько. Предупредил:
– Мы уходим! Советую, не попадайся больше под руку! Сегодня мы просто беседовали, но если вернемся, ты пожалеешь, что родился. Это говорю тебе я, майор спецназа! Не торопись умереть! Хотя, будь моя воля, я таких, как ты, давил бы еще в младенчестве! Прощай, Василько!
Командир проследовал за Артемом и Ольгой. Они свободно вышли на площадку перед центральным входом. Вокруг «десятки» стали несколько лимузинов. Но спереди – никого!
Кивнув охранникам, Клюев, Ефремов и Ольга сели в салон «десятки».
Клюев спросил прапорщика Шелестова:
– Достали, наверное, крутые иномарки?
– Не без этого.
– Как же вам удалось удержать проезд перед собой свободным? Наверняка кто-то из водил попытался перегородить дорогу!
Прапорщик кивнул на Вакулова:
– Старший лейтенант навел порядок. А то чудить начали, а один, ты угадал, командир, «мерс» чуть не к капоту жопу свою пристроил и давай давить на клаксон! Ну, Вакула и вышел. После чего все движения прекратились, а куда делся «мерин», я и заметить не успел.
Старший лейтенант объяснил:
– За угол ушел. И остальные успокоились. Правда, пришлось водилам в морды глушитель пистолета сунуть, чтобы поняли, как они не правы, подняв шум, когда у нас в салоне спит девочка-ребенок. Поняли! У нас вообще народ понятливый, но борзый. Однако силу уважают! У вас-то как встреча с главным козлом прошла?
– Нормально! Мы убедили его не мешать Артему строить свое заслуженное счастье!
– Ну и добро! Значит, ночь не бесполезно провели?
– Размялись неплохо! Да и дело доброе сделали.
Шелестов поднял указательный палец правой руки вверх:
– Вот! Главное, еще одно доброе дело сделали. Остальное ерунда. Куда едем, господа? Или, Артем, ты сам за руль сядешь?
Ефремов отказался:
– Нет! Вас развозить надо, а нам с Ольгой и Полиной быстрей до дома добраться.
Вакулов усмехнулся:
– Понятно дело, любовь!
Шелестов спросил:
– Так куда едем? К тебе, Артем!
Ответила Ольга:
– Нет! Ко мне, пожалуйста!
И поправилась:
– К нам с Артемом!
Назвала адрес. Шелестов кивнул:
– Будет сделано! А тачку, Артем, я тебе завтра к новому месту жительства доставлю.
Клюев вздохнул:
– Если завтра начальство не подбросит нам очередную вводную!
– Но не с утра же?
