– Минут через сорок. Я схожу, переоденусь, заведу свой вездеход и подъеду! Ты тоже оденься соответственно. Работать, скорее всего, ночью или под утро будем, на берегу, в лесу холодно, а костер, сам понимаешь, разжечь не сможем!
– Ясно!
– Да, а камера-то у тебя приспособлена для ночной съемки?
– Приспособлена!
Николай посмотрел на товарища:
– Слушай, а для чего ты вообще ее купил? Ведь бабок отвалил, наверное, немерено?
– Дорогая штучка, что и говорить. Но я о такой давно мечтал. И снимать у нас тут в деревне вроде нечего, а мечтал. Как батя бычка перекупщикам сдал, так уговорил его, дал денег!
– Хоть что-нибудь снял?
– Конечно! Считай, всю деревню на пленку запечатлел. Летом вот в Питер с женой собираюсь. Дружок-армеец зовет! Вот и поснимаю в Северной столице, чтобы потом нашим деревенским Эрмитажи всякие показать. У нас-то кто в Питере был? Один дед Потап, да и то в войну. А все равно говорит – город красотищи неописуемой.
Николай поднялся:
– Ну ладно. Питер Питером, а мне пора!
– Давай. К приезду готов буду. Чемиргезику взять?
– Ни в коем случае. Иначе все дело загубим!
– Понял! Но потом обмоем?
– Потом обмоем. Пошел я.
Николай направился к деревне. От нее в дом родителей.
Наскоро перекусив, Горшков снял форму, достал из чемодана камуфляжный костюм, привезенный из Чечни. Обулся в берцы, на голову водрузил берет, подарок десантников. Пистолет с запасной обоймой переложил из кобуры в специальный карман. В другой сунул фонарь. Бинокль в футляре уложил в брезентовую сумку.
Мать, глядя на приготовления сына, спросила с тревогой:
– Уж не на войну ли ты опять, сынок, собрался?
– Да нет, мать! С пацанами из района в «Зарнице» приказали участвовать. Помнишь, и у нас раньше в школе игру такую проводили?
– Помню. И где играть собрались?
– На той стороне реки, в лесу.
– И когда вернешься?
– Утром.
– А зачем на игру пистолет с собой берешь?
Николай нашелся быстро:
– Показные стрельбы предусмотрены. Покажу пацанам, как стрелять из настоящего оружия.
Мать поверила. Спросила:
– Кормить-то вас на этой «Зарнице» будут?
– Будут, конечно, но ты закуски кой-какой все ж собери? Неудобно возле котлов с миской стоять!
– Соберу! Скоро поедешь?
– Через полчаса!
– На своем «УАЗе»?
– Ну не на лошади же?!
– Ладно. Сейчас, я быстро!
Мать ушла на кухню.
Николай, оставшись в горнице, осмотрел себя в зеркало. Печально улыбнулся. Камуфляж напомнил ему бойню в Чечне. Вздохнув, Горшков подошел к стене, на которой висела фотография личного состава его роты. Бойцы с офицерами снялись как раз перед тем, как отправиться к Косым Воротам. Тогда они даже представить не могли, ЧТО ждало их на безымянных высотах! Немногие уцелели в тех боях. Ох, немногие. Да и Колян сам чудом остался жив. Не подоспей Шах с десантом, лежать бы Коляну в земле сырой. Это как пить дать.
Вошла мать со свертком:
– Вот, Коль, собрала наспех провизии. Сальца положила, солонинки, лучка, хлеба, яичек. Может, мало?
– Хватит, мам!
Горшков принял сверток, положил его к биноклю:
