– Восемнадцать!
– Предъяви паспорт.
– Я с собой его не таскаю! Дома лежит!
– Придется делать запрос в город.
Девица занервничала:
– Это как?
– Молча. Наш отдел запросит Переславль. Навестят твой дом, родителей, изымут паспорт, объяснив, за что и где конкретно задержана их дочь. Ведь твои родители, Лиза, обязательно спросят, почему милиция заинтересовалась их дочерью. Или они в курсе, чем ты занимаешься?
Девушка выкрикнула:
– А чем я занимаюсь?
Николай спокойно ответил:
– Проституцией! Обычной проституцией. Да ты особо не напрягайся, срок за это не дают, всего лишь штраф да огласка по месту жительства. Позор, конечно, но пережить можно. Так делаем запрос?
Девица отрицательно покачала головой:
– Не надо! Со мной паспорт, в палатке, в сумочке!
– Ну вот видишь! Зачем же лгать? Лгать, Лиза, нехорошо, или тебя не учили этому? Школу-то закончила?
– Закончила девять классов.
– На большее ума не хватило?
– Желания! Да и зарабатывать денег надо, на получку матери-уборщицы особо не проживешь!
– С матерью живешь?
– Да.
– Ну ладно, неси паспорт.
Девица метнулась в палатку, вынесла сумочку. Достала документ, протянув его участковому.
Горшков перелистал паспорт, удовлетворенно улыбнувшись:
– Итак, Елизавета Сергеевна Коноваленко, уроженка города Переславля, родилась 5 февраля 1987 года. Это что у нас получается? То, что тебе и семнадцати лет нет?
Коноваленко совсем по-детски шмыгнула носом:
– Нет! И что?
– Ничего! Рановато ты под мужиков стелиться начала.
Девица скривилась:
– А я и не стелилась! Всего два раза и было-то. Первый с пацаном знакомым, он сейчас в армии, мы с ним еще со школы кадрились. Второй был тот, кого вы зацепили!
Николай взглянул на нее:
– Пацана-то, поди, ждать из армии обещала?
– А вам какое дело? Это моя личная жизнь.
– Что ж, ты права. А как сюда попала?
Девица объяснила:
– Я в кафе на окружной, у Жохина, официанткой работаю, платят крохи, но хоть что-то. В четверг как раз моя смена была, мы сутки через двое пашем. Ну, вечером и подкатил джип. Из него мужик солидный с водителем вышли, да в кафе. Сняли отдельную кабинку. Я пошла заказ принимать. Солидный оглядел меня, как только вошла. Сначала ничего не сказал, заказал шашлык и водки для себя. И потом смолчал, когда жратву с пойлом им принесла. А как за расчетом зашла, солидный мужик, Вениамин, как представился, меня за руку хватает, да на колени к себе сажает. Тут же рукой за грудь. И спрашивает: в субботу свободна я? Отвечаю: да. Он: поедешь со мной? Спрашиваю: куда? Вениамин: на пикничок. А сам уже в трусы лезет. Я хотела руку его оттолкнуть, куда там, как сдавил… ну, сами понимаете, что не вырваться. И опять спрашивает: так поедешь? А водила его, Денис, ржет: соглашайся, мол, дура, и кайфанешь, и бабки заработаешь, каких в глаза не видела.
Николай спросил:
– Это водитель, значит, деньги предлагал?
– Сначала водила, потом Вениамин. Сказал: дам, как следует и как он захочет, не обижусь. Я спросила: с ним одним спать? И сколько денег отвалит? Вениамин усмехнулся: не волнуйся, мол, мне и его одного хватит, а выполню все его желания, пятьсот баксов получу. Не считая кайфа и отдыха на природе. Я спросила: а если откажусь? И тут у него глаза такие злые стали и совсем не пьяные. Прошипел змеей: откажусь, пожалею. Ему еще никто из баб не отказывал. Но если я посмею пойти против его желания, то меня завтра же выкинут из кафе, и потом в области работы не найти. Он об этом позаботится, так как является заместителем губернатора. Я как про должность его услышала, сразу же на попятную. Согласилась. Короче, бросил на столик деньги, две цены за заказ, и приказал в субботу ждать у парка. Да никому, даже матери не говорить, куда, с кем и зачем с ночевкой еду!
Горшков поинтересовался:
