замариновать.
Иван Степанович выставил ладонь вперед:
– Об этом не волнуйся. Нам на Девятое мая в прошлый год как раз по бутылке этой дряни выдали. До сих пор в хлеву стоит. И водочка имеется.
– Ну тогда порядок!
– В танковых войсках всегда порядок!
Отец Николая служил срочную танкистом. В 1968 году даже горел в танке, подожженном в Праге. Впрочем, он не любил вспоминать события сорокалетней давности.
Этим вечером Колян лег спать раньше обычного.
И в воскресенье встал в шесть утра. Он решил прокатить семью Ветровых по окрестностям, а вчера, когда загонял «УАЗ» в гараж, движок, как показалось Николаю, «затроил». Надо проверить до появления гостей. А то получится не очень-то удобно. Выкрутив свечи, обнаружил, что одна, действительно, не работала – отошел провод высокого напряжения от тумблера. Устранив неполадку, Горшков подогнал «УАЗ» к дому, переоделся. Мать подала завтрак. Выпив стакан молока, от яичницы Николай отказался. Проверил состояние маринованного мяса. Оно выглядело аппетитным, шашлык должен получиться на славу. А вот шампуры пришлось поискать. Все в доме считали, что принадлежности для приготовления шашлыка сложены в мангале, но шампуров в нем не оказалось. Начали поиски. Обнаружили в сенях, за удочками. Так и не вспомнив, кто их туда додумался засунуть. За суетой, присущей ожиданию близких гостей, прошло три часа. Николай переоделся, вышел на улицу. Костя обещал подъехать часов в одиннадцать, так как сын встает в девять. Почему так поздно? Наверное, в детский сад не водят. Так, а сейчас почти десять. Еще час. Николай прикинул – обойти, что ли, деревню? Да только чего особенного увидишь? Ничего. Вокруг тишина и покой. Только домашние животные маленьким стадом пасутся на лугу за озером. А всего каких-то лет десять назад, когда это стадо подгоняли на водопой, то пацанам уходить приходилось. Животные весь берег занимали. А гуси? Утки? Куры? Бывало, на подъеме налетишь на гусиную стаю и сразу к плетню, иначе собьют к чертовой матери. Где сейчас все эти гуси-лебеди? Коровы, козы? Да что там птица и скот! Людей- то по пальцам пересчитать можно. Остались те, кому за сорок, молодежь в райцентре, в Переславле или столице обретается. Жизнь лучшую ищут! Кто-то находит. Кто-то ее теряет. Вон по соседству жила местная принцесса Рита. Рита, Рита, Маргарита. Красивая. Была! Как школу окончила, так в Москву и рванула. Потом приезжала на тачке с каким-то белобрысым очкариком. А год назад в гробу привезли. Выяснилось, что промышляла Ритка в столице проституцией. Девочкой по вызову пахала. Вот раз вызвали и разделали под орех какие-то отморозки. Изуродовали девку до неузнаваемости. Специальную экспертизу проводить пришлось. Вот так. Поехала жизнь лучшую искать, а нашла смерть лютую. А главное, поплакали над ней подружки да сами подались в Москву! Дуры, одно слово. А с другой стороны, в деревне чего им ловить? Вернее, кого, если пацаны по примеру взрослых самогон жрать с пятнадцати лет начинают. Хорошо, хоть наркоторговцы не пробили сюда тропку. Но за этим участковый Горшков следил особо.
Николаю пришла в голову мысль, а не позвонить ли на мобильный Косте? Узнать, где он сейчас находится. Может, выехал только что или только собирается. Мало ли что говорил вчера. Ситуация могла и измениться, а сотовый Горшкова с утра был выключен. Колян только полез в карман куртки за мобильником, как из-за церкви показалась светлая «семерка». Она остановилась рядом с «УАЗом». Из салона вышли Костя, Лена с сыном на руках!
Ветров пошел навстречу другу:
– Привет, бродяга!
– Это кто бродяга, студент? Ты как офицера милиции называешь, рядовой?
– Ну, извини! Только что-то я на тебе погон не вижу!
– А! Надо было в твою честь парадный мундир надеть!
Молодые люди радовались встрече, как дети. Лена стояла в стороне и улыбалась. Отпустив Костю, Николай крикнул во двор:
– Мать! Отец! Выходи гостей дорогих встречать!
Иван Степанович с Анастасией Петровной вышли на улицу:
– Ну, здравствуйте, здравствуйте. С приездом. А мы с вечера готовились к вашей встрече. Коленька всех на ноги поднял.
Костя улыбнулся:
– Он такой!
Мать Горшкова подошла к жене Кости:
– Дай-ка сыночка, Лена, чего ты его на руках держишь? Пусть по травке побегает, воздухом чистым подышит. Здесь не город.
Лена ответила:
– Ой, тетя Настя, пойдет ли? Он у нас непредсказуемый. Не капризный, нет, но если кто не понравится, то к тому ни за что не пойдет! Если, конечно, Костя не прикрикнет! Отца он боится!
Ветров поправил жену:
– Уважает, а не боится! Я что, страшилище какое, бояться меня?
Анастасия Петровна, не слушая молодых, протянула руки к мальчику:
– Здравствуй, Дима, пойдем к бабушке? Я тебе кур, гусей покажу, сладеньким угощу. Пойдем?
Маленький Дима завертелся:
– Пусти, мам!
Лена улыбнулась:
– Смотрите, приглянулись вы ему!
