– Передал. Иду!
И Дрозденко бросился к склону перевала.
...Получив информацию от Шепеля, Тимохин вызвал на связь снайперов левого, южного, склона:
– Двенадцатый, Тринадцатый, как слышите?
– Слышу хорошо, командир! – ответил прапорщик Чернов.
– За поворотом на вершину поднимаются два «духа» с гранатометами. Ваша задача: выйти на хребет и уничтожить гранатометчиков до подхода их к рубежу ведения огня. Вопросы?
– Вопросов нет!
– На выход десять минут, на занятие позиций – еще пять. И это по максимуму! Вперед!.. – Командир «Ориона» повернулся к Лушину: – Андрей, быстро к снайперам правого склона и с ними по хребту до Шепеля! Он на месте поставит вам задачу. Поторопись, Андрюша, на выход не более двадцати минут. Как хотите, но в 2-45 вам быть у Шепеля. От этого, капитан, зависит, уйдем мы из Тальдака или навсегда останемся в этом дерьмовом ущелье!
– Все понял. Мы успеем!
– Вперед!
Лушин, подхватив пулемет и пригнувшись, метнулся к северному склону. По нему открыли огонь моджахеды передового дозора, но капитан бежал так быстро, что пули легли в недолет. Этому способствовал и обстрел позиций «духов» из «ПК» капитана Дмитриева. Как бы то ни было, а Лушин благополучно достиг кустов склона и начал подъем к позициям Богуна и Шматко.
В 2-40 на хребет нижнего, или южного, Тальдакского перевала вышли снайперы Чернов и Бирюков. Последний тут же вызвал на связь Тимохина:
– Первый, это Тринадцатый! Мы на вершине, заняли позиции. «Духов» не наблюдаем.
– Они скоро появятся. Открытие огня по моей команде.
– Принято!
В это же время на северный хребет поднялся майор Шепель. Спустя пять минут к нему подоспели Лушин и Богун со Шматко. Михаил подвел Лушина к краю вершины, откуда хорошо просматривались позиции моджахедов за грядой и те трое, что были выдвинуты вперед.
– Отсюда, Андрей, вы спокойно положите «духов». Всех восемнадцать. Укрыться от огня сверху им просто негде.
– Да, – согласился Лушин, – огневая точка у нас превосходная!
– Ну, командуй тут, а мы с Дрозденко двинем в тыл, чтобы достать талибов за поворотом.
Лушин подозвал к себе снайперов. Прапорщики без постановки задачи поняли, что им надо делать, и заняли позиции для прицельной стрельбы сверху.
Шепель же с Дрозденко прошли еще сто метров и залегли за поворотом Тальдакского ущелья. Прямо под ними находились главарь вражеского отряда и пятеро его охранников. В 2-48 Михаил доложил Тимохину о готовности к уничтожению банды талибов.
Практически одновременно с ним вышел на связь прапорщик Бирюков:
– Первый, это Тринадцатый! Цели видим. К отработке готовы.
– Внимание, Орион! – отдал приказ Тимохин. – По противнику огонь!
Чернов и Бирюков двумя выстрелами поразили свои цели и перевели огонь на основную часть отряда талибов, которую с противоположного хребта уже начали обстреливать Лушин, Богун и Шматко. Снайперы захватывали в прицел цели и мгновенно поражали их. Первыми же залпами они уничтожили половину основной части вражеского отряда, троих талибов передового дозора и шестерых из основной группы. Пятерых тремя очередями из ПК положил капитан Лушин. Четверо оставшихся в живых талибов рванули к кустам у подножия южного перевала, но в том направлении дорогу им преградил огонь подгруппы Соловьева.
Шепель с Дрозденко, разобрав моджахедов из группы главаря банды, ударили по ним из автоматов. Две короткие очереди – и четверо талибов оказались на камнях. Двоим же, в том числе полевому командиру, удалось отпрыгнуть к скалистому склону. Они, казалось, были обречены. Еще два выстрела – и все... Но моджахеды внезапно исчезли из поля зрения бойцов спецназа. Только что были у стены – и исчезли, словно сквозь землю провалились...
– Что за мать-перемать?! – воскликнул Шепель. – Куда «духи» делись? Дрозд, ты видел?
– Видел, как делись. Но не видел, куда...
Дрозденко, опустив автомат и подняв бинокль, внимательно осматривал участок склона, где так внезапно растворились «духи».
– Ну что, Андрюша?
– Вроде как у самого подножия то ли пещера в полметра высотой, то ли горизонтальная трещина... Сейчас поближе посмотрим.
Дрозденко приподнялся над валуном. Шепель, действуя чисто интуитивно, схватил товарища за ногу и сдернул с земляной глыбы.
– Куда, чудила?
И тут же снизу раздались две очереди; автоматные пули снесли верх валуна, осыпав спецназовцев песком, щебенкой и пылью.
– Цел? – крикнул Шепель другу.
– Да вроде не задело...
– Не задело, мать твою... Ты куда полез?!
– Так посмотреть хотел.
– Посмотрел?
– Спасибо тебе, Миш, я твой должник!
– Да на хрена мне долг твой нужен? Еще секунда – и выбросило бы тебя с простреленной башкой в ущелье...
– Вот и говорю – спасибо!.. А как ты «духов» без «ночника» увидел?
– Не видел я никого. Просто почуял, что те откроют стрельбу. А по кому им стрелять? Только по тебе, идиоту, высунувшему над валуном свою бестолковку.
– Ну, ты не очень-то...
– Ладно, проехали... Значит, что мы имеем? Двоих «духов» в пещере. И они, суки, если и не вызовут помощь, то пройти мимо спокойно не дадут... – Шепель вызвал по связи Тимохина: – Орион, это Гость! У нас небольшая проблема.
– Что за проблема?
– Двум «духам» удалось проскочить к подножию склона и укрыться в пещере.
– Так вот что означала стрельба по вашему склону... Плохо, Миша! Как же вы вдвоем не смогли сразу положить шестерых не ожидавших нападения «духов», да еще с верхней позиции?
– Да вот не получилось... Кто же знал, что там пещера рядом? Надо выкуривать талибов.
– Само собой. Каков у них сектор обстрела? Как близко можно подойти к ним с восточного фланга?
– Сектор не более сорока пяти градусов прямо перед собой. Значит, если идти по подножию южного склона, то сблизиться с их позицией можно метров на пятнадцать. А высунуться им не дадим мы.
– Я высылаю к пещере капитанов Круглова и Титова. Наводите их на цель.
– Принял! Пусть обозначат себя при подходе к повороту, а то на фоне склона две фигуры даже через «ночник» видно плохо.
– Обозначат фонарем. Три вспышки.
– Понял! Что у нас по остальным «духам»?
– Уже в гостях у Аллаха.
– В гостях – это хорошо... Работаем!
В 3-15 Шепель увидел тройной сигнал фонаря и вызвал на связь капитана Круглова:
– Восьмой! Я – Гость!
– Слышу тебя!
– До пещеры около тридцати метров. Сближайтесь с ней, прижимаясь к склону, особенно после прохождения изгиба поворота. Там склон обрывается скалистой стеной. По моей команде – стой! Ясно? Пошли, ребята!
