ног.
Я насторожилась и замерла в своем ненадежном укрытии. Из-за занавески различались только чьи-то смутные силуэты.
Незваных, но ожидаемых гостей оказалось двое. Они вначале зашли в кухню, но тут же покинули ее и заглянули в детскую. Один прислонился к стене возле двери, пока второй осматривался, пиная по полу детали конструктора.
– Нету никого, – разочарованно вздохнул тип, замерший у стены.
– Чё, подождем? – спросил другой, но ответа он от своего напарника получить так и не успел.
Исследуя детскую, он оказался совсем рядом с окном и повернулся к нему спиной. Такой подходящий момент я никак не могла упустить!
Даже не успев до конца выпутаться из скрывавшей меня занавески, я мгновенно скрутила ближайшего головореза, заломив его правую руку ему за спину.
Второй двинулся было ко мне, собираясь освободить сообщника, но тут на сцене появился Олег со своим пистолетом. Наше маленькое сражение было выиграно, даже не успев начаться!
Через несколько минут оба наших пленника смирно сидели в кухне, крепко привязанные к стульям обычной бельевой веревкой, заранее припасенной Олегом.
Настало время приступить к расспросам, ради которых мы и затеяли эту авантюру.
– Кто вы такие и кто вас прислал сюда? – крутя в руках хвост от веревки, спросила я. – Если расскажете о вашем нанимателе, то мы подумаем над возможностью вашего освобождения.
Один из наших пленников, пониже ростом и поплотнее, презрительно фыркнул:
– Тоже мне, напугала! Это вы на нас напали – и вас за это посадят!
– Вы вломились в чужое жилище!
– Вы тоже!
Я стиснула зубы. Действительно, сдать их в милицию – это для нас с Олегом невыгодно. Только Михаил Гончаров их опознает: им тогда грозит срок. Но как объяснить властям, что мы с Олегом поймали их по собственному почину? И кстати, даже угрожали им оружием. Интересно, разрешение на ношение пистолета у Олега есть? Обязательно спрошу его попозже.
– Выйди, я пока с ними сам побеседую, – неожиданно предложил мне Олег.
– Давай, при мне беседуй, – велела я ему и подозрительно прищурилась.
– Не доверяешь мне? – усмехнулся он и отправился к ящику со столовыми приборами.
Порывшись в нем, племянник старого реставратора достал оттуда устрашающего вида нож, какие-то щипцы и прочие неприятные на вид вещи.
– Ты чего, мужик?! – взволновался второй наш пленник, низкорослый и щуплый.
– Хочу несколько оживить стиль нашего разговора, – невозмутимо ответил Олег и включил газовую горелку, сунув в огнь кончик широкого, устрашающего на вид ножа.
– Тебя за это посадят! – повторил наш пленник, но уже каким-то неуверенным тоном.
– Угу, – кивнул Олег. – Если ты выживешь, и все обо мне кому-то расскажешь.
Я с изумлением смотрела на своего партнера, казавшегося совершенно безобидным человеком. Неужели он и правда на такое способен?! Смотрелся он очень убедительно! Вот такими и бывают маньяки – совсем не страшными, на первый взгляд, людьми, от которых никто не ждет проявлений агрессивности. Роль Олегу явно удавалась, и я решила подыграть ему.
– Ты что? – возмутилась я. – Куда мы их потом денем? Как отсюда трупы вывезем, здесь же их не бросишь...
– Да как всегда все сделаем, – не моргнув глазом, ответил мне Олег. – В обычном месте их зароем, там еще лет десять их никто не найдет.
Только тут я окончательно убедилась, что он действительно актерствует, и мои параноидальные страхи отчасти меня отпустили.
Весь это спектакль в основном был рассчитан на щуплого типа, казавшегося более податливым и трусливым. И когда Олег развернулся от плиты с раскаленным ножом в руках, именно щуплый мужик задергался на стуле и со страхом забормотал:
– Вы с ума тут все посходили в вашей глуши?! Кто так дела делает?! Чё вам надо-то?!
– Прекрати, идиот, – рявкнул на него второй, но сообщник просто его не услышал.
Найдя взглядом меня, добросовестно исполнявшую роль «хорошего полицейского», щуплый тип выкрикнул:
– Я только с тобой говорить согласен! Пусть этот псих от меня отстанет, и я тебе все расскажу!
– Дурак! – прорычал его сообщник и заработал за это короткий удар в челюсть от Олега.
– Оставь свои штучки! – сурово обратилась я к племяннику реставратора. – Я поговорю с этим.
Олег с видимой неохотой отложил свои «инструменты» и уселся на стол в ожидании.
– Ну? – обратилась я к щуплому головорезу. – Кто вас нанял и зачем?
– Мы его не знаем. Но если он вам так нужен, я расскажу все, что мне известно, а вы уж его сами ищите, – опустив голову, начал было пленник и замолчал.
– Давай-давай, – скомандовал Олег.
Пленник вздрогнул и заговорил заметно оживленнее.
История эта походила на правду. Заказчика нашел его друг, с которым они вместе проживали где-то в Подмосковье. Клиент пообещал хороший навар за нехитрое дело. У него увели ценную картину, какие-то мелкие сошки из Тарасова. Картину требовалось вернуть, а мелких сошек – как следует наказать. Напарникам предоставили сведения о возможных похитителях. Заказчик не знал точно, все ли они замешаны в деле, но разрешил поступить с ними по собственному усмотрению. Первым в списке значился Михаил Гончаров. Затем шел Крапивин, но наши пленники не смогли быстро разыскать и перешли к следующему пункту плана.
Узнав о моем расследовании, они не стали изобретать велосипед и пошли по моим стопам. Сначала они попытались навестить Райского, но тот, разумеется, дверь им не открыл. Дальнейший след привел их к дому Саши – единственного свидетеля кражи, где их уже поджидали мы.
Связь с заказчиком у них была весьма своеобразная. Во-первых, он сам всегда мог позвонить им на мобильный и справиться о ходе дела. Но каждый раз он звонил с разных номеров, и они не разу не повторились.
Сами наемники могли войти с ним в контакт следующим образом: сообщник нашего разговорчивого пленника звонил какому-то типу в Москву, а тот уже и передавал сообщение заказчику. У этого типа телефон был постоянный, но звонить ему разрешалось только в особых, критических случаях, когда громилам требовались срочные инструкции!
Уточнив все эти интересные сведения, я задумалась, что же делать с нашими пленниками дальше?
– Нужно анонимно позвонить в милицию и намекнуть, что именно эти двое избили Гончарова. Он их опознает, и дело с концом, – предложил мне Олег.
– Пойдем-ка, обсудим все в другой комнате, – поманила я его пальцем.
Засада в квартире дала мне только одну зацепку – номер телефона неизвестного посредника между наемниками и заказчиком. Зацепка весьма слабая, так как телефон-то – сотовый и, скорее всего, краденый. Найти его нынешнего владельца, скорее всего, не удастся...
Конечно же, давно существуют системы слежения, позволяющие находить любого абонента сотовой сети и отмечать его перемещения. Но доступ к таким технологиям возможно получить только по решению суда, или же надо быть прокурором, расследующим какое-то важное преступление. Так что воспользоваться благами прогресса мне явно не суждено, придется действовать по старинке.
– Киря, привет!
Я, кажется, не удивила своего старого приятеля неожиданным звонком.
– Что у тебя опять стряслось? – сонно спросил тот, даже не пытаясь скрыть зевок.
– Ели ты мне не поможешь, то и никто другой не поможет. Мне нужно узнать, кому принадлежит номер одного телефона. Номер сотовый, и куплен он, скорее всего, в Москве. Это можно узнать, не поднимая лишний шум и без официальных запросов?
– Ох, Таня! – проворчал Кирьянов. – Смерти моей хочешь?
– Вот еще! Я тебя холю и лелею, куда ж я без тебя!
– Да ну? Тогда ты, случайно, ничего не знаешь о тех двух типах, которых Гончаров опознал, как напавших на него? Какую-то уж больно странную историю они нам рассказывают о том, как они попались...
– Вы их поймали?! Замечательно! И что вам удалось от них узнать?
– Сама знаешь, я не имею права тебе об этом рассказывать. Ну, и что там за номер тебе нужно пробить?
Я назвала Кирьянову номер и со спокойной совестью отправилась навестить Михаила Гончарова.
Художнику было уже лучше, и в его палату пускали без особых ограничений.
– Как идет выздоровление? – Я положила на тумбочку возле кровати большой грейпфрут.
– Медленно, но верно, – слабо улыбнулся Михаил. – А как твое расследование?
– Пока ничего нового, но есть зацепки.
– Не бойся меня утомить. Я с удовольствием послушаю историю. Любую, даже очень длинную.
– Никакой истории пока и нету. Мне придется начать с другого конца, а точнее, с самого начала.
– То есть, ты отправляешься в Москву?
– Я еще не уверена...
Художник снова едва заметно улыбнулся.
– Тогда обещай, что ты будешь осторожна.
– Я-то, в отличие от некоторых, всегда осторожна! – невольно улыбнулась я в ответ.
Только оказавшись в Москве, я смогла вздохнуть спокойно. Во-первых, мне удалось отвязаться от назойливо навязываемого мне Райским помощника, радом с которым я чувствовал себя не слишком-то уютно.
Во-вторых, в столице меня не преследовал больше внимательный недоверчивый взгляд полковника Кирьянова, который, кажется, уже усомнился в том, что я была с ним полностью откровенна.
Конец этого запутанного клубка событий в лице мошенника-реставратора Крапивина временно затерялся. Сейчас его искали все: и органы правопорядка, и хозяева картины, и даже я. Он очень разумно залег «на дно», и неизвестно, когда он теперь решит показаться на люди.
Начало же этого дела скрывалось здесь, в столице. Незаконный владелец картины, нанявший Крапивина для ее тайной перевозки, обитал в Москве.
Найти его по номеру сотового телефона посредника – очень сложное дело, но это мой единственный шанс.
Я сразу же отправилась по предоставленному мне – под большим секретом – адресу владельца телефона. Точнее, владелицы. Номер был зарегистрирован на некую Елену Кузнецову, а ее адрес мне сообщил Кирьянов.
На мой звонок дверь слегка приоткрылась, только на длину цепочки. Внутри царил полумрак. Я услышала молодой женский голос:
– Вам кого?
