Ждать мне пришлось недолго. Преследователь, неожиданно потерявший меня в тени арки, выскочил на свет и принялся озираться. Однако вертелся он слишком быстро, к тому же, на голове у него была кепка, лицо его скрывалось в тени. Мне нужно было подобраться вплотную к нему. Мужчина не казался особенно мощным – был он среднего роста и щуплого телосложения. А я вполне была уверена в своем черном поясе по карате. Я «собралась» и прыгнула.
Но мой преследователь оказался не так-то прост! Он мгновенно развернулся, одновременно отступив в тень. Я попыталась его схватить, но момент был уже упущен. Черная тень скользнула в арочный проем, и все стихло.
Еще несколько секунд я стояла, глядя вслед этому убежавшему неизвестному. Неудача эта была не только неприятной сама по себе, но и заставляла задуматься. Эту слежку я спугнула, и, значит, в следующий раз ее будут вести гораздо осторожнее.
На всякий случай, мне придется проверить – не поставили ли у меня дома какое-нибудь подслушивающее устройство?
Кто мог в первый же день моего расследования отправить за мной «хвост»? О том, что меня нанял Мухин, знало пока очень немного людей: сам бизнесмен, его секретарша, возможно, обслуга в особняке и – художник. Но живописец просто не успел бы все организовать, так как слежка началась буквально от его порога. Раздумывая над всем случившимся, я вернулась домой.
Было уже поздно, но ложиться спать я пока не собиралась. Мне требовался совет моих магических костей. Я достала заветный мешочек и поудобнее устроилась за столом.
Кости упали с глухим стуком, и я увидела результат: 4+18+27 . «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным».
Не слишком-то определенно, но ясно, что мне нельзя спешить. Ответ обязательно придет со временем. Что ж, завтра мне предстоит поговорить с реставратором Райским и с водителем. Может, они внесут в это дело некоторую ясность?
– Игорь Семенович? Пожалуйста, откройте! Ваш адрес мне подсказал полковник Кирьянов, мой давний друг. Мне нужен ваш совет.
Так я осуществила вторичный визит к старичку-реставратору. Поскольку на обычные звонки в дверь он не реагировал, я решила, что стоит попробовать именно этот способ. Конечно, теперь весь дом знал, что к Райскому пришел кто-то из милиции, но по другому поводу он, кажется, не открыл бы никому.
– Ну что вы разорались, барышня?! – возмущенно зашипели из-за двери. – Я не глухой!
Лязгнули засовы, скрипнули замки, и дверь открылась с противным скрипом. На пороге стоял сухонький старичок в странном костюме. На нем была какая-то длинная роба по колено, а поверх нее – фартук в цветочек.
– Доброе утро, Игорь Семенович! – радуясь тому, что реставратор наконец открыл дверь, широко улыбнулась я. – Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я – частный детектив и веду дело, связанное с похищением картины.
– Вам понадобилась моя консультация? – Надтреснутый старческий голос Райского выражал недовольство. – Так она денег стоит, между прочим! Согласны?
– Сколько вы берете? – деловито поинтересовалась я. Слава Богу – реставратор обрел слух!
– По обстоятельствам, – усмехнулся старичок, пропуская меня в квартиру. – Что конкретно вам от меня требуется?
Он провел меня мимо закрытых дверей комнаты в уютную кухоньку и усадил на табурет. Старичок слушал мои объяснения весьма внимательно и одновременно занимался завариванием душистого чая с травами. Он, даже не спрашивая моего согласия, налил чашку и мне. Чтобы не обижать реставратора, я не стала говорить, что люблю только кофе, и даже отпила несколько глотков из чашки.
– Игорь Семенович, у меня с собой есть каталог выставки в Москве, в котором имеются фото картин Гончарова. Взгляните и скажите, как вы охарактеризуете его работы? Велика ли их ценность?
– Да зачем мне ваш каталог?! – возмутился Райский. – Я Мишу Гончарова еще со времен его обучения в художественном училище помню. И что именно он рисует – об этом мне рассказывать не нужно! Не слишком большая ценность у его полотен, чтобы ради них пойти на преступление.
– Вы уверены, что у него нет каких-то ярых поклонников? Или поклонниц?
– Любители его художеств, конечно, имеются, – фыркнул реставратор. – Но они спокойно могут купить все, что пожелают.
– Тогда как можно же объяснить это похищение? У вас есть своя версия?
– Всякое бывает в этой жизни, – задумчиво ответил старичок, попивая горячий чай, и умолк.
– Игорь Семенович! – я укоризненно покачала головой. – Если у вас есть какие-либо версии, то поделитесь ими со мной. Ведь вы так хорошо знаете этот богемный мир! У вас и опыт, и знания, которых у меня в этой области никогда не будет. Наверняка за долгие годы вашей работы вы сталкивались с самыми разными случаями...
– Разумеется, сталкивался, – приосанился Райский. – Но тут все же что-то другое...
– Игорь Семенович! – я начинала терять терпение. – Значимость и стоимость вашей консультации стремительно уменьшаются. Обратный отсчет пошел!
– Вот, молодежь какая пошла нетерпеливая! – насупился старичок. – Я не ради денег милиции содействую, и вам тоже помогу. Расскажу вам об одном случае, может, он вам подскажет что-нибудь... Жил в девяностые годы в нашем городе один художник, ну, вы все равно не знаете его фамилии. Не важно! Сначала бедствовал этот творец, а потом вдруг стал на выставках разных появляться. По всей России его картины заколесили, и зажил он неплохо.
Странно только, что картины его не очень-то активно покупались, на выставки народ ходить не спешил. Откуда деньги у него взялись и зачем выставки организовывались? Но кому какое было до этого дело! Только случайно все и открылось. Во время одной из перевозок, грузчики картину его как-то неудачно уронили, и рама раскололась. Внутри обнаружился тайник с каким-то белым порошком. Вот так вот!
Я задумчиво вертела в руках почти полную чашку.
– Думаете, тут есть связь с наркобизнесом?
– Тьфу ты! – разозлился реставратор. – Я же это просто для примера рассказал! Миша бы таким делом заниматься не стал! Да и вообще, думаю, это не он, а кто-то другой воспользовался его картиной. Может, тот же Мухин! Все они, буржуи, люди не слишком честные.
– Хорошо, допустим, в раме картины спрятали что-то ценное и решили это что-то перевезти. Так зачем же картину после этого похищать? Это же глупость! Теперь она в официальном розыске, и ее никуда так просто не перевезешь!
– Вот я вам и говорю, Татьяна Александровна, что тут что-то совсем непонятное произошло.
– Может, один вор украл нечто у другого? – предположила я.
– Это уж ваше дело – разбираться в ворах, – ухмыльнулся старичок. – Я о них ничего толком не знаю.
– Ну что ж, Игорь Семенович, спасибо за консультацию, – поднимаясь, поблагодарила я старого реставратора. – Вы подсказали мне вполне рабочую версию событий. Сколько я вам должна?
– Вот-вот, и я о том же вам говорю. Совершенно непонятно, зачем ее украли, – невпопад закивал Райский. – Уходите уже? Ну-ну, молодежь вечно спешит куда-то...
Я непонимающие уставилась на старичка. Похоже, он решил снова «оглохнуть», когда речь зашла об оплате. Не хочет денег? Тогда зачем он требовал их в самом начале беседы?
– Давайте поступим так. Раз вы не говорите, сколько стоит ваша консультация, то я заплачу по своему разумению, – ища кошелек в сумке, сказала я.
Райский раздраженно засопел и ответил:
– Ну, что же это такое! Вы разве не понимаете намеков? Ничего я с вас не возьму! И не собирался даже.
Я перестала рыться в сумочке и непонимающе уставилась на собеседника:
– Зачем же вы вообще заводили разговор о деньгах?
– Тоже мне – детектив, – проворчал старичок. – Неужели не ясно? Если бы я с вами не пререкался, то наш разговор получился бы вдвое короче. А так хотя бы полчаса вы со мной проговорили. Ко мне, может, еще целый месяц никто не придет...
На это мне оставалось только грустно улыбнуться. А потом меня вдруг осенило.
– Вы знаете, я, пожалуй, и правда оплачу вашу консультацию другим образом. Когда это дело закончится, я приду к вам в гости и расскажу обо всем, что мне удастся узнать!
Райский подозрительно прищурился.
– А если ты ничего не узнаешь? Ведь такое случается? – он почему-то перешел на «ты».
– Со мной – не очень часто, – не без гордости заявила я. – Так что, ждите, и еще: купите, пожалуйста, к моему визиту кофе. Я чай не очень люблю.
– Хорошо, я понял. Не мудрить с кофе, потому что вы слишком любите чай, – совершенно серьезно кивнул Игорь Семенович, провожая меня до двери.
Прежде чем отправиться по следующему адресу, я ненадолго заглянула домой. На сей раз я не стала обращаться за советом к магическим костям, но мне требовалось хорошенько подумать.
История, рассказанная Райским, произвела на меня сильное впечатление, но увязать ее с произошедшим пока что не удавалось.
Допустим, Гончаров, Мухин или кто-то из работников московской галереи решил провезти внутри рамы картины какую-то ворованную или незаконную ценность. Это хороший мотив для похищения – в других обстоятельствах – не слишком дорогой картины. Но о том, что ценность находится в полости рамы, мог знать только: тот, кто эту вещь туда спрятал и, возможно, тот, кому ее переправляли. Зачем бы этим двум красть у самих себя?
Учитывая, что личности обеих сторон мне неизвестны, дело казалось тупиковым.
Я рассеянно перелистывала отданный мне Гончаровым каталог и размышляла об этом, когда что-то на одной из страниц привлекло мое внимание.
«Сумерки».
Я еще раз перелистала каталог и снова обнаружила картину с различными цветовыми пятнами под названием «Сумерки». Под репродукцией стояло имя художника – Георгий Ситников. Еще одни «Сумерки»?!
Я вернулась к разделу с работами Гончарова и сразу же нашла там другие «Сумерки» – сиренево-голубые пятна на сером фоне.
Я глубоко вздохнула и отложила каталог. Итак, все начинает проясняться, как и подсказали мне кости!
Значит, ошибка случилась еще в Москве. На выставке оказалось две картины с одинаковыми названиями и совершенно непонятными изображениями на них. Исполнитель перепутал, и рама «с секретом» оказалась «привязанной» к картине Гончарова. А должна она была быть на полотне Ситникова!
Нужно узнать об этом Ситникове побольше! Для добычи основных, базовых сведений вполне сгодятся телефон и Интернет. В каталоге имелся телефон галереи, куда я и решила позвонить для начала.
Вежливая девушка охотно разъяснила мне, что работы Ситникова уже не в Москве. Они отправились на Международную выставку, в Париж. Так что в ближайшее время произведения этого художника никому увидеть не удастся, но вот в конце года...
Я поблагодарила девушку и распрощалась с ней. Итак, кажется, теперь ясно, откуда ветер дует. Однако все мои предположения остаются совершенно бездоказательными. Нужно не только найти эту картину (и раму!), но и понять, как ее ухитрились украсть из фургона во время его следования к особняку бизнесмена.
Параллельно мне следует попытаться выяснить, причастен ли к этому делу художник Ситников, или у него был заказчик? Однако это казалось мне сейчас более чем непростой задачей. Я была в Тарасове, а новый подозреваемый – либо в Москве, что еще полбеды, либо в Париже. Но кое-что я смогу выспросить и у Гончарова...
Взглянув на часы, я поняла, что чуть не пропустила мной же назначенную встречу с водителем «Газели». Схватив сумку, я выскочила из дома.
За столиком летнего кафе меня поджидал толстенький лысый мужчина средних лет. Он был очень подвижен и говорлив. Так что мне оставалось только задавать нужные вопросы и вовремя останавливать словесный поток, который из его уст непрерывно изливался.
