провожать подругу. Подругу ей тоже хотелось убить. Пусть не виснет на Рое и не флиртует с ним, у нее есть Джой!
Опомнись, Джеральдина, ведь у тебя есть Билли, а о вас с Роем никто не должен знать! Кольцо на пальце укоризненно поблескивало.
Карла радостно бросилась навстречу Джеральдине.
— Привет, подружка! Джой, ты прелесть! Я уж боялась, что так и не смогу к тебе прорваться.
— Карла, это ужас какой-то! Поцелуи, поздравления, похлопывания по плечу — я думала, это никогда не кончится. А кто это с тобой был?
— Кто?
— Ну… тот пират. Ты так мило с ним кокетничала… Он сказал, что у него дела с Билли, но я…
— А-а-а, Рой Доннелл, кажется, так его зовут, хотя я не уверена.
Чувствуя себя полной дурой, Джеральдина продолжала пытать подругу.
— Ты давно его знаешь?
— Я его вообще не знаю. Мы с Джоем познакомились с ним уже здесь, А почему ты спрашиваешь?
— А почему ты с ним кокетничала?
— Джерри, опомнись, где твои глаза?! Да он же шикарный! Обалденный!! Потрясающий!!! Особенно в этом костюме.
— Но это тебя вовсе не оправдывает! Ты флиртовала с ним, Карла! Стыдись, ты же офицер полиции!
Шуточка была так себе, потому что Джеральдину душили ревность и желание оказаться на месте Карлы.
— Джер, скажу тебе правду, я об этом забыла. Кроме того, я флиртую всегда, везде и со всеми, ты забыла? Помнишь, как в школе я флиртовала с твоим парнем, а ты не разговаривала со мной три недели?
— Его звали Фил…
— И у него был большой…
— Карла!!!
— Нос.
Джеральдина расхохоталась. Карла была такой всегда, и поделать с этим ничего было нельзя. Как и Джеральдина, Карла Моретти принадлежала к очень богатой и знатной семье, однако, в отличие от Джеральдины, нашла в себе силы пойти по жизни своим собственным путем. Иногда Джеральдина ей очень завидовала, хотя и с трудом представляла себе, что за жизнь ведет ее старинная подруга.
— Карла, ты не меняешься.
— Стараюсь. Ты меня совсем забыла, Джер.
— Я была очень занята. Папа улетел в Европу, и мне пришлось заниматься некоторыми делами Фонда, кроме того…
— Я тебя не обвиняю, Джер.
— Ох, Карла, мне так надо…
Поговорить с тобой. Рассказать, что я несчастная слабохарактерная дура. Что я переспала с человеком, которого едва знала, а потом с ним же занималась любовью в саду, в двух шагах от дома. Что я после этого ни словечка не сказала, когда мой брат прилюдно продал меня своему лучшему другу.
Мне надо поговорить с тобой, Карла.
Я никогда тебе этого не скажу.
— Джерри? Ласточка моя, ты в порядке? Ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?
Маленькая Принцесса сглотнула комок в горле и торопливо вытерла слезы.
— Все нормально. Просто трудный день. И вечер.
— Трудный?
— В плане эмоций.
— Господи, да что я! У тебя же помолвка. Тут любая с ума сойдет, не то что устанет. Знаешь, когда Джой сделал мне предложение, я его так целовала, что папа с мамой сказали, что позвонят пожарникам, чтобы нас разлили холодной водой. Они решили, что у нас все свело от волнения.
— Да, у нас в семье такое и представить невозможно.
— Еще бы! Мы же итальянцы! Кстати, а почему у тебя был такой ошарашенный вид?
— Я ничего не знала, Карла.
— Как так? Даже я уже знала, а мне сказал Дейв Джекобс, он приехал из Малайзии и хотел повидаться с тобой, а Уолли сказал, что это неприлично, потому что ты уже помолвлена с Билли, а Дейв сказал, как же так, а Уолли ему ответил, что все уже решено…
— Я ничего не знала, Карла.
Вот так. Все знали. А глупая маленькая Джеральдина воображала, что совершает поступки, делает что-то по-своему и решает свою судьбу. Что она получила? Рой оскорблен и унижен, она продана в рабство Билли, и даже лучшей подруге нельзя рассказать все, что она сделала, вернее, не сделала со своей жизнью.
— Ладно. Забудем. Так о чем ты беседовала с Пиратом?
— О празднике, о карнавале и о том, что он немного заблудился по дороге сюда. О,если бы не Джой — клянусь, я сама отвезла бы его в город!
— Карла, ты помолвлена, помни об этом!
— Ну посмотреть-то я могу! О, вот и Джой!
— А вон Билли. Машет мне рукой.
Девушки расцеловались, и Джеральдина, высоко подняв голову, устремилась к Билли Торнтону. Ее душа разрывалась на части, и каждая из этих частей болела и кричала в крик. Как ты будешь жить с этим, Джеральдина? Помнить восторг и блаженство тех объятий и знать, что им не суждено повториться? Каждое утро просыпаться в слезах и умирать на целый день, до тех пор, пока спасительная ночь не принесет избавление. И сон, в котором ты снова и снова будешь кричать от счастья в сильных руках, ласкающих твое тело…
Она стиснула зубы. Надо дожить до конца бала. А там — держись, братец!
В три часа уехали последние гости. Билли Торнтон с матушкой отбыли еще раньше, причем Билли только небрежно поцеловал Джеральдину в щеку и помахал рукой на прощание. У него был вид человека, который хорошо и с пользой провел вечер, а теперь спешит домой, отдыхать перед новыми свершениями.
Джеральдина немного постояла в холле, собирая все свое мужество. Бриджуотеры смотрели на нее с портретов, кто осуждающе, кто одобрительно, и хрупкая девушка глубоко вздохнула, словно пытаясь вобрать в себя силу собственных предков.
Уолтер наверняка прятался от нее в своем кабинете. Вопреки обыкновению, Джеральдина даже не стала стучать, а просто распахнула дверь и вошла. Уолтер едва не подавился виски при виде маленькой золотоволосой фурии, стоявшей на пороге.
— Джерри, Господи! Как ты меня напугала!
— Очень на это надеюсь. Очень.
— О Боже, теперь придется отдавать костюм в чистку. Останутся пятна!
— Уолтер! Можешь до посинения тереть эти пятна, но я не уйду, пока ты не посмотришь мне в глаза и не объяснишься!
— Джеральдина!
— Ты меня слышал. Как ты мог так поступить?
— Это насчет чего?
— Не прикидывайся невинной овечкой. Насчет моей помолвки с Билли. Так вот. Ее не было.
— Отнюдь, сестричка.
— Я никогда не хотела выходить за Билли, и если бы ты удосужился спросить меня…
— Джеральдина, прошу тебя!
— … то услышал бы это собственными ушами, но ты предпочел изобразить из себя средневекового
