— Ты столкнулась, Огонек?
— Возможно.
Она не смотрела в глаза Рою, но голос выдавал ее волнение. Рой выругался про себя. Чего ты ждешь, Рой Доннери? Чтобы она бросилась тебе на шею и призналась в любви? А ты в ответ скажешь ей, что и ты любишь ее, но сейчас должен бежать, потому что пришло время посадить в тюрьму ее брата и жениха. Отличный план. Ни одна не устоит.
Выхода не было, не было и надежды, это Рой понимал все отчетливее. Огонек была умнее — она поняла это сразу.
— Моя сестра говорит, что даже планеты иногда встречаются, не то что люди.
— Ты вчера упоминал о своей сестре.
— Да, только на самом деле она не замужем. Я сказал так, чтобы поддержать тебя. Ты выглядела так, словно между вами с Билли что-то произошло. Не хочешь рассказать? Я хороший слушатель.
— Мне всегда хотелось иметь сестру. Твоя старше или младше тебя?
— Младше. Мы с ней, как вы с Уолтером. Я пытался приглядывать за ней, правда, это нелегко…
Да уж. Морин в отличие от Джеральдины всегда знала, чего хочет. Потому и поступила в полицейскую академию с первого раза и закончила ее с отличием.
— Нелегко решать ее проблемы?
— Да, видишь ли, как только возникала проблема и я пытался вмешаться, сестрица отодвигала меня в сторону и решительно заявляла, что вполне способна справиться с этим сама.
— И это действительно оказывалось так?
— Почти всегда. Она на редкость независимая девица.
— Что ж, в этом она похожа на своего брата.
Джеральдина чуть усмехнулась, но глаза оставались серьезными.
— Кем она работает, Рой?
Она коп, как и я, но сказать об этом тебе, Огонек, нельзя.
— Она… сейчас нигде.
— Ищет работу?
Вообще-то Морин лечится после серьезного ранения, так что можно и так сказать. Оперативную работу ей пока запретили.
— А родители? Кто они?
Мой отец коп, а мать была женой копа, и это тоже профессия, но и об этом я не могу сказать тебе, Огонек.
— Отец работает… в социальной сфере. Мама погибла в автокатастрофе, когда мы были детьми. Пьяный водитель.
Мама сгорела в машине, которую расстреляли уличные наркоторговцы. Они были уверены, что старый Шон Доннери сидит за рулем.
— Прости, Рой.
— Это было давно.
— Наверное, это неважно? Терять родителей всегда тяжело.
— Да, но это неизбежно. У всех свои трагедии. Твои разведены, и ты наверняка мечтаешь, чтобы они были вместе.
— Да. Иногда мне кажется, что счастливых браков не бывает.
— А Билли? Мне он кажется внушающим доверие.
— Серьезно?
— По крайней мере, на вид. Богатый, привлекательный, безупречные манеры…
Чтоб его черти разорвали, твоего Билли!
— Пожалуй, ты прав. Только вот почему я не могу… Мы пришли, Рой. Отсюда начинается Старый город.
Рой еще раз выругался про себя. Будь проклят Старый город! Джеральдина едва не проговорилась, а теперь все придется начинать сначала.
Он мрачно шествовал позади девушки. Точеная фигурка, золотые волосы — помимо чисто чувственного наслаждения от этой картины, Рой испытывал дикие угрызения совести. Ведь он собирается причинить ей боль! Нанести ей такой удар, от которого она может и не оправиться, а самое главное — она узнает, что он все это время лгал ей.
Как ты будешь жить с этим, Рой Доннери?
Впервые в жизни он стыдился своей профессии. Оказывается, Рой еще не был достаточно прожженным циником.
— … большинство этих зданий стали музеями, но храм по-прежнему действует…
— Я помню храм. Я помню, как ты сказала, что нам нельзя больше видеться. С тех пор мы встречаемся каждый день.
— Я все еще не хочу тебя видеть, Рой.
Он рассмеялся и взял ее под руку.
— Жизнь чертовски занятная штука, Огонек. Сама решает за нас, что делать, что не делать. Я встретился с Билли Торнтоном по одному делу, а в результате мы с тобой гуляем по Старому городу.
Они оба чувствовали, как жар страсти пожирает их тела, только Джеральдина пыталась с этим бороться, а Рой — нет. Девушка судорожно вздохнула.
— Если хочешь, можем пройтись по маршруту карнавала…
— Я уже говорил тебе, что туристические прогулки не для меня. Я не за этим приехал.
Она резко повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
— А зачем ты приехал, Рой?
Рой не ответил. Сперва он усадил Джеральдину на лавку, затем сел рядом. После недолгой паузы сказал, стараясь, чтобы голос звучал небрежно;
— Я уже говорил тебе. Дела. В том числе и с Билли. Именно он решил, что ты должна показать мне город. Я не настаивал, но, похоже, он привык решать все и за всех на свете.
— Возможно, ты прав.
— Интересно, бизнес он ведет с таким же напором?
— Я понятия не имею, чем он занимается.
— Но ведь ваши семьи не только дружат?
— Да, мы партнеры, но я не знаю толком, насколько тесны эти связи.
— А, предположим, фрахт судов?
— Возможно.
— Послушай, ты же деловая женщина, а о бизнесе собственной семьи знаешь так мало.
— У нас всегда была большая семья, и у нее были обширные интересы в бизнесе. То, чем занимаются папа и Уолтер, меня мало интересует, и к этому я никогда никакого отношения не имела. Знаю, что их интересы связаны с крупными грузоперевозками, в том числе и морем.
— Ага, а ты украшаешь собой интерьеры и пейзажи, содержишь благотворительный фонд для престарелых йоркширских терьеров и тратишь папины денежки.
Она с изумлением и обидой взглянула на него.
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? Что ж, давай заключим пари.
— Готов.
— Если я докажу тебе, что ты ошибаешься насчет меня, то ты встанешь на колени и извинишься.
— А если я выиграю?
— Ты не выиграешь.
— Я сказал, если?
— Получишь все, что захочешь. По-моему, вполне по-королевски? Пошли.
— Куда мы идем, Огонек?
Она упрямо вскинула голову и зашагала по аллее бульвара.
— Я хочу показать тебе часть империи Бриджуотеров. И то, чем в этой империи занимаюсь я лично.
