— Я вижу, ты еще совсем молод. И ты еще совсем не знаешь жизни. Ты считаешь, что государство облагодетельствовало тебя? Ты думаешь, оно беспокоится о тебе? Ничуть! Знаешь ли ты, почему тебя перевели сюда?
— Почему? — Спросил Рингер.
— Потому что ты хорошо себя вел там. Ты хорошо работал, ни с кем не дрался, выполнял все инструкции. И вот за это ты получил свою награду. Ты попал сюда. В Шехерский лагерь. А знаешь, как его называют в народе? Его называют лагерем смертников. Здесь мало кто выживает больше десяти лет. А сколько тебе еще сидеть? Ну. Сколько, Рингер?
— Двенадцать.
— Ты понял?
— Что? — Спросил Рингер, не понимая.
— А то что нашей страной правят преступники, а не нормальные люди. Сколько лет ты был в лагере?
— Восемь.
— Ну и как? Скажи, много ты видел там настоящих преступников? Именно настоящих, тех кто убивал, насиловал. Тех кто грабил. Ты говорил с другими людьми? И за что они сидят? За предательство, за то что поругались с начальством, за то что не выполнили чей-то идиотский приказ. Ты был на той стороне. Вот и сравни.
— Что сравнивать? Там я тоже был в тюрьме.
— А там за что?
— Ни за что.
— Совсем ни за что?
— Совсем. По ложному наговору.
— Н-да-а. Не повезло тебе видать. То-то ты так выгораживаешь свое государство.
— Оно и твое тоже.
— Нет, мой дорогой. Это государство не мое. Страна моя, а государство — нет!
— Страна и государство, это одно и то же. — Сказал Рингер.
Йохир рассмеялся в ответ.
— А ты, оказывается, и не знаешь ничего. Государство это не то же самое что и страна. Вспомни историю, если ты ее учил. Сто лет назад в нашей стране было другое государство. Страна та же, а государство другое. У страны было другое правительство.
— Это было плохое правительство.
— А откуда ты знаешь? Это написано в школьных учебниках? — Йохир снова рассмеялся. — Тебе врали с самого начала. С самого первого класса в школе. И всем врали.
— Но этого не может быть! Нельзя врать всем!
— Когда ты правишь страной, ты делаешь все что захочешь. А если ты, к тому же, и преступник, то ты можешь врать всем и про все.
— Ты пытаешься меня обмануть.
— Я тебя пытаюсь обмануть? — Усмехнулся Йохир. — Это как же? Я обманываю тебя что вы сидишь в тюрьме? Я обманываю тебя, что ты не заслужил этой тюрьмы? Я обманываю тебя, что люди, сидевшие вокруг тебя так же не совершали преступлений, за которые действительно надо наказывать тюрьмой. Объясни мне, почему ты должен сидеть в тюрьме? Ну, объясни. Ты же считаешь, что наше правительство справедливо. А раз так, то ты должен знать за какое ужасное преступление ты получил свой срок. Ты считаешь себя преступником? Отвечай, Рингер. Ты считаешь себя преступником?
— Нет.
— Тогда о чем ты говоришь, черт побери! Какая справедливость, если ты не преступник, а сидишь в тюрьме?! И какая справедливость, если вместе с тобой сидят тысячи таких же как ты непреступников? Скажешь, что это ошибка? А то что тебя перевели в лагерь смертников, это тоже ошибка?
— Так что, значит наши законы противозаконны? — Спросил Рингер.
— Наши законы несправедливы. Ты попал в плен и сам вернулся на родину. За подобное, по справедливости, надо награждать, а не сажать в тюрьму. Подумай хорошенько, Рингер. Подумай о том что я тебе сказал. И не думай, что все чему тебя учили незыблемо и верно. У тебя есть своя голова и ты должен сам понимать, что справедливо, а что нет. Я не заставляю тебя считать так как я. Я только прошу тебя подумать. Для того у тебя и есть голова, что бы думать. Думай, Рингер. И решай сам. Сам, это значит сам. Без всяких упоминаний об учебниках и тому подобном. В мире нет ничего что могло бы быть абсолютно верным. Разве что только арифметика.
Йохир замолчал и лег на нары. Рингер все еще смотрел на него, ожидая слов, но он молчал и словно отключился.
Рингер лег и некоторое время гнал от себя мысли о только что сказанном, но они не давали покоя. Они лезли в голову и Рингер не мог от них избавиться.
Он не смог избавиться от нох и на следующий день и через неделю. И чем больше проходило времени, тем больше Рингер убеждался, что Йохир прав. Рингер стал иначе смотреть вокруг. С его глаз словно спала пелена и он вдруг увидел, что вокруг него находятся люди. Люди, несправедливо обиженные и ни за что наказанные. Он видел, что рядом находятся другие люди. Надзиратели, надсмотрщики, начальники… И все они злы и жестоки…
— Работать! Работать! — Кричал какой-то надзиратель и его плетка прошлась по спине Рингера. Рингер ощутил боль. Не ту боль, которая пришла с ударом, а ту, которая пришла с обидой. На его глазах появились слезы…
Он вернулся вместе со всеми в барак, лег и попытался скрыть свои слезы, но ему не удалось.
— Ты понял, Рингер. — Тихо сказал Йохир.
— Да. — Ответил Рингер. Он действительно понял, что Йохир был прав. В его памяти вдруг всплыла Илина. Девчонка, которая еще десять лет назад говорила ему об этом, а он не верил. Он не хотел верить, а теперь он это понял. Понял с помощью Йохира. — Почему так, Йохир? — Спросил он.
— Я уже говорил тебе. Так потому что нами правят преступники.
— Но что нам тогда делать? Как быть? Мы должны как-то это исправить.
— Да, Рингер. И это понимают многие люди. И многие уже давно начали борьбу. Борьбу за справедливость. Их травят и сажают в тюрьмы. Их расстреливают и высылают из страны. К ним применяют самые жестокие методы. Когда я в первый раз увидел тебя, я решил, что ты один из них. На тебе стоит знак.
— Какой знак? — Удивился Рингер, поднимаясь.
— Э-э… Да ты никак, в слезах. — Рингер вытер слезы рукавом и попытался успокоиться. — Вот этот знак. — Йохир задрал рубашку Рингера и показал на шрамы, оставшиеся с давних лет, с тех самых времен, когда его пытали. — Тебя пытали, Рингер. И пытали наши. За границей таких вещей не делают.
— Это были наши. — Сказал Рингер.
— И ты еще их защищал.
— Я их не защищал. Я думал, что случайно попал к каким-то преступникам.
— Случайно? — Переспросил Йохир. Он задрал свою рубашку и показал Рингеру такие же шрамы на себе. — И такие же почти у всех здесь. И это не случайность, Рингер. Это система. Тех кто пытал тебя и меня специально обучали этому.
— Почему ты в тот первый день не сказал мне об этом?
— Я считал, что ты это поймешь сам. — Рингер больше ничего не говорил. Он поправил свою рубашку и сел опустив взгляд в пол. — Пойдем, Рингер, я познакомлю тебя со своим другом.
Рингер пошел за Йохиром и они вскоре оказались рядом с нарами какого-то человека.
— Знакомься, это Рон. — Сказал Йохир.
— Рингер. — Сказал Рингер, глядя на Рона. Рон был старше Рингера лет на двадцать.
— Присаживайтесь. — Сказал Рон, показывая на противоположные нары. — Он сегодня не придет. — Сказал он о своем соседе, когда Рингер стал смотреть вокруг.
Рингер и Йохир сели рядом с Роном и через несколько минут начались их рассказы о себе. Йохир попал в тюрьму за агитацию и пропаганду, а Рон оказался иностранным подданным, попавшимся однажды в облаву. Его схватили в аэропорту и осудили ни за что.
Через час всех подняли и отправили на работу. Особого разделения между заключенными не было и Рингер оказался в одной команде с Йохиром, Роном и еще несколькими заключенными.
Они работали в каменоломнях, а в коротких промежутках Рон и Йохир говорили с людьми. Рингер слушал их и все больше убеждался в их правоте.
Он понял.
Шли месяцы. Изнурительный труд, голод и холод наступившей зимы начали брать свое. В лагере умерло несколько человек, а Рингер начал ощущать на себе его влияние. Ему стало тяжелее работать, он больше уставал, а изнурительная работа только еще больше усугубляла его положение.
— Тебе нужна особая тренировка, Рингер. — Сказал Йохир. — Ты слишком много расходуешь сил зря.
— Но как я могу их не расходовать? — Спросил Рингер.
— Я научу тебя. Главное, не делать лишнего. Я помогу тебе.
И Йохир начал учить Рингера. Он учил его не только тому как сохранять силы, но и тому как использовать дополнительные возможности своего организма. Через несколько дней Рингер ощутил некоторое облегчение, а Йохир продолжал его учить. Рон так же показывал некоторые упражнения.
Жизнь в лагере продолжалась. Прошел почти год с момента перевода Рингера и Йохира в Шехерский лагерь. На одной из перекличек Рингера вызвали вместе с несколькими другими заключенными. В этой же группе были Рон и Йохир.
Всю группу препроводили в административный корпус и там начался настоящий допрос. Рингер уже знал что такое может произойти. Теперь ему предстояло выдержать настоящий экзамен. Экзамен на стойкость, что бы не выдать своих друзей.
— Вы участвуете в тайной организации Рона-Хан-Лидерса? — Спросил полковник, без всякого вступления, когда Рнгера ввели в его кабинет.
— Кого? — Переспросил Рингер почти не веря своим ушам. Его усадили в кресло и привязали цепью.
— Рона-Хан-Лидерса! — Выкрикнул полковник резко поднимаясь.
— Это он? — Переспросил Рингер. — Он Рон-Хан-Лидерс?!
— Не притворяйтесь!
Рингер молча смотрел на полковника и ощутил в себе нечто давно забытое. Его руки, прикованные к ручкам кресла напряглись и в кабинете послышался треск. Металл цепей лопнул какие-то ее куски со звоном полетели в стороны.
Рингер встал. Его руки сами откинулись назад, нанося удар двум охранникам, пытавшимся его схватить. Оба человека рухнули на пол, а в сознании Рингера возникла мысль, которая была подтверждена через несколько мгновений.
Полковник попытался кричать и в этот момент позади него появилась женщина, которая усадила его в кресло, приставив оружие к голове.
