Танасийчук Виталий Николаевич
ШЕСТИНОГИЕ СОСЕДИ
Шёл я по горе и вижу: из-под камня вылетают осы. Перевернул камень — а под ним осиное гнездо, и построено оно из бумаги. Да-да, из самой настоящей бумаги. Только для людей бумагу машина делает, а оса — сама, своими челюстями. Нагрызёт мелких опилок, смочит их клейкой слюной и лепит ячейки гнезда.
Вот они, эти ячейки. В них живут осиные личинки. Взрослые осы за ними ухаживают: кормят их, чистят, а если жарко, проветривают ячейки крыльями, как вентилятором. И охраняют, конечно. Пока я это гнездо фотографировал, меня две осы укусили, а когда камень на место ставил, ещё одна.
А это что — тоже оса? Ну-ка, посмотрим. У ос жёсткие челюсти-жвалы, а у этого насекомого длинный хоботок. У ос четыре крыла, а здесь только два. Значит, это муха. Такие мухи называются большеголовками, или коноидами. Хоть и похожи они на ос, нет для осы злее врага, чем коноида. Подкараулит осу и отложит на неё яичко. Выйдет из яичка личинка и съест осу.
Прогудел над лугом большой блестящий жук-бронзовка и не опустился, а прямо плюхнулся на цветок. Другой бы не удержался, но у бронзовки лапки цепкие, вон на них какие зазубрины. Сейчас отдохнёт и за еду примется.
В густой листве у самой земли прячется трубачик — родственник сверчков и кузнечиков. Маленький, зелёный — мало кто замечает его в траве и листьях. Зато его концерты слышали очень многие. Вечером выбираются трубачики из укрытий и начинают «петь» — потирают крылом о крыло. Кажется, будто серебряные трубы поют. Когда трубачиков вокруг сотни и тысячи, очень громкий получается оркестр.
По гладкой воде лесного пруда скользит, как на коньках, клоп-водомерка. На ногах у него волоски жиром смазаны — вот он и не тонет. Бежит водомерка, задними и средними ногами от воды отталкивается, а передние наготове держит — добычу хватать. Упадёт какой-нибудь комарик в воду — сразу его водомерка подхватит.
Сидел я на старом пне и смотрел в траву. Кто-то там в ней шевелился, качал травинки и мох раздвигал. И вдруг высунулись из травы челюсти, большие, зазубренные… Ну, думаю, сейчас, наверно, вылезет какой-нибудь кусачий зверь.
Оказалось, никакой это не зверь, а жук-рогач — красивый, блестящий и совсем безобидный. Питается он древесным соком и ни на кого не нападает. А челюсти у жука-рогача действительно крепкие. Если поймаешь его, палец не подставляй — ущипнёт так, что не обрадуешься.
В густой траве притаилась бабочка и ждёт, когда стемнеет. Не любит она солнечного света, только ночью летает. Как сова. И вся она мохнатая, пушистая — тоже как сова. Потому и зовут её совкой.
Ползёт по дереву огромная гусеница — толстая, мохнатая. Один листок съест, второй, третий… десятый — много ей надо листьев, чтобы прокормиться. А рядом другие такие же ползают. И все они грызут листья. Смотришь, стало дерево голым, как зимой, и весь лес голый стоит.
Гусеницы превратятся в куколок, а из куколок вылетят бабочки — розовые непарные шелкопряды. Сами эти бабочки безобидные, а вот гусеницы у них очень вредные — настоящие лесные враги.
На веточке ивы дружной компанией сидят тли. Запустили хоботки под кору — ивовый сок тянут. А вокруг суетятся муравьи. Для них тли — всё равно, что коровы для людей. Подбежит муравей, пощекочет тлю усиками, как будто подоит, — она и выпустит капельку сладкого сока. Слизнёт муравей своё лакомство и давай другую тлю щекотать.
