Например, можно ни с того ни с сего обнять её из-за спины, шепнуть «Я тебя люблю», ну или что-нибудь в таком духе.
- Кто пойдёт на такое самопожертвование?
- Нет никого, кто справился бы с этим лучше, чем ты.
- Накладываю вето. Отказ!
- В таком случае, стоит попробовать мне.
Уж не знаю, какое у меня лицо было в тот момент. Зеркала при себе не было. Коидзуми, похоже, прочёл мои мысли:
- Шучу-шучу. У меня не хватит пороху. Если я действительно так поступлю, Судзумия-сан лишь придёт в совершенно ненужное замешательство.
Он закончил свою речь кашляющим смешком.
Я опять погрузился в молчание, глядя на неподвижное летнее небо, где видна была лишь сияющая, как обычно, луна. Млечный путь, украшавший тёмное полотно неба, мерцал в отражённом солнечном свете, будто бы зовя меня с собой. Куда? Знать бы…
Я думал обо всём этом, глядя на застывший силуэт Нагато, смотревшей в ночное небо.
Лето ещё не ушло, но летние каникулы уже понемногу подходили к концу. Однако, кажется, не было никого, кто знал бы, окончатся ли они или нет. Извините. Я серьезно.
Вполне возможно, что мы вернёмся в семнадцатое августа. Что же такое сделать, чтобы Харухи нашла, наконец, то дело, о котором она «всё время забывает»…
О чём она могла забыть? Меня ждала гора домашних заданий, за которые я не брался с тех самых пор, как принёс домой. У неё такой беды не было, поскольку она давным-давно уладила всё заранее.
Что же нам теперь делать?
- Отправляемся на тренировочный корт.
Харухи достала алюминиевую биту – ту самую, всю в отметинах, которую мы однажды отобрали у какой-то бейсбольной команды. Никогда бы не подумал, что она сбережёт погнутую биту, которой только людей пугать, а не мячи отбивать.
Командирша отбросила за спину волосы, помахала битой, лучезарно улыбаясь, и повела нас вниз к месту отработки ударов. Видимо, школьный бейсбол вселял в неё какое-то вдохновение.
Меланхолия, словно по цепочке, передавалась участникам бригады. Сегодня мрак покрыл Асахину-сан, а точнее, мрачным было выражение на её лице. От этого и мне становилось немного печально. Неудивительно, что ей плохо, ведь она не может вернуться в своё время.
Коидзуми и Нагато, по своему обыкновению, шагали позади меня – как обычно, одна с маской но[14] вместо лица, другой с неизменной улыбкой. Как будто их всё это совершенно не касалось. Нельзя ли быть хоть немного серьёзней?!
- Эх…
Я тяжело вздохнул и принялся наблюдать за пляшущими чёрными волосами Харухи.
Понятия не имею, кому пришло в голову, что с тех пор, как появилась «Бригада SOS», присматривать за Харухи – моя работа. Поскольку пальцем я ткнуть ни в кого не могу, потерплю, ругаться не буду, скажу только вот что.
Не стоит слишком на меня рассчитывать, я не такой уж надёжный и замечательный парень.
Впрочем, говорить это сейчас тоже было бессмысленно.
Асахина-сан пребывала в замешательстве, Коидзуми лишь улыбался, а Нагато безмолвно разглядывала окрестности.
Мне обязательно нужно было как-то заставить Харухи что-нибудь сделать.
Вот только сделать что?
Ответ могла дать лишь Харухи, но даже сама Харухи понятия не имела, в чём же крылась причина проблемы.
- Микуру-тян, ты можешь не махать битой! Тренируй хотя бы «бант», а то ты сколько не маши, всё равно не попадаешь. Сбей мяч, получится гранд-бол. Стой, не бей сверху вниз!
От прошлого турнира по бейсболу были сплошные проблемы. Неужели она хочет участвовать и в следующем году?
Харухи, застолбив себе клетку на 130 км/ч, – хлоп, хлоп, – послала несколько метких мячей. Глядя, как она была счастлива, я тоже почувствовал себя лучше. У этой девчонки несомненный дар. Кто знает, может у неё от рождения больше митохондрий, чем у всех; откуда иначе в ней столько энергии? Если б только она хоть немного использовала её на благо общества…
День за днём, пока вся Харухина норма не была выработана, никто не мог позволить себе нажать на кнопку «паузы», и мы спешили от одного мероприятия к другому.
Мы побывали даже на местном празднике фейерверков. С берега стреляли снарядами Сяку-дама[15]. Все три девушки опять пришли в юката, и мы смотрели на взлетающие («хлоп, хлоп») ракеты и распускающиеся в небесах («бух, бух») лепестки пламени. Харухи по детски радовалась, тыкая пальцем в небо, где в узоре фейерверков ей чудилось чьё-то лицо. Боже, радуется какой-то ерунде! Но лишь в такие моменты можно увидеть её настоящую, чистую и детскую улыбку – впрочем, я на всякий случай поспешно отвернулся. Мало ли, какие глупости могли бы прийти мне в голову, если бы я смотрел на неё слишком долго; не знаю уж, какие, но какие-нибудь обязательно бы пришли. Одежда красит человека – урок себе на будущее.
Несколько дней спустя, повинуясь внезапному порыву, мы записались на проходящие возле реки открытые городские соревнования по рыбной ловле – ловили бычков – но вернулись с пустыми руками. На нашу наживку клевали какие-то мальки, подобных которым мы никогда и не видели, так что мы не могли даже отчитаться о таком улове. Харухи, впрочем, была ужасно довольна: ей нравился процесс забрасывания и вытягивания удочки, а не сама ловля. Радовало уже то, что мы по ошибке ни с того ни с сего не вытащили целаканта[16]; успокоившись, я наслаждался завтраком, приготовленным сбежавшей от нас при виде червя-наживки Асахиной-сан.
На этот раз мы с Харухи спеклись дочерна, резко выделяясь на фоне оставшейся парочки, которая намазалась защитным кремом. Нагато я не считаю, поскольку та – исключение, она ни за что не загорит. И слава богу! Бронзовая от загара Нагато – это совершенно потусторонняя картина.
Увы, я прекрасно понимал, что сейчас было не время для таких беспечных рассуждений.
Время летело как разгоняющийся поезд на рельсах.
Харухи веселилась. Я тосковал. Мрак на лице Асахины-сан превратился в непроглядную тьму, а Коидзуми улыбался так ослепительно, как будто его всё это совершенно не касалось, и только Нагато вела себя, как обычно.
Все эти две недели мы провели как на иголках.
Время, однако, вышло. Стояло тридцатое августа, и оставался лишь один день летних каникул. Если сегодня и завтра мы что-нибудь не сделаем, всему, вероятно, конец – однако идей у меня совершенно никаких нет. Летнее солнце, крики цикад – все мелочи, из которых собирается лето, лишь усиливали моё беспокойство. Определился, уж не знаю когда, и победитель в школьной бейсбольной лиге. Ну почему, почему всё это не может тянуться дольше?
По крайней мере, до тех пор, пока Харухи не угомонится.
Все до единого пункты в списке Харухи были помечены галочкой.
Вчера глубокой ночью мы отправились прямо на кладбище – это было последнее наше мероприятие, «проверка храбрости». Призрачных огней и привидений не было. Единственным, на что стоило посмотреть, была перепуганная Асахина-сан.
- Вроде бы, со всем покончено.
Было около полудня тридцатого августа и мы сидели в привычной кофейне перед станцией.
Харухи изучала вырванный листочек бумаги так, будто бы перед ней была сделанная шариковой ручкой копия карты расположения сокровищ Токугаву[17]. Она казалась
