отношения матери с дочерью, сказала:
– Ну твоя мама врач. Она знает, что надо делать. – Думала, что девочка Юля проявит солидарность, но она проявила характер, сказав:
– Вот пусть сама и пьет. А я так выздоровлю, без ее пилюль. – И тут же повеселевшим заговорческим голосом добавила: – Хочешь, я тебе кое-что покажу? Вон в той комнате у нас, – показала она на окно второго этажа, прямо над комнатой выделенной Ксение для временного проживания. – Пошли, пока Таисия не видит, – схватила она Ксению за руку.
Но сейчас же обе они поняли, что задуманное непоседливой девчушкой придется отложить на неопределенный срок, потому что на веранде появилась Таисия и своей огромной фигурой загородила проход.
Юля рассердилась на нее.
– Ну что ты за мной все ходишь?
Таисия в ответ мыкнула, как будто силясь что-то сказать. И, кажется, Юля ее поняла.
– Хорошо. Пойдем, – сказала она Таисии и пошла за ней в дом.
А Ксения осталась одна. Это одиночество сейчас ничуть не отягощало ее. Наоборот, ей хотелось побыть одной, и чтобы никто не мешал ее мыслям, в том числе и эта шустренькая девчушка Юля. Ксения села на скамейку. Нарушенное непоседой спокойствие вернулось и она почувствовала себя хорошо. Слегка омрачала настроение Таисия. Она таращилась на Ксению из окна. Вряд ли делала она это из каких-то добрых побуждений. Чего так было стараться. Ксения не понимала. Ведь эта немая прекрасно понимает, что Ксения ничего в их доме не возьмет. И тем более без помощи Таисии выбраться отсюда просто так не сумеет. Но что, если приглядывать ей приказала Лилия Станиславовна. Ведь о чем-то же она говорила домработнице перед отъездом. Но об этом Ксения думала недолго. Пусть как хотят. И Таисии если нравится наблюдать за ней, пусть таращится.
Ксения подставила лицо к солнцу и закрыла глаза.
Ночью ей приснился жуткий сон. Будто стоит она у своего дома, а войти в него не может. Не отрывается дверь, сколько Ксения ее не толкала. И мать свою она увидела в окне, грустную и почему-то в черном платке. То снимет она платок, то опять покроет им голову. А Ксения смотрит и не поймет, зачем она это делает.
– Ты что, мама? Разве траур у нас? – спросила тогда Ксения.
– Траур, доченька, – ответила мать.
– По ком, мама?
– По тебе, доченька. По тебе.
Так и не доглядела Ксения тот страшный сон. В платке осталась мать или без него. Проснулась, едва стало светать, и почувствовала, что начинаются роды.
Глава 12
На этот раз у Костика терпение лопнуло и он решил хорошенько поскандалить с Лилией Станиславовной. И тому была причина. Еще утром он ничего не знал. Утром они поехали на улицу Маршала Рокоссовского. Там возле магазина «Мебель на заказ» их дожидался серебристый «Мерседес». В нем сидели двое: представительный мужчина лет пятидесяти с густыми тронутыми сединой волосами и с ним хорошенькая женщина лет тридцати с небольшим. И оба они судя по всему, заметно нервничали. Хотя больше это все-таки относилось к седоволосому мужчине. Он то и дело выглядывал в окно, бросая по сторонам настороженные взгляды.
Его спутница в шубке из песца вела себя более сдержанно и всего лишь нетерпеливо посмотрела на часы.
Лилия Станиславовна с Костиком примерно минут десять наблюдали за ними со стороны. И подъехали к строго назначенному времени, о чем было договорено предварительным звонком с мобильника. Ровно к половине девятого, и ни минутой раньше.
Остановившись в пяти метрах от «Мерседеса», Костик не глушил мотор, чтобы в случаи чего можно было сразу уехать, а Лилия Станиславовна тем временем внимательно осматривалась вокруг. И лишь убедившись, что все в порядке и за ними не следят, открыла заднюю дверь «Фольксвагена», вышла из машины и тут же села обратно на заднее сиденье. Это было условным знаком для сидящих в «Мерсе».
Только после этого седоволосый мужчина вместе со своей спутницей вылезли из своей машины и торопливо подошли к «Фольксвагену». Он сел на переднее сиденье, его красотка в песце на заднее, рядом с Квинт.
Лилия Станиславовна притворно заулыбалась.
– Вот, господин Крюгер, мы привезли вам то, что вы хотели, – сказала она и развернула одеяльца. В одном из них лежал мальчик. В другом девочка. Они были примерно одинакового возраста. Обоим по семь месяцев, с разницей в несколько дней при рождении.
– Ну как? Вам они нравятся? – спросила Квинт, обратившись к красотке в песце, посчитав ее в семейном дуэте главной.
Та согласно закивала.
– О, да. Карошие малютки, – заговорила она с небольшим акцентом, с улыбкой разглядывая детей. Причем смотрела тщательно: ножки, ручки, животик, спинку, между ног. Удовлетворившись осмотром, добавила: – Карошие.
Костик молчал, внимательно посматривая по сторонам. Когда имеешь дело с иностранцами, лучше быть начеку, во избежание ненужных проблем. И если б сейчас он заметил что-то подозрительное, сразу дал бы по газам, увозя с собой и этих иностранцев. Потом бы где-нибудь выкинули их по дороге. Но пока все шло так, как задумала Лилия Станиславовна. А именно она, через свои связи вышла на этих гостей страны. Или они на нее. Собственно, сейчас это было не так важно. Важно другое: поскорее сбагрить им детей, получить обещанные «бабки» и как можно быстрей слинять отсюда.
Седоволосый мужик разговаривал на русском почти без акцента. Закончив с осмотром детей, когда его спутница стала их заворачивать опять в одеяла, он поинтересовался насчет документов.
Лилия Станиславовна как могла, нахваливала товар, говоря, что оба ребенка рождены от красивых матерей и выкупить их ей пришлось за большие деньги. Этим она хотела поднять цену. Услыхав вопрос по поводу документов, достала из сумочки кипу все различных медицинских справок и официальных разрешений на беспрепятственный вывоз детей из страны.
– Вот. Здесь все необходимое, – передала она седоволосому бумаги.
Тем временем красотка в песце закончив пеленать младенцев, взяла их на руки и выйдя из «Фольксвагена», пересела в «Мерседес». Сделка была закончена, но расслабляться Костик не спешил. Он вздохнул с облегчением, когда седоволосый достал из внутреннего кармана дубленки стопку стодолларовых купюр перетянутых резинкой и передал их Лилии Станиславовне. Торопливо попрощавшись, он поспешил присоединиться к своей даме и уселся за руль «Мерседеса».
Квинт тоже решила не мешкать. Детей они продали. Деньги получили.
– Поехали, – сказала Лилия Станиславовна Костику, по быстрому пересчитав деньги. – Вот сволочь. Немчура проклятая, не мог пару сот баксов прибавить. Педантичный народ эти немцы. Потому и связываться с ними неохота. – В голосе Квинт слышалось легкое раздражение. Уж чего-чего, а особого восторга по поводу этой сделки, Костик в подруге не замечал. Хотя, вроде бы, радоваться надо. Приличные деньги попали к ним в руки, а Квинт сидит понурая.
Когда уже подъехали к поликлинике, он решил выяснить у нее причину:
– Что-то не так, Лиля?
Лилия Станиславовна закурила. Выглядела она не то, чтобы мрачно, но не как обычно. И в глазах таится грусть, которую она хоть и старается не показывать, да Костик заметил. Заметил, что Квинт избегает встречаться с ним взглядом.
– Ты сегодня за мной не приезжай, – сказала она, чем немало удивила Костика.
– Как это? Ночевать что ли тут останешься? – спросил он, подозревая, что его подруга явно не
