Подобрав полу длинной шубы, Квинт разместилась на заднем сиденье иномарки. И скоро Ксения поняла почему.
Из дома вышла Таисия держа в руках два свертка из байковых одеял. Подойдя к машине домработница передала их Лилии Станиславовне. Сначала один, потом другой.
В первую минуту Ксению одолевало всего лишь удивление. Но когда она высунулась из-за шторы и как следует пригляделась, то почувствовала другое – трепетное волнение. В обоих свертках она разглядела детей. Личики грудных младенцев, спящих и потягивающих соски.
– Ничего себе! – изумленно протянула Ксения, пытаясь осмыслить увиденное. И пока это не получалось. Особенно не поддавалось никаким объяснениям то, зачем Лилия Станиславовна куда-то собирается отвезти младенцев в такой ранний час.
– Ну и дела тут творятся, – проговорила Ксения тихонько, наблюдая за тем, как Квинт что-то оживленно говорила Таисии, время от времени бросая короткие взгляды на окно ее комнаты.
Таисия в ответ покорно кивала здоровенной башкой, помогая изъясняться жестикуляцией рук. Хотя казалось, что Лилия Станиславовна и без этого прекрасно понимает свою домработницу. И скорее всего так оно и было. Ведь наверняка Таисия тут не первый день. Стала бы Квинт ей так доверять.
Наблюдая за ними, Ксения решила, что говорила Лилия Станиславовна со своей домработницей сейчас про нее. Поэтому подглядывала так, чтобы ее не заметили. Нехорошо это. Подумают, что она шпионит за ними.
Сколько бы еще продолжался этот разговор между Квинт и Таисией, Ксения не могла предположить, но закончился он довольно резко. Поглядев на часы, Костик что-то сказал им обеим и сел за руль.
Таисия переваливаясь с боку на бок точно жирная гусыня, поспешила к воротам, открыть их.
Ксения была раздосадована. Так хотелось услышать, о чем они там говорили. Но не получилось. Нельзя было даже открыть форточку. Это не осталось бы незамеченным. Теперь наблюдая за тем, как синий дымок вместе с копотью густым облачком вырвался из глушителя, и «Фольксваген» поехал, ей оставалось лишь строить всякого рода предположения. И Ксения вдруг поняла одну простую вещь, о которой не задумывалась раньше: здесь она потому, что все как будто кем-то спланировано. Только не ею. С того самого первого момента, как она обратилась в женскую консультацию на прием к Лилии Станиславовне. И теперь обдумав все хорошенько, закралось подозрение: «Неужели Квинт способна на такое…»
Сделалось жутко, и Ксения поспешила отбросить эту не совсем приятную мысль, наблюдая за тем, как черный «Фольксваген» поехал, шурша колесами по подмерзшему снегу, а облачко синего дыма осталось и еще долго висело в воздухе.
Ксения чуть откинула штору.
Таисия закрыла ворота на здоровенный засов, подергала его, проверив надежность. По-хозяйски оглядела двор, медленно поведя головой то в одну, то в другую стороны. И словно догадавшись, что Ксения подглядывает, резко обернулась, уставилась на окно.
Ксения поспешила отскочить к кровати, но кажется, хитрая Таисия все-таки успела ее заметить.
Декабрь в этом году выдался на редкость снежным и все-таки не таким уж прохладным. Здесь за городом на полях, на деревьях и крышах домов лежал снег мягкий и пушистый. И хотя по ночам морозец прихватывал его до корочки, все равно до настоящей зимы было далеко.
Днем солнце пригревало, и снег подтаивал, и на дорогах появлялись лужи. И пропитанный влагой воздух, скорее напоминал по времени запоздалую осень.
После завтрака любезно поданного Таисией, Ксения вышла из дома. Хотелось подышать воздухом, а заодно полюбоваться окрестными пейзажами.
Выйдя на крыльцо и сощурившись от яркого ослепительного солнца, она долго глядела в голубое чистое без единого облачка небо, как иногда делала дома. Это было там. А тут в большом городе теперь многое стало по-другому. А небо все равно такое же голубое и чистое.
Осмотревшись, Ксения пришла к заключению, что тут ей все нравится. И даже пришла мыслишка, что если Лилия Станиславовна не против, она могла бы временно пожить здесь, ну хотя бы до родов. Да и что такого. Вон дом какой огромный, места хватит.
Большой пушистый кот не обремененный заботами дремал, греясь на солнышке, растянувшись на перилле крыльца. На Ксению он не обратил внимания даже когда она погладила его. Кот и тогда поленился открыть глаза, только чуть шевельнул хвостом.
– А ты, оказывается, лодырь, – потрепала она тогда пушистого лежебоку против шерсти, чтобы этим пробудить его. – А ну давай, просыпайся. Мышей ловить кто будет.
На этот раз кот приоткрыл глаза, глянув на потревожившую его девушку с нескрываемым недовольством.
– Он не любит, когда его вот так против шерсти гладят, – услышала Ксения голос позади и обернулась.
На крыльце стояла девчушка лет тринадцати, остроносенькая с любопытными черными глазками, которые так и бегали во все стороны. Она глянула на кота, потом на Ксению, причем без явного удивления, словно давно ее знала, и тут же взгляд черных глаз устремился в сад, где два крупных снегиря сидели на заснеженной ветке яблони.
– А тебя как звать? – спросила девчушка у Ксении.
– Ксения, – ответила Ксюша.
– А меня – Юля, – ответила девчушка, водя черными глазенками по сторонам. Она была хорошенькая забавная и очень похожа на Лилию Станиславовну, и Ксения подумала, что наверное, точно такой Квинт была в детстве. А потом выросла и еще больше похорошела.
Насчет родства Ксения все-таки решила уточнить и спросила у девочки про Квинт:
– Лилия Станиславовна – твоя мама?
Девчушка кивнула.
– Да, – ответила она и отвлеченно посмотрела в небо. Там далеко в вышине самолет нарисовал дугу и улетел. А дуга повисла над солнцем словно одна единственная бровь над горящим огненным глазом.
– Здорово, правда? – восхищенно произнесла она.
Ксения посмотрела.
– Да. Кажется, в этом что-то есть, – сказала, решив таким образом не разочаровывать новую знакомую. Хотя это вряд ли бы получилось, потому что девчушка тут же отвлеклась и забыла про бровь над солнцем.
Она глянула на цветочную клумбу, где из-под снега торчали остатки сухих цветов. Там копошились нахохлившиеся воробьи, и это девчушке не понравилось.
– Кыш! – замахала она руками. – Противные птицы. Все семена цветов разроют и поклюют. Весна придет, а цветов не будет, – объяснила на свои действия и вздохнув, сказала с грустью:
– Скучно тут у нас, правда?
Ксения пожала плечами. Ничего подобного ей в голову не приходило. Более того, тут отовсюду исходит спокойствие, и это больше нравились чем городская суета.
– Знаешь, лично мне тут нравится, – сказала она и заметила как девчушка капризно поджала губы. Ей не понравилось, что у Ксение оказалось свое противоположное мнение.
– А мне – нет. Слоняюсь тут как дура целыми днями, а за ворота Таисия выходить не разрешает, – сказала девчушка, сжимая в руке комочек снега, которым намеревалась запустить в воробьев. Но они больше на клумбу не садились. Тусовались в саду на деревьях, нарушая тишину своим громким чириканьем.
На этот раз Ксения посочувствовала. Возможно, отчасти девчушка была и права. С ее неуемным характером непоседы, пожалуй, и в самом деле скучно вот так целый день слоняться за забором.
– А в школу ты ходишь? Или учишься на дому? – спросила она девчушку.
Юля утвердительно кивнула.
– Да. Куда деваться. Приходится ходить. Костик каждый день возит меня в Москву, а вечером обратно. Но сейчас я приболела и вот уже три дня торчу тут, – девчушка обвела двор грустным взглядом. – Мама заставляет таблетки пить. Так все надоело, – вздохнула она. – Все эти лекарства – такая гадость.
И с этим Ксения была готова согласиться. Лекарства она тоже не любила. Но чтобы не вбивать клин в
