«Там дети?» – теперь Ксении и вовсе уже стало не до сна. Любопытство не давало вот так просто сидеть и подслушивать. Захотелось еще и поглядеть. Это было одной из черт ее неуемной натуры. К тому же она вспомнила, что Лилия Станиславовна ничего не говорила про младенцев грудничков, лишь упомянув в разговоре про дочь, которой было, кажется, уже лет тринадцать. «Ничего себе. Тогда откуда у нее грудники?» – задалась Ксения вопросом, раздумывая над которым не могла вот так просто усидеть на месте.
И встала с кровати. Не зажигая настольной лампы, нашарила на спинке стула свою кофту и юбку. На цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и прислушалась.
В коридоре было темно и это казалось особенно неприятным. В чужом доме. Ощущение такое, словно кто-то притаился в темноте и теперь со стороны наблюдает за Ксенией, за каждым ее движением. Но свет включать она и не подумала, чтобы не привлекать к себе внимание Лилии Станиславовны и особенно этой противной Таисии.
Ксения медленно передвигала ноги, шла, боясь в потемках споткнуться обо что-нибудь и наделать шуму. Да и растянуться на полу, не хочется. С ее – то пузельником. Поэтому, лучше не торопиться. Да и все равно спать не хочется.
Плач младенцев больше не повторялся. Но это был не повод, чтобы вернуться в комнату. Любопытство просто-таки раздирало ее. Хотя Ксения, и сама толком не понимала, зачем вообще идет и как это выглядит со стороны: вот так бродить по чужому дому. «Но я ведь не собираюсь ничего воровать у них, – подыскала она оправдание на случай, если ее увидят. – Скажу, что страдаю лунатизмом и бывает, гуляю по ночам». – Это объяснение даже на ее собственный взгляд казалось не вполне подходящим, но другого ничего на ум не пришло. Но может, ее никто не увидит, тогда и врать ничего не придется.
Подойдя к лестнице ведущей на второй этаж, она остановилась, вдруг почувствовав нерешительность. Стоит ли ей туда идти? Ведь плач младенцев больше не слышен.
Нахлынувшее волнение заставляло сердце трепетать и наверное, от этого ребенок в животе начал шевелиться, как будто хотел убежать куда-то, и спрятаться. Пожалуй, разумнее всего было сейчас вернуться назад в комнату. И дождавшись утра расспросить Лилию Станиславовну о плачущих детях, раз уж они так заинтересовали Ксению. А то и вообще, ни о чем не расспрашивать. И какое ей дело до того, что где-то там заплакали дети. Но проклятое любопытство, трудно поддающаяся объяснению черта человеческой натуры, упорно тянуло ее туда. И Ксения уже взялась рукой за периллу, осторожно, чтобы не поскользнуться, поставила ногу на ступеньку лестницы, и почувствовала как кто-то из темноты сзади тронул ее за плечо.
Она вздрогнула.
– Ой, – вскрикнула, оборачиваясь.
Перед ней стояла Таисия в ночной рубашке вся взлохмаченная с сонным лицом и потому сейчас она выглядела еще неприятнее, чем казалась обычно. Она уставилась на Ксению с вышины своего огромного роста, как бы спрашивая взглядом, почему девушка здесь, а не в своей комнате.
Ксения догадалась, что раз ее застукали, то как-то надо объяснить свое появление тут и попытку зайти на второй этаж, куда ее никто не приглашал. Иначе, немая не отстанет. Но что ей сказать: про лунатизм? Глупость. Такая тупица вряд ли в это поверит.
Таисия смотрела на нее не мигая своими большими глазищами в ожидание объяснений. Ее взгляд был настолько выразительным, и неприятным, что Ксения невольно съежилась. Казалось, вот сейчас эта баба гора схватит ее своей лапищей и швырнет в окно, и Ксения полетит как пушечное ядро. И чтобы такого не произошло, она поспешила сказать:
– Я тут… в туалет, – про туалет она сообразила, только сейчас, почувствовав, что и в самом деле не мешает справить малую нужду. Наверное, это желание возникло с перепугу. Ведь никак не ожидала встретить Таисию в коридоре ночью. И чего только ей не спится. Неужели, тоже страдает бессонницей.
Таисия, кажется, поверила ей, удовлетворенно встряхнула своей огромной башкой, и что-то мыкнула, понятное только ей самой, взяла Ксению за руку, и повела за собой в совершенно другой конец коридора. Причем, как показалось Ксение, в темноте баба гора видела не хуже кошки. В лабиринтах огромного коридора, где легко заблудиться между дверей, она ориентировалась прекрасно. Она подвела Ксению к двери и показала где в туалете включается свет.
Ксения вежливо поблагодарила и вошла, не теряя надежды, что Таисия не станет тут торчать и уйдет. Хотя теперь желание, вот так ночью побродить по дому, у Ксение пропало. Да и как еще объяснить свое колобродство, если она опять нарвется на немую домработницу. Наверняка, эта противная Таисия просто так не отстанет.
В этом она не ошиблась. Таисия терпеливо ждала ее тут же возле двери. И кажется готова была вот так простоять всю ночь, пока Ксения не выйдет. Только вряд ли это можно считать, как стремление угодить беременной девушке. Ксения чувствовала другое. За всем этим есть какая-то тайна, о существовании которой ей знать не положено. И не зря Таисия как конвоир проводила ее до спальни и только когда Ксения зашла в комнату и закрыла дверь, домработница растворилась в темноте как ночной призрак.
– Вот мымра, – обозвала Ксения бабу гору, но произнесла это потихоньку, чтобы Таисия не услышала. На душе сделалось досадно. Надо было этой Таисии появиться и все испортить. Услышанный плач младенцев наверху не выходил из головы. И потому уснуть она уже не смогла. Так и просидела на кровати до самого утра, давая простор своим мыслям. Фантазии ее были самыми разнообразными, но в них отсутствовала какая-либо определенность. И это огорчало и вызывало большую досаду. Ей так и не удалось ничего узнать.
Бледная полоска наступившего рассвета крадучись между штор проникла в комнату. Ночь, утомившая бессонницей, прошла. И вот казалось бы, наступает утро. Но встречала его Ксения с не очень хорошим настроением.
Она сидела на кровати, подобрав под себя ноги, закутавшись в одеяло. Хотя и не чувствовала от недосыпания себя утомленной. Наверное, в ней уже укоренилась привычка, спать кое-как, а то и не спать вовсе. И кажется это вошло в нехорошую привычку. И эта ночь не стала исключением. Вот казалось бы, можно отоспаться, но не получилось.
Ксения была злая на себя. Ведь в эту предутреннюю пору самый сон у всех нормальных людей. Ну почему она ненормальная? Она хотела бухнуться головой в подушку, но услышала тихие шаги. В коридоре. Кто-то там подошел к двери и замер. «Кто это может быть?» – подумала Ксения, прислушиваясь/ Зло брало еще больше. Ведь наверняка тот человек там стоит и подслушивает, спит она или нет. Может стоит подойти и открыть дверь? Посмотреть.
Но тут же Ксения от этой затеи отказалась, решив, что это скорее всего Таисия делает утренний променаж. Ну и пусть, раз ей хочется. Была нужда из-за нее спрыгивать с постели. А сюда она все равно просто так не войдет.
Комната, в которую на ночь разместили Ксению, изнутри не запиралась. Хотя вроде бы бояться и не кого, но Ксения решила подстраховаться, на всякий случай подставила к двери стул. Так они с девчонками иногда делали в общежитие, когда в двери не работал замок. Теперь Таисия или кто-то другой если вздумает зайти, то в темноте обязательно натолкнется на стул и опрокинет его.
Но тот, кто стоял в коридоре, заходить к ней в комнату как видно и не собирался, и скоро Ксения услышала как шаги стали удаляться по коридору. Причем, уходящий, явно торопился. И шаги его были торопливыми, и скоро их и вовсе уже стало не слышно.
«Странный какой-то домик», – решила Ксения и поднявшись с кровати вместе с одеялом, подошла к окну. Захотелось выглянуть, посмотреть как там на улице.
Возле ворот она увидела черный «Фольксваген», на котором вчера приехала сюда. Костик ковырялся чего-то там в багажнике. Ксения зевнула, уже хотела вернуться в кровать, но увидела вышедшую Лилию Станиславовну.
Квинт своей изящной походкой подошла к машине. Она была одета в дорогую норковую шубку, и выглядела еще более привлекательней, словно дама из высшего общества. Хотя по мнению Ксении такую красивую женщину как Лилия Станиславовна во что не наряди, всё ей пойдет. Даже если бы она сейчас появилась во рваной телогрейке и валенках, все равно бы это облачение выглядело на ней ничуть не хуже.
