– Там. Дома.
– А вы?.. – кажется толстушка догадалась о нехорошем, впиваясь в Костика цепким взглядом. – Кто вы такой? Куда вы несете ребенка?
Сомнений быть не могло. Эта пышка и хозяйка квартиры Марина были хорошо знакомы. Отсюда и такое подозрение у нее в глазах.
Костик понял, что вляпался. И, кажется, серьезно.
– Она меня попросила погулять с ребенком, – ляпнул он первое, что пришло в голову и кажется еще больше удивил толстушку.
– Погулять? – округлила она глаза. – На улице такой холод, а вы ребенка даже не одели. – В ее голосе слышалась не столько забота, сколько настойчивость, немедленного возвращения малыша в квартиру. Но этого Костик допустить никак не мог. Рука сама собой скользнула в карман, откуда извлекла баллончик. И выпущенная из него струя газа, остановила нахрапистость толстушки. Та грохнулась на плиточный пол возле двери отставника. А Костик, не оглядываясь, помчался вниз по лестнице.
Из подъезда он выскочил так, словно за ним неслась стая гончих. Поджидавшие его в машине парни забеспокоились. Когда он вместе с ребенком уселся на сиденье, охранник Никифорыча Олег спросил:
– Ты чего так долго? Чаи там гонял? – Вместе с озабоченностью в его голосе слышалась и насмешка, которая не понравилась Костику. И он сказал то, чего, наверное, говорить не следовало для его же безопасности.
– Соседка помешала, сука. Ну я и ее газом угостил, – сказал он передавая баллончик Олегу. И не заметил, как охранник Берсенева переглянулся с одним из парней взглядом. Костик был доволен собой и считал, что все прошло гладко. Ведь он принес ребенка. Выполнил то, что ему велели. Значит, теперь он с ними. А что до соседки, так плевать на нее. Оклемается.
– Но ведь она наверняка запомнила твою рожу, – нахмурившись, сказал ему Олег, спеша как можно быстрее уехать от дома. Неизвестно, кто вперед из тех двух дур очухается. Та у которой украли ребенка вряд ли вот так сразу кинется звонить в милицию, не посоветовавшись с мужем. Она прекрасно осознает, что малыш ставший для нее родным, приобретен незаконно. А стало быть, в ходе разбирательства, могут возникнуть неприятности не только для продавца, но и у того, кто купил ребенка, то есть у ее мужа.
А вот соседка может заявить о нападении и дать приметы человека прыснувшего ей в лицо газом. Мысль о соседки не давала охраннику покоя.
– Нехорошо с этой бабой получилось, – осуждающе добавил Олег и решил немедленно доложить обо всем Берсеневу, чтобы потом не оказаться крайним.
Костик не знал, что сказал своему охраннику Никифорыч. Но очень удивился, когда вдруг Олег сказал, что с ними он не поедет.
– И куда мне теперь? – спросил Костик, еще ни о чем не подозревая.
– Да хоть на все четыре стороны, – сказал Олег, свернув к лесопарковой зоне. Остановился возле эстакады, по которой проходила теплотрасса.
Костик огляделся по сторонам. Уж слишком безлюдное место. В таких обычно селятся бомжи да одичавшие собаки. Но сейчас даже ни тех и ни других не видно. Попрятались от мороза.
– В общем так, привозить тебя назад не велено, – сказал охранник как бы давая понять, что дальнейшая судьба Костика его не интересует. Повернувшись, он сделал вид, будто собирается сесть за руль, но внезапно из расстегнутой куртки выхватил пистолет с глушителем, и направил его в сторону Костика.
Увидев направленный на него пистолет, Костик мгновенно побледнел. Не хотелось верить в то, что сейчас сию секунду его уже не станет в этом мире. Пуля вычеркнет его из жизни. И это тогда, когда он поверил в шанс подаренный судьбой. Выходит, зря поверил. А может нет. Инстинкт к спасению, сработал молниеносно. Он прыгнул в сторону, предприняв отчаянную, но безуспешную попытку спасения, успел сделать всего три прыжка, как тут же почувствовал удар в голову. Боли не ощутил, наверное потому, что не успел. Зато успел осознать, что с тем кусочком железа вонзившимся в затылок, теперь для него все закончилось. До спасительной эстакады, за которой можно было укрыться, он не добежал каких-то несколько метров, рухнул лицом в снег.
– Так-то лучше. Теперь с тобой уж точно не возникнет проблем, – проговорил охранник Олег, усаживаясь за руль иномарки.
Стоило машине уехать, как из-под эстакады теплотрассы появились два бомжа: старик лет шестидесяти с побитым лицом и с ним еще совсем молодой парень в грязном пуховике. Бомжи проходили мимо и залезли туда погреться. И случайно стали свидетелями разыгравшейся драмы. Но они – народ привычный ко всему, поэтому подобное их не удивило и тем более уж не напугало, а скорее обрадовало.
– Это не наше дело, как и зачто его тут укокохали. А вот одежка на нем справная. Куртка – тебе подойдет. А ботинки я себе возьму. Мои совсем дырявые, каши просят, – сказал старик бомж молодому.
Вдвоем они затащили тело Костика под теплотрассу, чтобы никто не увидел, и там стали стаскивать с него одежду.
Глава 26
Предчувствие неизбежного, вызывало тревогу. Но Ксения слишком поздно догадалась: происходит, что-то не то. И приняла это как неизбежное. Они приехали в детский дом, чтобы повидаться с Юлей, но пожилой человек в форме охранника на проходной даже не стал с ними разговаривать, как только узнал о ком идет речь. Вот тогда в душу Ксении закралось подозрение, которое подтвердилось, когда одна из детдомовских девчонок сообщила ей, что со вчерашнего дня Юли Квинт у них нету.
– Значит, уже нету? – не удивилась Ксения. Девчушка, не стала утруждать себя, какими бы то не было разъяснениями, заявив, что больше она ничего не знает.
– А куда она могла деться? – терялся в догадках Валерка, перебирая разные варианты исчезновения девочки, на первое место выдвигая версию, что Лилия Станиславовна Квинт оказалась хитрее их и забрала дочь.
– Возможно, так оно и есть, – Ксения решила, что, пожалуй, Валерка прав. – Раз у нее есть опыт продавать детей, то, стало быть, и похищать тоже, – с полной отрешенностью в голосе проговорила она, озадаченная случившимся. Ведь теперь ей вряд ли удастся разыскать Квинт. А значит, и своего ребенка. И припереть к стенке торговку детьми им с Валеркой не удастся, как бы этого не хотелось. Ксения давно подметила за некоторыми людьми умение выскальзывать из любой, казалось бы самой нехорошей ситуации. Видно везение им дано судьбой. Кажется, Лилия Станиславовна была как раз таким человеком.
Ксения едва не расплакалась от досады. Они сидели в «Москвиче», не обращая внимания на охранника, а между тем, тот сразу же как только Ксения вышла из проходной на улицу, не медля сообщил директору детского дома о девушке, интересующейся Юлией Квинт.
Перепуганный директор не долго думая, решил позвонить Берсеневу. По неофициальному соглашению за три тысячи долларов он позволил Михаилу Никифоровичу забрать девочку из интерната на три дня, под тем предлогом, что тот собирается ее удочерить. Конфликтовать с законом директору не хотелось. А с Берсеневым – тем более. И он попросил вора в законе как можно скорей урегулировать ситуацию.
Сам Михаил Никифорович Берсенев отнесся к звонку с явным интересом, чем в некоторой степени даже удивил директора.
– Говоришь, девушка интересуется? – переспросил он.
– Ну да, – подтвердил директор и добавил: – Так мне сказали с проходной.
– Понятно, – повеселевшим голосом произнес Берсенев и спросил: – Скажи, это девушка еще там у тебя?
