задержался. На, бери. – И, попрощавшись, парень исчез в толпе.
Дома Лешка отпилил стволы и приклад. Получился обрез.
Теперь он был готов встретиться с Манаем и отомстить за убийство матери.
На улице было прохладно и сыро. Всю ночь шел дождь, смывая с деревьев последние листья.
Это время года Лешка не любил. Осень всегда наводила на него грусть.
Он шел по улице, вглядываясь в скучные лица прохожих. Даже поговорить не с кем. И он решил съездить к Ксюхе. Почему-то был уверен: она по-прежнему живет в той квартире, где убили Кузьму.
Он вошел в метро, спустился по эскалатору вниз.
Ксюха не обрадовалась его приходу.
– Ты? – спросила она удивленно и в то же время растерянно.
– Я, – улыбнулся Лешка. – Не ожидала?
В квартире пахло жареным мясом. У него сразу же засосало в желудке.
После смерти матери он варил супы из пакетиков. Недорого и главное – быстро.
Но Ксюха не собиралась приглашать его в квартиру и тем более угощать.
Лешке показалось, будто он заметил мелькнувшего человека.
«Ясненько. Не ко времени я пришел», – с обидой подумал он. В жизни все неправильно. Вот кому-то и жареное мясо, и красивая девушка, а таким, как он, достается одна горечь.
Он вздохнул.
– Подожди меня внизу, ладно? – сказала Ксюха. – Мы можем прогуляться немного.
– Ладно, – Лешка обрадовался, но постарался не показать это, чтоб она не задавалась.
Он спустился вниз, вышел из подъезда и, поджидая Ксюху, глянул на окно ее квартиры, вспоминая, как все тогда произошло. В одном из окон он вдруг заметил человека.
Тот стоял и разглядывал Лешку.
Но стоило Лешке посмотреть туда, этот человек быстро спрятался за штору. Однако Лешка почувствовал: он не ушел, а стоит и наблюдает за ним.
Тогда Лешка закурил, сделав вид, что не интересуется этим окном, а сам искоса поглядывал, но человек так и не показал из-за шторы свое лицо.
«Кто это? Что за тип?» – думал Лешка, затягиваясь сигаретой.
Ксюха вышла нарядная как кукла. Лешка даже немного смутился. В своей старой куртке и затертых джинсах он очень проигрывал рядом с ней.
– Тут неподалеку есть приличное кафе. Пойдем посидим, – предложила она.
Лешка нащупал в кармане несколько купюр.
После покупки ружья и патронов у него осталось чуть больше ста рублей.
А еще надо было как-то жить. И рассчитывать ему не на кого.
Он замялся. Но, видно, Ксюха догадалась, что он на мели.
– Пойдем. Сегодня угощаю я, – сказала она, взяв его под руку.
– Ну если только сегодня. – Лешка постарался, чтобы это прозвучало небрежно.
Кафе, куда привела его Ксюха, оказалось небольшим, но уютным.
Они сели за свободный столик у окна. Ксюха заказала по пирожному и по чашке кофе.
– Ну как ты? – спросила она, маленькими глотками отпивая кофе из своей чашки.
Лешка был голодный. Быстро съел пирожное, запив его кофе.
– Нормально, – ответил он.
Ксюха заказала ему еще пирожное и кофе. И Лешка отказываться не стал.
– Что ты собираешься делать? – спросила девушка, глядя, как он расправляется с новой порцией.
– Хочу наказать Маная и его свору. Он убил мою мать.
Ксюха улыбнулась.
– А ты, оказывается, рисковый парень. Люблю таких.
Лешка почувствовал гордость. Красивая девушка похвалила его. Может, стоит надеяться на нечто большее, чем пустое сидение в кафе.
– Я часто вспоминал тебя. И скучал. – Лешка взял ее маленькую ладошку в свою руку.
Ксюха причмокнула языком и хитро прищурилась.
– А не врешь? Точно вспоминал?
– Не вру, – Лешка разглядывал ее глаза. Только сейчас заметил, что глаза у нее зеленые.
Они вышли из кафе, а на улице – дождь. Понимая, что сейчас она уйдет, Лешка набрался наглости и решил пригласить ее к себе.
– Поехали ко мне, – предложил он. – Я недалеко живу. – И, не давая ей опомниться, потянул за руку к стоящему рядом такси.
– Ну ты даешь! – Ксюха опомнилась только в машине, посмотрела на часы.
– Ты куда-то торопишься? – спросил Лешка и вспомнил про человека, которого видел в окне. Но говорить ей не стал. Сделалось даже приятно. Из-под носа у него увел девчонку.
Когда машина остановилась у Лешкиного подъезда, Ксюха сказала:
– Ничего себе – рядом живешь. Минут пятнадцать добирались.
– А разве далеко? – улыбнулся Лешка. Взял Ксюху за руку, потянул к входу. – Пойдем, дождь льет.
Они вошли в квартиру, и Лешка запер дверь.
Ксюха стояла, прислонившись спиной к шифоньеру, с мокрыми волосами, заложив руки за спину.
Лешка посмотрел ей в глаза.
Сейчас ее зеленые глаза лукаво блестели. Губы растянулись в соблазнительной улыбке. Она смотрела на него и молчала, как бы спрашивая – ну, чего дальше?
Лешка обнял ее, стал целовать в губы, в шею.
Она не сопротивлялась, не отталкивала его, отвечала ласково на поцелуи. А Лешка, словно боясь, что сейчас она уйдет, быстро снял с нее плащ, кофточку и юбку.
Теперь она стояла перед ним в полупрозрачном лифчике, сквозь который виднелись ее коричневые упругие соски, и узких трусиках.
Ксюха была необыкновенно красивой девушкой. Казалось, природа нарочно создала ее такой, чтобы совращать мужиков.
Теперь и она дала волю рукам. Одно движение – и с Лешки слетела куртка.
Она увидела обрез. Он был прикручен скотчем к груди.
– Это что у тебя? Ружье? – настороженно спросила она, дотронувшись до стволов.
Лешка рывком сорвал скотч и положил обрез на шифоньер, где лежали запасные патроны. Снял брюки, свитер и рубашку.
Ксюха освободила его от трусов. Схватив за член, присосалась к губам как пиявка. А Лешка, погладив ее по спине, нашарил застежку.
И сейчас же лифчик упал, освободив груди. И Лешка впился сначала в один сосок, потом в другой, массируя их языком. И Ксюха обхватила его голову, прижала к себе, чувствуя, как он стаскивает с нее трусики.
Она дрожала. И, закрывая глаза, улыбнулась. Будто качнулось все перед ней.
Лешка подхватил ее на руки и перенес на диван, целуя всю с головы до ног. И она, тая от этих поцелуев, закрывала ладошками рот, чтобы соседи не смогли услышать ее сладостных стонов.
И уже вечером, уходя от него, покачиваясь, точно пьяная, от долгого секса, Ксюха сказала:
– Ну ты и силен. Я буду по тебе скучать.
– Но мы можем увидеться в любое время, если ты захочешь, – предложил Лешка.
Провожать ее он не пошел. Ксюха сама не захотела.
– Я доеду на такси, – сказала она уходя.
Честно говоря, Лешке и не хотелось вылезать из постели. Во всем теле он чувствовал приятную усталость. И когда она ушла, он еще долго нюхал подушку, от которой исходил аромат ее духов.
