мать.
– Как, скажи на милость, тебе пришло в голову приехать домой на такси?
– Эдуард оплатил проезд.
– Эдуард, говоришь? Должно быть, у него денег куры не клюют!
– Он просто хотел, чтобы я вовремя добралась до дома, – сказала Салли самодовольно.
Впервые в жизни она чувствовала, что перещеголяла Полу, которая еще никогда, ни разу в жизни не приезжала домой на такси!
Более волнующего лета, чем это, Салли не помнила. Дважды в неделю она ездила в Бат, чтобы встретиться с Эдуардом, хотя после того случая он всегда сам заботился о том, чтобы она успела на последний автобус. Иногда они ходили в кино, иногда сидели в кафе, держась под столом за руки, иногда гуляли в парке, а по субботам всегда ходили на танцы.
Салли жила сумбурной, но счастливой жизнью, омрачаемой лишь одним тревожным вопросом что ей можно позволять Эдуарду. После нескольких первых свиданий с невинными ласками и поцелуями, он начал запускать руку ей под блузку. Впервые это случилось, когда они как-то зашли в кино. И хотя Салли чувствовала себя немного виноватой, разрешая ему делать это, она обнаружила, что ей приятны его прикосновения, когда его пальцы ласкали ее тело и грудь, но когда он осмелился запустить руку под ее накрахмаленную нижнюю юбку, она попыталась остановить его и схватила за руку.
– Почему? – спросил он, пытаясь пробраться еще выше.
– Потому.
Но он игнорировал ее протесты и стал пылко целовать ее. Они продолжали целоваться, пока не включили свет и по проходам не забегали разносчики, предлагая, мороженое.
Салли сидела, сложив руки на коленях, искоса поглядывая вниз, чтобы удостовериться, все ли у нее в порядке и стеснялась встретиться глазами с Эдуардом.
В одном она была абсолютно уверена: она была влюблена в Эдуарда, а это означало, что ей придется и дальше позволять ему все, что он пожелает, иначе он найдет другую, более сговорчивую. Мальчишки все такие, говорили девочки в школе. Беда была в том, что, вступив в интимные отношения с парнем, девушка становилась «дешевкой». О тебе будут говорить так, как говорили о Поле девочки на танцах, но только говорить будут парни, что еще хуже, а если ничего не позволять, то ни один парень не захочет долго встречаться с тобой. Эта дилемма угрожала счастью Салли, но в одном она была уверена: она сделает все что угодно, потому что не может допустить, чтобы Эдуард ее оставил.
– Салли, я хочу попросить тебя кое о чем, – сказала Пола. В ее голосе слышались знакомые нотки – нечто среднее между вкрадчивостью и диктатом, – и Салли почувствовала недоброе. Когда Пола говорила таким тоном, это обычно означало какую-нибудь неприятность.
– Ну что тебе? – спросила она неприязненно.
– Салли! – Пола обиженно поглядела на нее. – Я не так уж часто прошу тебя помочь мне – и не забудь, что я одолжила тебе свои серьги, когда ты на прошлой неделе ходила на свидание с этим Эдуардом.
– Ладно, чего тебе?
– Я не хочу идти к бабушке в следующее воскресенье! Раз в две недели по воскресеньям девочки ходили пить чай к бабушке Бристоу в ее домишко, который некогда был и их домом. Салли эти посещения даже нравились, но у Полы не хватало терпения вести разговоры с бабушкой, у которой были весьма старомодные понятия обо всем на свете, и поэтому многое легко вызывало у нее раздражение. Кроме того, Пола терпеть не могла приготовленные по бабушкиным рецептам салат с ветчиной, хлеб с маслом, бисквиты и консервированные фрукты со сливками, которые бабушка накладывала ей целую тарелку с верхом, так как считала Полу худышкой.
– Нет, нет, Пола! – укоризненно воскликнула Салли. – Ты ведь знаешь, как любит и ждет нас бабушка. К тому же мама с папой в субботу уезжают отдохнуть и пару недель не смогут заглянуть к ней.
– Вот поэтому-то я и хочу, чтобы ты придумала что-нибудь, какую-нибудь невинную отговорку, чтобы бабушка ни о чем не догадалась.
– Что же мне придумать?
Лицо Полы стало злым, как у ведьмы.
– Например, ты могла бы сказать, что я простудилась. Ты ведь знаешь, как бабушка боится простуды.
– Но это уж совсем просто, к тому же сейчас разгар лета.
– Тогда скажи ей, что я сломала каблук по дороге к ней.
– Бабушка будет ждать, что ты придешь к ней после того, как вернешься домой и наденешь другие туфли, – разумно предположила Салли.
– Тогда скажи, что я не только сломала каблук, но и подвернула ногу, – тут же нашлась Пола.
– Но почему ты не хочешь поехать к бабушке? – спросила Салли.
– Это так некстати. Все мои друзья собираются в кофейном баре.
– Я не собираюсь врать только потому, что тебе хочется пойти в бар, – запротестовала Салли. – Я вообще не хочу врать ради тебя. Если не хочешь идти, тебе придется самой сказать об этом.
– Ах, ты так… – сказала Пола с коварной улыбкой, – тогда я, пожалуй, скажу маме, чем вы с Эдуардом занимаетесь в кино.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Салли, но горячая волна, быстро поднимавшаяся по шее, залила краской ее щеки.
Пола улыбнулась, наслаждаясь смущением сестры и ощущением власти над Салли.
