обстановку для предложения руки и сердца: так чудесно звучала эта экзотическая музыка, так ритмично постукивали высокие каблучки и кастаньеты.
Салли потянулась, млея от счастья. Она уже строила планы свадебной церемонии. Они обвенчаются, решила она, в местной церкви, а не в Кэкстон-Холле, как Пола, и на ней будет платье в романтическом стиле с широкой юбкой и фата. Может быть, эскиз для нее сделает сам Хьюго. Пола могла бы быть посаженой матерью, а Лору-Джо она попросит быть подружкой невесты, потому что именно благодаря ей они встретились. Может быть даже, они проведут медовый месяц в Америке. Все это было как сон, чудесная волнующая волшебная сказка. Салли горячо надеялась, что она никогда не проснется.
Салли была встревожена. Она сидела, сгорбившись, на постели и, положив записную книжку на колено, лихорадочно что-то подсчитывала. Может, она ошиблась? Нет, ее месячные определенно задержались на три недели. К тому же в прошлом месяце они начались слишком поздно, а когда наконец, к своему огромному облегчению, она обнаружила, забежав в очередной раз в ванную комнату, долгожданные пятна на белье, менструация была странно короткой и безболезненной – все ограничилось легкими болями в животе и двумя использованными «тампексами». Еще более зловещим предзнаменованием было то, что ее грудь набухла, и уже два дня подряд се по утрам подташнивало, а сегодня на работе она чуть не потеряла сознание. Она положила голову на пишущую машинку и делала глубокие вдохи до тех пор, пока комната не перестала вращаться у нее перед глазами, однако тошнота не проходила. Она и сейчас ощущала свинцовую тяжесть где-то в глубине тела. Казалось, именно эта тяжесть вызывала дурные предчувствия.
Не может быть, чтобы я забеременела, подумала она. Стюарт всегда так осторожен! Но несмотря на все эти доводы, в глубине души она знала, что так оно и есть.
Всю следующую неделю она продолжала надеяться, что ошиблась, но из-за ежедневных приступов рвоты по утрам почувствовала: надежда постепенно исчезает. Наконец она не выдержала неопределенности и пошла к доктору. Когда он подтвердил ее подозрения, она была расстроена, но не удивлена.
– Да, у вас, несомненно, будет ребенок, – сказал доктор, выпрямляясь после осмотра. – Месяцев примерно через шесть.
Салли лежала на кушетке, не двигаясь. Конечно, она это знала, но услышать неумолимый приговор все-таки было потрясением.
– Нет никакого сомнения? – спросила она, запинаясь.
– Ни малейшего. Можно сделать тест, но я уверен, что результат будет положительным. – Мягкий шотландский выговор доктора подействовал на нее как ушат ледяной воды. Он повернулся к ней спиной, чтобы вымыть руки, и Салли, поднявшись с кушетки, встала голыми ногами на холодный пол врачебного кабинета.
– Вы не замужем? – спросил он, бросив на нее проницательный взгляд через плечо.
– Нет, – ответила она несколько вызывающим тоном. – Но собираюсь.
– Прекрасно… прекрасно. Позвоните дня через три моей секретарше, чтобы узнать результаты анализа. И запишитесь ко мне на следующий прием примерно через месяц.
Салли кивнула. У нее было ощущение, что происходящее не имеет к ней никакого отношения.
Выйдя от врача, она долго шла пешком. Дул пронизывающий ноябрьский ветер, сгоняя в кучи опавшие с деревьев листья. Мимо бесконечным потоком проносились машины. Салли, засунув руки глубоко в карманы и опустив голову, брела, не видя ничего вокруг.
Беременна! Прощай, великолепное подвенечное платье, прощай, беззаботный медовый месяц в Штатах. Ее родители будут шокированы и разочарованы. Она боялась им рассказать о своей беде, зная, что встретится с неодобрением. По какой-то неясной причине, которую она не могла объяснить даже самой себе, она трусила сказать об этом Стюарту. Пока она ни словом не обмолвилась ему о своих опасениях. Она молчала, потому что опасалась его реакции. Но медлить дальше было нельзя. Следовало что-то предпринять – и поскорее… Если они поторопятся, то, может быть, удастся спасти хотя бы обряд венчания. Она будет не первой невестой, которая идет к алтарю, прикрывая пеной кружев свою полнеющую талию. А если кто-нибудь и поделился шепотом своими догадками, прикрывая рот рукой, то что из этого? Они со Стюартом все равно собирались пожениться, а если все произошло скорее, чем они предполагали, то им лишь придется несколько изменить свои планы.
Сквозь карманы пальто Салли незаметно ощупала свой живот. Он все еще был совершенно плоским, хотя она заметила, что за последнее время пояса ее юбок стали несколько тесноваты. Ребенок! Глубоко внутри ее тела начиналась новая жизнь – нет, уже началась. Ребенок! Настоящий живой комочек с крошечными ручками и ножками, маленькими ноготками на пальчиках. Интересно, мальчик или девочка? Будет ли он похож на нее или на Стюарта? Это, правда, не имеет значения. Она подумала, что единственный младенец, которого она видела, родился в семье соседей по муниципальному дому, и она вспомнила исходивший от него нежный запах детской присыпки, шелковистые волосы на головке и голубые глазенки, доверчиво глядевшие на нее, не мигая, и прилив нежности, которую она почувствовала к нему. А ведь то был чужой ребенок. Этот же будет ее собственным – ее и Стюарта. Может быть, все-таки быть беременной не так уж плохо. Просто с этим связаны некоторые неудобства.
Салли подняла голову и оглянулась вокруг. Куда это она забрела? Она прошла, наверное, несколько километров. В конце улицы показалось такси, и она подняла руку, подзывая его. Все ей казалось каким-то нереальным.
«Возьми-ка себя в руки, девушка», – сказала она себе.
– Куда? – спросил таксист, глядя на нее с любопытством.
– Саут Кенсингтон, – ответила она. – И поскорее, пожалуйста.
– Беременна? – переспросил Стюарт. – Беременна? Ты, наверное, шутишь.
Они сидели в своем любимом индийском ресторане; заказ уже был сделан, но еду еще не принесли. На лице Стюарта было написано откровенное недоверие, а говорил он так громко, что его могли услышать за соседними столиками. Салли пожалела, что не отложила этот разговор до возвращения домой, но теперь, когда у нее была полная уверенность, она больше не могла хранить в тайне эту новость.
– Ш-шш! – предупредила она. – Тебя услышит весь ресторан.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– А ты что ожидала? – спросил он, правда, не так громко. – Сказать мне такое! Беременна!
