загружен другими делами, я не мог встретиться с ним.
Наконец, 17 февраля между нами состоялась довольно продолжительная беседа.
Он решил опровергнуть слухи о том, что Германия помогает Советскому Союзу в войне против Финляндии. Он утверждал, что Германия не предоставляет Советскому Союзу помощи специалистами, вооружением или любым другим образом. Затем он стал рассуждать о наших шансах в этой войне. По его точке зрения, не следовало питать особых надежд на западную помощь. После этого он перешел к основной теме: шансам на мир. Он сказал, что Германия не считает настоящий момент подходящим «для урегулирования конфликта», поэтому не может быть посредником. Наконец, он выдвинул предложение, которое представил в качестве своей личной идеи. Существует, по его мнению, путь к миру, который следует опробовать. Если Финляндия согласна, он предложит, чтобы министр иностранных дел Риббентроп пригласил в Берлин представителей воюющих сторон, где они смогут обсудить ситуацию. В качестве кандидата с финской стороны он назвал имя Ю.К. Паасикиви, который мог бы, чтобы избежать внимания, прибыть в Берлин кружным путем, например через Италию. В этом плане было два неясных момента: согласится ли германский министр иностранных дел участвовать в этом урегулировании и согласится ли Москва на такое предложение?
Я поблагодарил его за проявленное беспокойство. Мы договорились, что я дам ему знать, если мы согласимся воспользоваться его предложением. Но я считал, что у нас нет причин хвататься за него, потому что мы уже знали советские требования после стокгольмских переговоров.
Когда я обсуждал этот вопрос с несколькими членами кабинета министров, они высказали заинтересованность в предложении Блюхера. Но они хотели знать подробности, поэтому 20 февраля я пригласил его на новую встречу.
Фон Блюхер вновь сказал, что германское правительство не считает возможным быть посредником. Поэтому он подумал о механизме для установления контактов. Он снова обратил внимание на то, что есть два неизвестных: отношение Риббентропа и отношение Москвы.
Таннер. Таким образом, вы не можете дать гарантии, как встретят ваше предложение. Мы не хотим втягиваться в сомнительное предприятие.
Блюхер. Я не могу предоставить какие – либо гарантии.
Таннер. Обсуждалось ли предварительно ваше предложение в правительстве?
Блюхер. Я не могу ответить на этот вопрос.
Таннер. В таком случае вам ничего не известно об условиях, которые может выдвинуть Москва?
Блюхер. Абсолютно ничего.
Таннер. Благодарю вас за информацию.
Блюхер. Тогда это все.
Таннер. Так и есть.
Блюхер. Могу ли я в свою очередь задать вам вопрос? Ходят слухи, что Финляндия обратилась за помощью к странам, которые находятся в состоянии войны с Германией. Есть ли почва для таких слухов?
Таннер. Я не могу ничего вам ответить на этот вопрос.
Блюхер. Должен ли я понимать вас так, что вы не хотите на него отвечать?
Таннер. Именно так.
После этого последовало продолжительное молчание, а затем Блюхер откланялся.
Когда я рассказал о моей беседе с Блюхером Рюти и Вальдену, мы решили, что в его предложении нет ничего стоящего. Поэтому стоит просить Швецию выступить в качестве мирного посредника: при необходимости будем обещать уступку полуострова Ханко.
Тем же вечером Вальден убыл в ставку главнокомандования с заданием выяснить мнение военных о таком повороте дел.
Не только Германия проявила интерес к последнему этапу финской войны. Рюти нанес визит граф Бех, который прибыл в Финляндию по специальному поручению министра иностранных дел Италии графа Чиано. Рюти снабдил его всей необходимой информацией, высказав в конце встречи предложение, чтобы две державы, не участвующие в войне, предприняли мирные инициативы, направленные на прекращение конфликта. Рюти заверил его, что с финской стороны такие инициативы будут охотно приняты. Бех предположил, что Италия может оказать давление на Германию; но какие – то реальные шаги не были сделаны.
У меня также побывал норвежский посол Мишле. Он посетовал на инцидент с «Альмарком» (захват германского судна Британией в одном из норвежских фьордов для освобождения британских военнопленных). С его точки зрения, Англия этим актом нарушила норвежский нейтралитет. Но больше всего ему хотелось узнать, что Блюхер сказал во время своего визита в министерство иностранных дел. (Таким образом, его визит стал широко известен.) Не сделал ли Блюхер предложение о мирном посредничестве? Я сказал, что никаких мирных предложений мы не получали.
Тем временем в Париже планировали отправку вспомогательных войск. Наш посол Хольма постоянно получал запросы об аэродромах, где могли бы совершать посадку самолеты, зимнем рационе наших солдат и прочем. Он сообщил, что французский премьер Даладье издал указ, которым предписывалось, чтобы вспомогательные войска были готовы к отправке на десять дней раньше, чем предусматривалось планом. Через несколько дней стало известно, что экспедиционные силы Запада смогут выступить в конце февраля или начале марта.
Двигаясь к решению
Поскольку ситуация вступила в решающую фазу, что было видно по событиям на фронте, ужесточению советских требований, отношениям со Швецией, предложениям Запада, требовался диалог с комиссией по внешнеполитическим вопросам парламента, чтобы знать мнения парламентских кругов. Теперь это было не так трудно: парламент счел нужным быть ближе к центру событий и в середине февраля перебрался в Хельсинки. Я попросил председателя комиссии Войонмаа назначить заседание комиссии на 21 февраля. Из – за возможности воздушной тревоги комиссия собралась очень рано, в половине девятого утра. Но едва мы начали, как объявили тревогу; еще дважды во время работы нам пришлось спускаться в бомбоубежище.
Я напомнил членам комиссии о моем обзоре событий, который сделал в Каухайоки три недели назад. Но с тех пор ситуация изменилась и с середины февраля, из – за прорыва советских войск, продолжала ухудшаться. Мы должны отдавать себе отчет, что закончить войну только своими силами мы не сможем. Нам будут нужны дополнительные войска, а также вооружение и деньги. Я сообщил членам комиссии, что мы заручились помощью от Скандинавских стран и от Запада.
Затем я информировал членов комиссии, что в кабинете министров преобладает мнение, что усилия следует направить на заключение мира. Несколько стран предложили свои услуги в качестве мирных посредников. Известно, что Советский Союз также желает мира, поэтому правительство Куусинена более не является препятствием. Но уступка полуострова Ханко является одним из основных условий для заключения мира. Другие условия также будут более жесткие, чем те, которые мы обсуждали во время наших переговоров в Москве. Я сказал, что хочу знать мнение членов комиссии: готовы ли они заключить мир, если придется уступить полуостров Ханко и принять другие, более тяжелые условия?
Члены комиссии высказали разные мнения.
Икола. О мирных переговорах не следует даже и думать, если предпосылкой для них является уступка полуострова Ханко.
Р е й н и к а й н е н. Надо приложить все усилия для заключения мира, поскольку помощь поступает в совершенно недостаточных объемах.
Салменойя присоединился к мнению Рейникайнена. Он высказал надежду, что, может быть, удастся обойтись без уступки полуострова Ханко. До сих пор мы успешно сражались, но в дальнейшем у нас не будет сил. Когда речь идет о будущем нашей нации, можно пойти и на жертвы.
Кукконен. Сейчас, когда Швеция отвергла нашу просьбу об увеличении помощи, наш народ обращает свои взоры к Западной Европе. Если она поможет нам, мы должны принять участие даже в большой войне. Если Финляндия заключит унизительный мир, неизбежно разразится тяжелый кризис. Когда в ставке главнокомандования закончатся переговоры с представителями западных стран, комиссия должна
