ускорить отправку добровольцев, но что касается транзита западных вспомогательных сил, то по этому поводу шведский кабинет министров занял твердую отрицательную позицию.
Поскольку в этом ответе точно описана занятая Швецией позиция, привожу его здесь полностью:
«Господин поверенный в делах!
В ответ на вопросы, содержащиеся в вашем письме от 23 февраля, о возможности шведского правительства оказать помощь Финляндии, сообщаю вам следующее.
Прекрасно зная о солидарности между шведским и финским народами, шведское правительство старалось, с самого начала финско – советского конфликта, оказывать помощь Финляндии. При этом оказалось необходимо учитывать различные точки зрения. С одной стороны, правительство ясно понимало чрезвычайное значение помощи, которую могла получить Финляндия. С другой стороны, такая помощь могла обернуться расширением конфликта. Шведское правительство считает, что существует опасность втягивания Швеции в войну между великими державами и превращения ее в театр военных действий из – за ее усилий в помощи Финляндии. По этой причине правительство считает своим долгом избегать шагов, которые повлекли бы за собой опасность такого рода.
Шведское правительство подтверждает свою готовность предоставить всю гуманитарную помощь, которую Швеция может осуществить. В высшей степени необходимо получить конкретный перечень требуемых предметов потребления с указаниями количества.
В отношении подразделений, сформированных из добровольцев, можно ожидать, что их увеличение произойдет в самое ближайшее время. Для этого предпринимаются самые серьезные усилия.
В настоящий момент не следует рассчитывать на подразделения, сформированные не на добровольной основе, как и на право прохода подразделений стран, находящихся сейчас в состоянии войны.
Шведский посол в Хельсинки Стиг Сахлин побывал у меня с визитом. Я рассказал ему об условиях мира, предложенных Советским Союзом, о моем запросе в Стокгольм и об ответе. Он пока еще не получил эту информацию от своего правительства.
Мне нанес визит Пол Дюкс из британской разведки. Я знал его как весьма разумного и проницательного человека. Он весьма обстоятельно поделился со мной своими наблюдениями, сделанными в Финляндии, и выдвинул предложение об организации пропагандистской кампании как в Советском Союзе, так и на Западе.
Паасикиви посетил меня, чтобы поговорить о своих предложениях:
1. При договоре с западными государствами мы должны получить от них определенные обязательства. Они должны стоять насмерть вместе с нами на фронте, поддерживать нас в мирных переговорах после окончания войны.
2. В ходе переговоров с Советским Союзом мы должны занять следующую позицию: уступить полуостров Ханко и провести линию границы на Карельском перешейке между Суванто и Сейвястё.
3. Следует воздействовать на отечественную прессу. Газеты слишком уверены в победе и не дают реального положения на фронте.
В тот же день, 24 февраля, члены кабинета министров встретились с генералом Лингом и узнали от него о планах, разрабатывавшихся в Англии. У нас создалось впечатление, что эти планы весьма неопределенные. Затем мы побывали у президента и доложили ему об этой встрече.
Вечером я еще раз переговорил с генералом Лингом. На встрече присутствовал новый британский посол в Финляндии Гордон Веркер. Но прежде чем описать эту встречу, я хотел бы рассказать о моей первой встрече с Веркером.
Он был назначен британским послом в Хельсинки, сменив Сноу, который, по мнению своего правительства, проводил недостаточно твердую линию. После его прибытия было назначено время вручения верительных грамот президенту. К назначенному сроку я прибыл в резиденцию президента, поскольку по долгу службы должен был присутствовать на церемонии. Но незадолго до приема посла завыла сирена воздушной тревоги, предупреждая о налете бомбардировщиков на город, и мы принялись гадать, появится ли наш гость. Довольно долго мы ждали нашего гостя в зале для приемов. Но звук сирены становился все более сильным, и мы сочли за лучшее спуститься в бомбоубежище, построенное во дворе резиденции. За просторным помещением, предназначенным для служащих, находился небольшой отсек для президента площадью около четырех квадратных метров. Мы устроились там, ожидая отбоя тревоги. Но через несколько минут кто – то из служащих доложил, что новый британский посол просит принять его. Президент Каллио решил, что примет его здесь, и Веркер присоединился к нам. Он рассказал, что ехал в резиденцию, когда началась тревога. Добросовестные финские полицейские настояли, чтобы он укрылся в одном из общественных бомбоубежищ, несмотря на его протесты и утверждения, что он является представителем иностранного государства и выполняет важную миссию. Когда наступило короткое затишье, он продолжил свой путь и встретился с нами, снова оказавшись в бомбоубежище. Он сделал краткое заявление и вручил свои верительные грамоты. Президент принял грамоты и произнес ответную речь, которую я перевел на английский. После этого наш разговор продолжился, поскольку налет оказался довольно продолжительным. Веркер был в восторге от этого «государственного приема» и заявил, что будет помнить о нем всю свою жизнь.
Новый британский посол попросил меня о первой встрече вечером 24 февраля, сказав, что у него есть важные новости. Было уже довольно поздно, я только что пришел домой, но обещал принять его у себя. Он прибыл вместе с генералом Лингом и секретарем посольства Кеннетом Гарни. Их сопровождал государственный советник Хаккарайнен.
Веркер хотел поговорить со мной наедине, и мы оставили других гостей в соседней комнате. Затем к нам присоединился генерал Линг, и речь пошла об отправке вспомогательных сил, планируемой Англией и Францией. План уже вырисовывался куда детальнее, чем раньше.
Веркер сказал, что в его стране многие хотят оказать помощь Финляндии. Общественное мнение побуждает правительство делать все возможное, и само правительство действует достаточно энергично. Войска, вооружение и суда уже практически готовы к отправке. Они могли бы отправиться в путь 15 марта и прибыть к нам 15 апреля. Предполагалось, что британские вспомогательные силы займут оборону на северном участке фронта, на широте Кеми; но по предложению маршала Маннергейма было решено использовать их для обороны южных районов, поэтому финские войска получат значительную свободу действий на Карельском перешейке. Единственным препятствием для прибытия этих сил будет транзит через Скандинавию. Финляндия должна сама добиться права прохода. Лучше всего сначала неофициально известить об этом шведское и норвежское правительства, чтобы они обсудили этот вопрос. После направления Финляндией официальной просьбы о западной помощи следует официально запросить у правительств Норвегии и Швеции право на транзит, сообщив об этом в прессе. Таким образом, эти страны будут вынуждены дать положительный ответ.
После этого произошел следующий диалог.
Таннер. Я сомневаюсь, что Норвегия и Швеция предоставят право транзита. Они уже предупредили нас, что не пойдут на это.
Веркер. Чего они боятся? Германии?
Таннер. Отчасти Германии; кроме того, хотят остаться нейтральными. Они не хотят быть втянутыми в большую войну. Мы просили их о помощи и выяснили, что их нейтралитет – способ избежать участия в войне. Мы совсем недавно просили их о транзите официально, а раньше выясняли этот вопрос неофициально.
Веркер. Думаю, это будет обсуждаться на конференции министров иностранных дел Скандинавских стран в Копенгагене. Направлялись ли просьбы о помощи Дании и Норвегии?
Таннер. Дании – нет. Норвегия же еще осторожнее, чем Швеция. Дания целиком находится под влиянием Германии.
Веркер. Вопрос, вероятно, будет трудно уладить. А если Англия пообещает вмешаться в случае германского давления на них?
Таннер. Не думаю, что это поможет.
Веркер. В любом случае дело нужно уладить конфиденциально. Финляндия должна как можно быстрее принять решение и направить официальную просьбу о западной помощи. Следует
