рубашка облегала ее пока еще чересчур пышную грудь, но ее это не смущало.
Грэм перегнулся через руль и, присвистнув, сказал:
— Привет, красотка!
С того момента он всегда называл ее «красоткой», и всегда это вызывало ее волнение.
— Какая «красотка»? Это моя сестра, — сказал Мартин и грубо добавил: — Что, черт возьми, ты сделала со своими волосами?
Джейн проигнорировала замечание. Она поднялась и подошла к ним. Джинсы сильно обтягивали бедра, отчего ее походка стала волнующей.
— Ты никогда мне не говорил про сестру, которая выглядит так здорово! — заорал Грэм.
— Да это просто Джейн, она сделала что-то непонятное с волосами.
— А мне это непонятным не кажется, — сказал Грэм. Для шестнадцатилетнего парня у него была неплохая речь, он свободно держался, а голубые глаза по-взрослому поблескивали. — По-моему, очень хорошо смотрится.
— Спасибо.
— Хватит тут паясничать, — бросил Мартин.
Он начал выезжать на дорогу, но Грэм за ним не последовал.
— Что ты делаешь сегодня вечером? — обратился он к Джейн. Сердце бешено колотилось у нее в груди. Она пожала плечами. — Завтра будет дискотека. Ты не пойдешь?
— Возможно.
— Здорово, — сказал он. — Увидимся.
Джейн сперва испытала возбуждение, затем ужас, потом обеспокоенность. Что надеть? Она потратила все деньги на джинсы и рубашку. Но не облачаться же ей снова в свои старые, сшитые матерью платья!
На следующее утро она взяла велосипед и отправилась к мисс Мэким. Летние каникулы были в разгаре, и Джейн боялась, что мисс Мэким уехала, но вскоре нашла ее сидящей в саду и рисующей кошку, которая спала под плакучей ивой.
— Джейн! О небеса, я с трудом узнаю тебя! — воскликнула учительница.
— Я изменила прическу, — сказала довольная Джейн.
— И не только это! Похоже, диета чудесно подействовала. Каким ветром тебя занесло сюда?
Джейн рассказала ей все.
— Я знаю, это с моей стороны нахальство, но не могли бы вы одолжить мне юбку, я бы надела ее с моей желтой рубашкой?
Мисс Мэким улыбнулась:
— Думаю, смогу сделать кое-что получше. Проходи, и давай-ка займемся примеркой.
Через несколько минут содержимое гардероба мисс Мэким лежало перед Джейн на кровати. Джейн выбрала свободного покроя платье из марлевки кремового цвета с карманами в боковых швах.
— Ты выглядишь потрясающе, — заметила мисс Мэким, чувствуя и личную ответственность за преобразование. — Кто же этот счастливчик?
— Его зовут Грэм.
— Понятно. Будь осторожна, Джейн. Думаю, этому Грэму не устоять перед тобой, и я бы не хотела, чтобы ты попала в ситуацию, к которой пока еще не готова.
— Мисс Мэким! — смущенно воскликнула Джейн, хотя предупреждение показалось ей смешным. Она была готова к ситуации, прочитав «Космополитен» прошлой ночью. Она мечтала о встрече с Грэмом, как сумасшедшая, и желала бы испытать то, о чем прочитала в журнале. Подобно бабочке, появляющейся из куколки, Джейн спешила начать новую жизнь. Чувственность, так долго скрывавшаяся под складками жира, но все же развивавшаяся все это время, была готова вырваться наружу.
Ничего особенного в тот день не произошло. Грэм провел основную часть вечера с ребятами. Хотя, провожая ее домой, он обнимал ее за талию и спросил, не хотела бы она прогуляться с ним на следующий день.
— Ах да, — ответила она, едва дыша от волнения.
Он вновь приехал на велосипеде и поставил его у гаража. Мартин не подходил к приятелю, недовольный поворотом событий, но Грэм не возражал. Они с Джейн, гуляя, миновали деревню, шахту, где работал ее отец, и вышли в луга между горами выброшенного шлака и рекой. Он обнял ее и начал целовать, Джейн охотно отвечала. Никогда прежде ее никто не целовал, но ей очень нравилось. И это было вовсе не сложно, через пять минут Джейн освоилась, словно занималась этим всю жизнь. Но Грэм казался ей немного неуклюжим. Он не был застенчив, не «пятился назад», как любила говорить ее мать, но пытался сдержать пыл и действовал неловко. Неожиданно Джейн сообразила, что новичок скорее он, а не она. Эта мысль ее вдохновила.
Когда он попытался залезть ей под рубашку, она не возражала. Испуга не было, напротив, она ощутила силу, которая не покидала ее и когда Грэм попытался расстегнуть молнию на ее джинсах, уверенно перемещая руку все ниже и ниже по ее спине и одновременно с этим прижимая ее к себе весьма провоцирующим образом, хотя все выглядело естественно для поцелуев.
— Джейн! — простонал он, вновь пытаясь расстегнуть молнию. — Скорее же, дай мне к тебе прикоснуться!
И немного спустя она позволила. Он не стал заходить дальше, по крайней мере, в тот день. Было еще слишком рано, и, кроме того, Джейн забавлялась, позволяя ему довольно много, а потом останавливая, заставляя этого взрослого красавчика просить и умолять ее, дразня его, словно рыбу, попавшуюся на крючок. Именно это будоражило ее больше всего остального — ощущение власти над ним, возможность управлять его бурными эмоциями буквально одним движением мизинца.
Каждый раз, отправляясь на прогулку, она позволяла ему чуть больше, чем в предыдущий раз, и, когда поняла, что пора прекратить дразнить его, намекнула Грэму, чтобы он купил пачку презервативов.
Она не задумывалась над тем, как расчетливо звучало ее предложение, пожалуй, не вспомнила она и о своем возрасте — ей еще не исполнилось шестнадцати. Она просто знала, что отправляется в плавание, в котором ее ждет успех.
Это была катастрофа, этот первый раз, но катастрофа не по ее вине, она чувствовала себя не униженной, а, напротив, еще более сильной. Его неловкие действия, стыдливость и спешка, с которой он кончил, заставили ее еще сильнее уверовать во власть и всемогущество женщины. Никогда в своей жизни Джейн не боялась мужчин, не боялась она их и теперь. Ее мать была первой скрипкой в доме, зато одноклассницы заставляли Джейн чувствовать себя ущемленной, неуклюжей, нежеланной. Мужчины никогда этого не делали. С мужчинами она чувствовала себя королевой, крутила и вертела ими, как хотела.
— Мы увидимся завтра? — спросил Грэм.
И, ведя игру с возрастающей уверенностью, она ответила:
— Нет, не завтра. У меня очень много дел. Но в городе идет интересный фильм, вот было бы здорово его посмотреть! Может, ты заедешь за мной в субботу?
— Да, если ты хочешь… — разочарование его было очевидно.
Джейн самодовольно улыбнулась:
— Мы не будем заниматься этим очень часто, хорошо? Я думаю, только в особых случаях.
И Грэму ничего не оставалось делать, как согласиться.
К концу лета, как обычно и происходит, этот первый юношеский роман завершился. Но Джейн изменилась навсегда.
Несмотря на вечное недовольство матери, она продолжала красить волосы в рыжий цвет, но решила больше не сбрасывать вес. Ребятам она нравилась такой, с ее четырнадцатым размером. Они увивались вокруг, частично привлекаемые ее внешностью, частично репутацией. Девочки тоже изменили свое отношение к ней, возвели ее на пьедестал и подражали ей, надеясь, что и на них обратит внимание парень не хуже Грэма Туэя.
Успех у сверстников способствовал достижению и других положительных результатов. Сдав экзамены уровня «О» и «А» по искусству, она начала заниматься на отделении моделирования одежды, где стала
