— Сию минуту, мой господин, я наполню ее сейчас же.
Гавин не потрудился поправить слугу, назвавшего его господином. Скоро он и правда будет господином и хозяином собственного владения.
Вода была ледяной, но Гавин терся до тех пор, пока не почувствовал себя достаточно чистым, чтобы приблизиться к Риа. Он будет занят в следующие несколько дней, будет собирать людей и готовить снаряжение, обсуждать стратегию с Салеком. И раз ему предстояло осуществить осаду Чарена, он не имел ни малейшего представления, когда он сможет вернуться. Он не хотел, чтобы она забыла его. Будет гораздо легче похитить ее, если она будет доверять ему.
Гавин одевался тщательно, выбирая одежду, подчеркивающую богатство и положение, которых он намеревался добиться; но эта одежда не должна быть слишком вычурной. Камзол цвета бургундского вина, бархатный, как и панталоны, был украшен одной тяжелой золотой цепью; сапоги были изготовлены из прекрасной кордовской цветной кожи. Только его мокрые волосы отказывались слушаться. Он хотел, чтобы они лежали ровно и гладко, но они завивались возле ушей. Он раздраженно фыркнул и провел ладонью по подбородку, проверяя щетину.
Когда он собрался, появился Салек и изумленно уставился на него.
— После всего ты еще собираешься ухаживать за девочкой?
Гавин бросил на него взгляд:
— Какой девочкой?
Ухмылка на лице Салека говорила больше, чем его слова.
— Та хорошенькая девушка, отца которой ты поклялся убить.
— Я не собираюсь ни за кем ухаживать, но нам будет легче справиться с задачей, если она не будет питать ко мне отвращения.
Взгляд Салека был скептическим, но потемневшие голубые глаза его хозяина предотвратили дальнейшее возражение. В свое время он померился силой с Гавином, обменявшись ударами, когда они оба были навеселе, и он убедился, что только одной силой нельзя никого одолеть. Его кулаки были быстрыми и тяжелыми, и только потому, что Салек любил Гавина, он не использовал ни один из запрещенных приемов, которые, как он знал, могли убить человека. Они и так едва не убили друг друга в тот первый раз.
Гавин предпочел не заметить недоверия Салека и отправился на поиски Риа.
Он нашел ее в небольшой комнате, заполненной яркими платьями и тихими женскими голосами. Хотя она находилась среди других девушек, его взгляд безошибочно остановился на ней.
И так же безошибочно в тот самый момент, когда он остановился возле двери, Риа подняла глаза на него.
Некоторое время никто из них не двигался, потом Риа медленно отложила в сторону вышивание и поднялась на ноги.
Быстрые глаза Исабел заметили движение, затем проследили за взглядом Риа, обращенным к двери.
— Нет, Риа. — Ее голос прозвучал тихо и предупреждающе.
Риа замерла, обуреваемая двумя противоположными чувствами. Она не хотела разговаривать с Гавином Макамлейдом после того, когда он так открыто показывал свою связь с леди Беатрис. И, конечно, она не хотела навлекать на себя неприятности и еще одно наказание или, хуже того, отказ от двора. Но само его присутствие притягивало ее, и она не могла не стремиться к нему, даже если от этого зависела бы ее жизнь.
Быстро оглянувшись и бросив на Исабел взгляд, моливший о прощении, она пошла к нему.
— Пройди со мной.
Несмотря на то что она все еще сердилась на него и на саму себя, она была рада слышать его голос.
— Хорошо, — ответила она, — но только ненадолго. Это и так дорого обойдется.
Даже если бы Гавин знал, что ее подвергнут телесному наказанию за эту встречу, он все равно пошел бы на это. Он должен был поговорить с ней. Слишком многое зависело от этого.
Они прошли по длинному коридору, не проронив ни слова, повернувшись в его конце по молчаливому согласию. Оба понимали, что не следует уходить дальше, чтобы не давать сплетникам возможности приукрасить все.
— Я скоро оставляю двор. — Гавин понимал, что сказал об этом как-то неуклюже, но ни одна из фраз, пришедших ему на ум, не казалась достаточно гладкой.
Риа почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Определенно существовало много остроумных слов, которые она могла бы произнести в этот момент, но они не приходили на ум. Все это могло показать Гавину Макамлейду, как сильно она боялась, что ей будет недоставать его, несмотря на то что его присутствие причиняло ей много боли. Она подняла глаза и, взглянув в его волевое лицо, увидела, что он смотрит на нее.
Гавин ожидал от нее какую угодно реакцию, но только не безразличие. Она стояла, распрямив плечи и наклонив лицо так, что ему не было видно его выражения. Разочарованный, он заторопился закончить разговор.
— Я вернусь, но не знаю когда.
Риа ревниво подумала: не давал ли он леди Беатрис больше заверений о своем желании снова увидеть ее. Возможно, он просил ее ждать его, избегать связей с другими мужчинами. Риа знала только одно — он не должен понять, какими пустыми станут ее дни, после того как он уедет.
— Возможно, мне придется вернуться в Галлхиел.
— Тогда я тоже вернусь в долину.
Хотя он произнес эти слова без особой интонации, без малейшего намека на страсть, которую испытала она, снова увидев его, Риа воспрянула духом от его неожиданного ответа. Он хотел увидеть ее снова. Возможно, его потребность в друге была такой же сильной, как и ее. Понимание их положения вернуло ее на землю.
— Мне не позволят увидеться с тобой, — печально сказала она.
Гавин остановился, и она сделала то же самое, повернувшись к нему лицом, надеясь, что ее чувства не отразятся на нем.
Гавин поразился печальному изгибу ее губ. Ей не было безразлично. Ему страстно захотелось обнять ее за талию и прижать к себе, но он не осмелился. Он почти мог ощущать тепло ее тела своими жесткими ладонями.
— Я не могу остаться, — только и сказал он. Если бы на ее месте была другая, он мог бы солгать ей, успокоить ласковыми словами. Но он не мог поступить так с этой девушкой. Его всегда преследовала мысль, что она будет страдать за поступки и преступления других — его и ее отца. Даже если он будет стараться облегчить страдания, она все равно будет страдать и в конце концов возненавидит его за это. У него стало тяжело на сердце; и он повторил: — Я не могу остаться.
— Риа! — раздался молодой женский голос, запыхавшийся и обеспокоенный.
Риа обернулась и увидела разрумянившееся лицо Сибил, затем она взглянула на Гавина.
— Я должна идти. — Ей не было необходимости говорить ему, какая неприятная встреча ожидала их обоих, если она не уйдет. Исабел, без сомнения, уже сообщила леди Ардит о ее ужасном поведении.
Увидев печаль, засветившуюся в ее серебристо-серых глазах, Гавин забыл о своем собственном решении отгородить себя от ее страданий. Он не смог сдержаться — тихо положил руки на ее плечи, задержав ее, словно она собиралась уйти, не попрощавшись.
— Я снова увижусь с тобой, милая. Обещаю тебе.
Хотя она и улыбнулась, печальное выражение не исчезло.
— Ради чего?
Сейчас она была с ним, но она видела и барьер, существовавший между ними. Она, без сомнения, думала, что он боялся ее отца и его силы. Она не могла знать, что он намеревался убить Лаоклейна и встать на его место во главе клана, прибрав к своим рукам Галлхиел и все, что ему принадлежало, включая и Риа.
— Разве в дружбе между нами должна быть какая-то цель? — спросил он наконец, что было не совсем честно.
