Ничто так не опошляет вид плавучей мечты, как сушащийся на корме женский купальник, если он, конечно, не твой. А семейное «рагу» из детей, собак и щебечущих по телефону жен вовсе отбивает аппетит у любой охотницы.
Откуда прибыла яхта, легко вычислить по флажку. Большинство — французские, что русских девушек особенно раздражает. Пойди, различи издалека, где наши, а где эти дурацкие французы… Цвета-то одинаковые. Но позже более опытные охотницы пояснили мне, что на флаги вообще ориентироваться смысла нет. Мол, наши частенько под чужими стоят, чтобы налогов меньше платить.
Итак, иду по набережной, вальяжно помахивая телефончиком, как кошка хвостом. Мол, я тут так, прогуляться вышла и до лампочки мне ваши миллионы. Малиновым от собственной циничности ухом чувствую чей-то взгляд по ту сторону трапов. Останавливаюсь поправить туфельку и «безразлично» обвожу взглядом округу. С верхней палубы на меня пялится очень симпатичный парень и улыбается. Мысли начинают путаться… Если я не умерла, то два дня подряд везти просто не может! Улыбаюсь в ответ и лихорадочно ищу повод для светской беседы.
— Простите, а у вас итальянский флаг? — лепечу на английском.
— Да, мы из Италии, — лучится белозубой улыбкой мальчик. — Мы только час назад прибыли.
Ох, девушки, учите географию! С перепугу повылетали из головы названия всех итальянских портов. Ладно, пойдем банальным путем. Не знаете, что дарить или о чем говорить, классика жанра — хорошее вино…
— О! Итальянские вина! Тоскана… Не знаю ничего лучше «Брунелло ди Монтальчино».
В ужасе жду, что я что-то перепутала, и он переспросит. Дело в том, что я не знаток вин, хотя и люблю выпить за обедом стакан сухого. В гламурном мире такое отношение к искусству виноделия считается невежеством, но, на мой дилетантский вкус вполне достаточно простого столового чилийского или австралийского вина — за 500 рублей бутылка. Конечно же прежде всего это вопрос экономии, и, пробуя дорогие вина, понимаешь, что жесткий вкус чилийского столового с ними не сравнится… Но тратить бешеные деньги, которые могут пригодиться на что-то более важное, на дорогое вино мне кажется расточительством. Так что эту самую «Монтальчину» я выучила исключительно во имя налаживания контакта, если вдруг «дичь» окажется итальянцем. И вот оно пригодилось!
— Вы думаете? — Парень ничуть не удивился моему высказыванию (фух, значит, не ошиблась, пронесло!). — У меня есть пара бутылок гораздо более интересного. Я сейчас занят немного, но сегодня вечером собираюсь на дискотеку и, если вы не против, угощу вас.
Ну… Возможно…
Это только видимость, что я спокойно стою на причале. В этот момент в душе я уже радостно скакала на одной ножке: «Получилось! Поймала! Ура!»
— А вы из России? Я так и думал. Ваши девушки всегда самые красивые, длинноволосые и в оригинальных крейзи-туфельках.
Потупляю взор на свои «крейзи-туфельки» и лихорадочно соображаю — в чем подвох? Молодой, симпатичный миллионер не будет с ходу столь настойчив даже с очень понравившейся девушкой… Может, его, как в фильме, на экологически чистом острове воспитывали, где женский пол символизировала шимпанзе Манечка, и я первая женщина, которую он увидел в своей жизни?
Все разъясняется буквально через минуту, когда на палубу выходит мадам с собачкой и двумя маленькими девочками. Она тут же начинает что-то наставительно тараторить. А «миллионер», горохом скатившись вниз, торопливо хватает собачку с девочками и кивает-кивает… Усатый нянь!
«Как обманчива природа», — сказал ежик, слезая с кактуса.
Нервно хихикая, набираю номер Рика. Это ж хорошо, что хоть вовремя разобралась, а не потратила на этого Фигаро кучу времени.
Я — обитательница яхты
Пока я морально готовилась к разговору с Риком, набирала и сбрасывала звонок раз десять. За это время я успела обойти почти все причалы, но наткнуться на него «случайно» не получилось — не нашла.
С одной стороны — яхта, дорогое шампанское под парусами, РОМАНТИКА, как в рекламных роликах! С другой, ну, что я ему скажу? Как в мультике про львенка: «А теперь покатай меня, большая черепаха»? Если он вообще меня помнит, со вчерашнего-то…
Решение попалось мне под ноги и, весело звякнув, чуть не брякнулось в воду. Потерянная кем-то запонка! Похоже, золотая… Меня осенило: «Так, вчера вечером, ложась спать, я нашла эту запонку запутавшейся в бахроме моей юбки. А мы же до этого танцевали. Ну, я и подумала, что это его. Мы девушки честные, нам чужого не надо! И звоню я только, чтобы вернуть потерю ее владельцу!». Ура! Какая замечательно непринужденная «врака» получилась. Даже с «благородным налетом»!
Телефонные гудки.
— Привет. Рик? Это Ярослава. Вчера мы танцевали. Помнишь? У меня тут…
— Помню, помню! Русские девушки, русская водка! Прости, я вчера так напился! И ушел, не прощаясь… Вы где сейчас? Приезжайте на причал «Д». Мы через полчаса отчаливаем.
Упс! Вот это поворот! Оказывается, он решил, что это он от нас ушел.
— Эээ… Я одна сейчас. Катя не может, она работает… И потом я звоню по делу. Я тут нашла забытую тобою…
— Приезжай! Потанцуем! Будет классно! — не слушая, задорно, как будто мы были одноклашками, смеялся Рик.
Все складывалось, как нельзя лучше! Время для визита приличное — разгар дня. Я не напрашивалась — он сам пригласил. А если еще и покатают… И с папой познакомиться двадцать раз успею. Через пять минут я уже топала босыми ногами по трапу на палубу парусника. По сравнению с парусными яхтами, стоящими по соседству, он был не самый большой, но очень красивый. Интерьер — белый пластик с красным деревом и стеклом. Рик в белых бриджах и расстегнутой белой рубашке был похож на юнгу из какой-то подростковой книжки. Золотой якорь сиял на загорелой, почти безволосой груди. Он был галантен и весел:
— А где мисс Катя?
— Она сегодня работает. Мы ж не знали, что ты хочешь нас покатать. А я искала тебя по делу… — чтобы сразу поставить все точки над «i», пытаюсь заговорить о запонке, чтобы дать понять, что просто так я бы не позвонила. Но Рику не до того. Он не слышит, потому что глядит поверх моей головы, то и дело что-то выкрикивая по-португальски команде, копошащейся у мачт. Паруса еще ставят, и Рик явно считает делом чести участвовать в этом. Поэтому он извиняется и спроваживает меня к бару: «Пока выпей чего- нибудь», а сам принимается вместе с остальными тянуть канаты.
Вход в бар — прямо в центре палубы. Я спускаюсь по ступенькам в сумеречное помещение. За большими, стеклянными иллюминаторами плещется вода. В центре первой, маленькой комнаты стойка с кучей бутылок, миксер, микроволновка и маленький холодильник. Ноги утопают в мягкой прохладе персикового ковра. Пахнет сладким, фруктовым освежителем, сквозь который еле-еле пробивается запах чего-то несвежего, то ли застарелых окурков, то ли грязных носков. Мужчины… Я наливаю себе минералки с соком и выхожу обратно на палубу. Сажусь на одно из кресел-лежаков, установленных на корме, и вальяжно потягиваю свой коктейль. Над головой звучно хлопает расправляющийся парус, перекликаются четверо мужчин. Джон приветственно махнул мне рукой, остальные не обратили внимания. Видимо, очень заняты — не до меня. Пью минералку и, задумчиво крутя в пальцах запонку, пытаюсь понять, где отец Рика, почему меня ему отдельно не представили и разумно ли здесь оставаться? Троих мужчин я знаю со вчерашнего вечера. Значит, четвертый, по идее, миллионер? Не похож что-то. То ли оттого, что я слишком долго сидела одна, то ли из-за фамильярности, с которой подбежавший пару раз Рик взъерошил мне волосы, но я вспомнила Катины истории про девушек, которые порой добираются до берега вплавь. Становилось немного не по себе. Все же четыре мужика. Я одна. Пусть даже днем. Отстукивала ноготками по дереву
