— И найти выход на Абсолютный Путь?
— Нет… — Магистр немного помолчал. — Нет. Это невозможно.
— Хорошо. А не допускаете ли вы мысли, что кто-то помог им бежать?
Джузеппе замер, не дыша.
— Каким образом? — не понял Магистр. — Контур просматривается по всем плоскостям, включая скрытые сектора.
— В таком случае не ознакомите ли вы меня с отчетом единой системы контроля доступа, которой вы так гордитесь?
Магистр развернул монитор компьютера к собеседнику и пододвинул клавиатуру. Молодой человек привычным движением набрал необходимые команды, пощелкал «мышкой» и вгляделся в таблицу, возникшую на экране.
— Не могли бы вы объяснить мне, почтеннейший Магистр, почему сегодня в период с девяти до двенадцати часов по местному времени были перекоммутированы каналы видеокамер B14 и B19, охватывающих зону пребывания наших юных подопечных?
После небольшой паузы Магистр произнес.
— Очевидно, с этим вопросом нам стоит обратиться к брату Джузеппе. Из нас шестерых только у него есть ключевые пароли к системе видеонаблюдения.
— Брат Джузеппе, — сказал молодой адепт. — Я прошу вас сделать запрос по линии ваших полномочий.
Он встал и сделал приглашающий жест в сторону компьютера. Джузеппе подошел, сел на стул перед монитором и нажал несколько клавиш.
— Смелее, прошу вас…
Голос у молодого был низким, с обволакивающим тембром, и в нем не читалось никаких эмоций. Почти такой же голос был у тестя Джузеппе. Еще в той, прошлой жизни… Тесть, потомственный фермер, почему-то сразу невзлюбил зятя-ученого. А потом перенес свое отношение и на внука. Правда, сначала появление внука, казалось, обрадовало его. Он даже пригласил Джузеппе в ресторан, что наверняка означало перемирие. Помнится, за разговорами и тостами они напились до поросячьего визга, видя в этом лишь повод добавить еще.
Но уже через день все вернулось на круги своя. Теперь ребенок растет без отца… А теще до внука вообще никогда не было дела — она любила оперные тусовки. Одевалась всегда во что-то обтягивающее, черное, и вызывающе крутила задом — огромным и круглым, словно зонт от Версаче…
— Мы ждем, возлюбленный брат наш, — голос молодого адепта вклинился в мысли Джузеппе.
Надо что-то сделать. Главное понять — раскрыли его или нет? По голосу молодого не сориентироваться. Магистр молчит.
— Я не совсем понимаю, какие результаты вы хотели бы получить, — произнес Джузеппе с почти искренним недоумением.
— Странное дело, Джузеппе, — сказал Магистр. — Вы что, забыли пароли?
— Нет, но мне не хотелось бы вмешиваться в работу системы слежения без достаточных на то оснований. На данном этапе я таких оснований не вижу, и мне трудно сказать что-то определенное…
— Что касается оснований, то мы вам их предоставим, — почти ласково проговорил молодой адепт.
— Каким, позвольте осведомиться, образом? — с легким вызовом поинтересовался Джузеппе.
— Именем Верховного Пророка, — спокойно ответил адепт, доставая из складок одежды золотую таргу — изображение Всевидящего Ока в окружении двенадцати черепов. Все находящиеся в комнате бухнулись на колени. Магистр, держась за поясницу, неохотно последовал общему примеру. Один Джузеппе остался сидеть.
— Встать!.. — прошипел адепт. — Встать, когда с тобой говорит Жрец Двенадцатой Головы!!
— Мальчик… — устало сказал Джузеппе. — Если тебя по знакомству приобщили к верхам Культа и дали поносить золотую безделушку как символ власти, это не дает тебе права ставить на колени тех, кто постарше тебя и по возрасту, и по уму. Так что убери чужую таргу и не паясничай.
Лицо жреца побагровело.
— Слушайте все! — он патетически воздел таргу над головой. Все присутствующие, кроме Джузеппе, пали ниц. — Магистр нижнего градуса Джузеппе Фольи — предатель! Именно он изменил потоки камер слежения и помог трем соплякам организовать побег! Он хорошо замаскировался. Но забыл о Силе Истины! И о том, что ее не обмануть электронными приборами! Силе Истины известно все!!
Джузеппе слегка похлопал в ладоши.
— Браво-браво, молодой человек! Брависсимо… Еще немножко, и эта патетика будет так естественна! Вы уж поднатужьтесь, дорогой мой, не разочаровывайте почтеннейшую публику…
При этих словах «почтеннейшая публика» в лице представителей Высокого Совета и Магистра попыталась как можно сильнее вжаться головами в пол.
Жрец округлил глаза, возвысил голос до фальцета и воскликнул, потрясая по кругу рукой, словно призывая в свидетели выпяченные зады своих братьев по религии.
— Ты предал Контур! Ты предал Культ! Ты предал Истину!! Ты повинен смерти!!!
Джузеппе молча встал. Коротким движением вырвал из рук орущего противника цепочку с таргой и со словами «Cazzo giovanne!» изо всех сил ударил ею жреца по лицу. Тот испуганно шарахнулся, хватаясь за нос.
— Ты!.. — гнусаво проныл он. — Ты поднял руку на… на…
— А сейчас подниму еще и ногу.
Молодой жрец отлетел к двери, отброшенный полупрофессиональным футбольным ударом. Джузеппе подошел к нему, поднял за воротник и уже замахнулся для нового удара, но тут его запястье перехватила чья-то твердая рука и вырвала таргу. Где-то глухо взвыл сигнал тревоги. Звук его все нарастал. Джузеппе повернул голову. За его спиной стоял рослый человек в форме Службы безопасности Контура. Угловатое лицо неопределенной формы было перечеркнуто безобразным шрамом ото лба до подбородка. Глаза не выражали ровным счетом ничего.
— Повинен смерти, — прошипел поверженный жрец, пытаясь встать.
— Да пошел ты, молокосос… — Джузеппе успел пнуть адепта в зад, прежде, чем на его голову обрушился могучий удар огромного кулака с зажатой в него таргой.
Когда впереди показался очередной тупик, беглецы остановились на полдороге — уже не было ни сил, ни желания проверять показавшуюся впереди стену на предмет тайного прохода.
Добрыня бросил свой рюкзачок возле стены и сел на него, уставившись в одну точку.
— Саша, — сказал Антонио, осторожно взяв Бурика за локоть. — Магистр говорил, что ты как-то умеешь соединять пространства. Или разъединять? Я тогда не запомнил. Может быть, ты сможешь попытаться…
— Как? — мрачно бросил Бурик. — Если бы я знал, что он имел в виду или как это делается. Тем более тут эта… Дикая Блокада, или как ее там. В общем, как пытаюсь настроиться, сразу голова болеть начинает и тошнить хочется.
— Кошмар… — посочувствовал Антонио, покачав головой. — Тогда, конечно, лучше не надо. Ты извини, что я об этом спросил.
— Да хорош тебе извиняться, — ответил за Бурика Добрыня, когда тот перевел слова Антонио. — Нам главное — выйти за линию Контура. Помните, папа Карло говорил?
— Он не папа Карло, а Джузеппе, — поправил его Бурик.
— Да хоть Дуремар. Главное, что мужик хороший. Зря я его тогда мутотой бородатой назвал…
— Так он же все равно не понял, — сказал Бурик.
— И слава Богу!
Наступила тишина. Изредка ее нарушали мальчишеские вздохи — каждый думал, как выбраться из этого дурацкого лабиринта, но не находил ответа.
— Давайте так, — сказал Добрыня, вставая. — Я пойду вон по тому коридору. Там мы еще не были…
