остальном сержант продолжал играть свою роль – не знаю, не понимаю, ничего сказать не могу.
– Вы обвиняетесь в незаконном нарушении границы нашей республики, – продолжал следователь на английском. – Я искренне симпатизирую американцам, но, к сожалению, в вашем самолете обнаружено десять винтовок 'Гаранда-А1', базука, три ящика гранат. Это серьезная улика. Вы или обыкновенные террористы, либо коммандос. Сейчас мы и хотим установить это, так как пилот уничтожил сопроводительные документы, сжег карту. В перестрелке сам был убит.
– Извините, товарищ, – сказал на чистом русском Рорабек. – Но я ни слова не понимаю ни по-испански, ни по-английски. Я обыкновенный русский инженер! Запросите советское посольство.
Следователь был не тот человек, чтобы его можно было обвести вокруг пальца. Он сразу перешел на русский и сказал сержанту, что свободно владеет шестью языками.
– Впервые вижу американца, который изображает из себя русского. Я могу задать вам сто вопросов, ни на один из которых вы не ответите.
– Задавайте! – завелся Рорабек.
– Вы из какого города?
– Из Ленинграда.
– Главная улица города!
– Невский проспект!
– Где вы родились?
– В Коломне.
– Чем этот город знаменит?
– Восстанием Болотникова.
Следователь продолжал сыпать вопросами, поражая Рорабека знанием России.
Через два часа следователь выключил магнитофон. Он устало потер виски и сказал:
– То, что вы сейчас наговорили, будет подвергнуто самой тщательной проверке. Вечером мы встретимся вновь. Я привезу заключение советского эксперта.
Вечером Рорабека снова привели к следователю.
– Я больше не буду разговаривать с вами по-русски, непоколебимый 'мистер ИКС'. Вы заставили меня суетиться, – недовольно произнес он. – Впрочем, я не ставлю под сомнение вашу подготовленность – в целом вы знаете Советский Союз прекрасно. За исключением, конечно, тех неточностей, где вы изобразили естественную неосведомленность. Советский эксперт доказал мне, что в ваших ответах отсутствует логика, присущая только советским людям. А это уже не география, 'мистер ИКС'… Вы не вжились в образ… К сожалению, я вынужден временно передать вас в технический отдел.
Рорабека повели по коридору. Охранник остановил его у обитой железом двери.
– Приготовься, гринго! Тебя ждет сюрприз!
Сандинист толкнул дверь. Рорабек застыл на пороге, чувствуя, как мгновенно похолодели руки и ноги. Затем краска ударила ему в лицо. Он понял, что главные испытания только начинаются. Все, что было прежде, в том числе и то, что он выдержал в школе 'Колумбуса', цветочки по сравнению с тем, что сейчас произойдет за этой дверью.
Рорабек стоял на пороге камеры пыток…
Прохладный ветерок, налетающий из открытого окна, шевелил волосы Рорабека. Сержант не чувствовал сквозняка – липкий пот страха струился по телу, когда он смотрел на стоматологическое кресло, специально переоборудованное для истязаний, на иезуитские щипчики, пинцеты и иголки, аккуратно разложенные на столе.
– Входи, гринго! Не стесняйся! Эта процедура приятнее смерти!
Сандинист хохотал, толкая в спину автоматом Калашникова.
Рорабек вошел. В камере пыток пахло госпиталем и мясной лавкой. Он увидел большой стальной ящик с крышкой, до краев наполненный окровавленной ватой и бинтами.
– Ознакомлю вас с правилами поведения на допросе, – мирно сказал следователь. – Сейчас вы сядете в кресло, как обычно делаете у врача. Вас пристегнут к поручням. Кричать запрещено. Если захотите избежать процедуры, признайте свою национальную принадлежность, назовите фамилию, воинское звание, цель полета.
Рорабек отрицательно покачал головой.
– Как знаете, – расстроился следователь. – Я искренне хотел вам помочь.
Он обернулся и сказал что-то по-испански.
Два обезьяноподобных человека схватили Рорабека под руки и насильно усадили в кресло, пристегнули к ножкам и подлокотникам. Послышался скрип несмазанных дверных петель, и из соседнего помещения в камеру вошел невысокий полненький человечек, одетый в белый халат. Это был палач.
– Буэнос диас, амигос! – сказал палач.
– Говорите по-английски, – кивнул ему следователь. – Наш подопечный – американец.
– Вот как? – человечек охотно перешел на английский. – Я рад знакомству с нашими заклятыми врагами. Меня зовут доктор Лопес.
'Все равно я буду называть тебя Палач', – твердо решил Рорабек и отвернулся.
– А как вас зовут, мистер, э-э-э… Сержант презрительно усмехнулся.
