Еще один, два вопроса, и можно катить отсюда ни с чем.
Камагин вздохнул и спросил:
– А вас не удивило, почему Валяева обратилась не в свою районную поликлинику, а к вам?
Но таким пустяковым вопросом ему не удалось «пробить» Топольского.
– Наверное, хотела, чтобы никто не знал о психическом отклонении сына от нормы, – ответил тот. – Там ведь знаете как? Чуть что – запись в медицинскую карту. А это может навредить человеку в дальнейшем. Тем более ее сын достаточно молодой человек. У нас гарантии анонимности по поводу заболевания. Поэтому ко мне ложатся многие известные люди. И артисты, и политики разного уровня. Даже один депутат с месяц провалялся у нас, спасаясь от алкоголизма. Наша клиника – известная, – проговорил Топольский с гордостью.
Разговор был похож на карточную игру, где козыри оказались у Топольского. Ударить бы, да нечем. Не идет масть к оперативникам.
– Но все-таки почему именно к вам? – попытался выяснить Зуев.
Топольский сразу осек его:
– Никаких все-таки, – резковато возразил он. – Вот представьте себе, если бы батюшка в церкви взял и выпроводил вас со словами: «Вы живете в другом районе и ступайте исповедоваться туда. К своему батюшке. В тамошний храм».
Зуев усмехнулся такому сравнению, а Топольский серьезно заметил на это:
– Напрасно вы так. Психиатр в некоторых случаях вполне может заменить священника. И выслушать, и грехи отпустить. Люди ко мне приезжают едва ли не со всех концов Подмосковья. И я никого не отвергаю. Не имею права, потому что я – врач. И обязан лечить людей.
– Минуточку, – вставил капитан. – Насколько я понимаю, Валяева у вас сейчас нет?
– И не было. Он не приезжал к нам. А сами мы ездим только за теми пациентами, которые стоят у нас на учете. К их числу вышеупомянутый гражданин не относится. Так что извините, ничем помочь не могу, – Топольский посмотрел на часы, давая понять, что утомительный разговор окончен и его ждет работа.
Оставалось только поблагодарить заведующего клиникой за уделенное им драгоценное время, что Камагин и сделал, а напоследок вежливо попросил оказать им услугу:
– Для вас это ничего не стоит. А нам надо для большей достоверности, – пояснил он, попросив разрешения заглянуть в регистрационный журнал, куда заносятся имена всех поступивших в клинику пациентов.
Теперь, когда полуторачасовая мучительная беседа была закончена, Александр Иванович повеселел:
– Сию минуту. Подождите, – и пулей вылетел из кабинета.
Не прошло и минуты, как он вернулся с толстенным журналом в жесткой обложке, каждая страница которого была пронумерована.
– Давайте сделаем так, – предложил Топольский. – Чтоб вам не терять попусту время, я открою журнал на странице, где имеется запись о пациентах, поступивших к нам за последние две недели. Вас устроит?
– Вполне, – Камагин кивнул головой, впиваясь взглядом в строчки с фамилиями и данными на пациентов.
Фамилии Валяева он в журнале не нашел. Впрочем, как и ожидал…
– Ты заметил, он нас не захотел пустить в отделение? Сам притащил журнал, – заметил Камагин, когда они с лейтенантом вышли из кабинета и направились к воротам.
– Еще бы, – ответил Зуев. – А журнал этот – мура! Поговорить бы с персоналом. По больнице походить, осмотреться.
– Ага. Кто тебе позволит шастать по больнице? А с персоналом можно. Подожди, пока они закончат работу. Выйдут за территорию, и тогда беседуй. Только сейчас нам надо ехать в управление. Еще с трупом Валяевой не выяснили до конца. И вообще дел навалом. Ну его к черту, этого Александра Ивановича. Его так просто не пробьешь, – Камагин был разочарован. Он надеялся на другой результат.
– Мне кажется, этот Топольский замешан тут с головой, – высказал свои соображения Зуев. Он оглянулся на ворота, увидел настороженные взгляды охранников, провожавших их.
– Окопался здесь, как помещик. Шикарный кабинет.
– Чего ты хочешь? Хозяин, – Камагин тоже посмотрел на ворота, на виднеющиеся за ними корпуса больницы и добавил раздраженно: – Не можем мы сейчас взять его за задницу. Ну погоди же, психиатр, – произнес он с угрозой, словно Топольский мог их слышать. – Поехали, Витя, в управление.
В управлении их ждали неприятные известия.
Ровно в одиннадцать утра оперативному дежурному по городу поступил звонок от директора кафе, где работала Татьяна Романова.
Обеспокоенный ее длительным отсутствием на работе, директор позвонил ей домой. А потом решил съездить и выяснить, почему она не вышла на работу. И почему к телефону не подходит.
Свет, горевший в комнате, сразу натолкнул сорокалетнего армянина на нехорошие предчувствия. Он не поленился вызвать милицию.
И когда дверь взломали, то обнаружили труп Романовой. Безголовый…
Вездесущие журналисты, специализирующиеся на криминальных преступлениях, проникли каким-то образом в квартиру и успели отснять короткий сюжет. Потом на улице они сцапали чуть живого армянина и терзали его минут двадцать. И за это время он им наболтал такого…
Казалось, начальник отдела уголовного розыска майор Верин стоял в дежурке только для того, чтобы встретить Камагина с Зуевым.
Едва они вошли, он взглянул хмуро и сказал:
– А ну дыхни! Что-то видок у тебя, капитан, неважный.
Пришлось Камагину подчиниться.
Зуеву эту процедуру выполнять не потребовалось.
Верин ожидал, что его подчиненные оттягивались пивком в какой-нибудь забегаловке, как делали это частенько. Но, не обнаружив пивного перегара, разочарованно проскрипел зубами:
– И где вы, в таком случае, были?
Камагин насупился. Недоверие начальства подрывало его авторитет перед молодым сотрудником.
Он приложил руку к голове, словно на ней форменная фуражка, и сухо отрапортовал:
– Товарищ майор, мы выезжали на труп гражданки Валяевой.
Но Верин нисколько не смутился ехидством капитана:
– Это я знаю. Мне доложили. Меня интересует, где вы, голубчики, «зависали» потом?
– В психиатрической лечебнице, товарищ майор, – невозмутимо продолжил Камагин.
– И какого же хрена вы там делали? Принимали пилюли от бешенства?
– Так точно, товарищ майор, – Камагин все стоял с поднятой рукой.
Седоволосый капитан, сидящий за оперативным пультом, едва сдерживался, чтоб не разразиться смехом, при виде того, как Камагин «ломает ваньку».
Верин покосился на него и сказал обоим сыщикам:
– Пошли в ваш кабинет. Поговорить надо.
В кабинете майор уселся на стул Камагина, сердито оглядел стол, заваленный различными бумагами:
– Эх-х, вечно у тебя бардак. И во всем, что ни возьми.
Камагин не ответил. На правах хозяина кабинета он уселся за стол напротив Верина и закурил.
Зуев не решился сесть в присутствии строгого начальника и топтался у окна, как бедный родственник.
Верин достал из кармана сложенную вчетверо газету, развернул и молча подвинул по столу к Камагину.
Капитан прочитал заголовок на полосе: «Маньяк охотится на женщин!» Заголовок был выделен жирной типографской краской, и потому всякому, купившему газету, сразу бросался в глаза.
