видимому, он наслаждался ее мучениями. На теле синяки. Шея исполосована ножом. И, скорее всего, она была еще жива, когда убийца отсекал ей голову. Похоже, топором…
– О, боже милостивый! – застонал Станислав Николаевич и отшатнулся, почувствовав себя нехорошо.
Если бы не стоящий рядом водитель, он рухнул бы на землю. Но тот вовремя подхватил Байдикова под руку.
– Где вы нашли ее? – спросил он у бомжей, хотел еще что-то добавить, но горло перехватило. Стоял с позеленевшим лицом, на котором отчетливо проступали морщины.
– Ночью. Сегодня ночью на мосту остановилась машина. Потом топот. Ходит кто-то, – начал объяснять щуплый бродяга.
– Сколько их было? – глухим голосом спросил Байдиков.
– Один он был. Один. Волосы кучерявые. Лицо такое вытянутое и с бородкой. Когда он прикуривал там, на мосту, я его разглядел.
– А машина какая была? – спросил водитель, недружелюбно посматривая на бомжей. Не внушали они ему доверия. Такие и соврать могут. Может, сами замочили жену шефа, а теперь мелют всякую чушь, чтобы поживиться на их горе.
– Машину мы не видели, – за двоих ответил одноглазый. – Мы боялись очень.
– Когда он уехал, мы дождались утра, а потом он, – кивнул щуплый на своего товарища, – слазил и достал сумку. А в ней…
Байдиков рухнул на колени, схватив ледяную, обескровленную руку жены, уткнулся головой в сумку и заплакал.
– Прости! Прости, милая! Не уберег я тебя. Не защитил. Прости, Оленька. Но я клянусь тебе. Я найду убийцу. Обязательно найду, чего бы это мне ни стоило. Он от смерти не уйдет. Клянусь, милая!
Водитель Байдикова, крепкий широкоплечий парень, наклонился и поднял шефа под руки.
– Станислав Николаевич, пойдемте к машине. Пожалуйста.
– Но здесь моя жена, – повернул к нему Байдиков жалкое лицо.
– Я знаю. Но помочь ей вы уже не сможете. Надо милицию вызвать, – утешающе произнес водитель и покосился на бомжей. Не хотелось, чтобы эти замухрышки видели его шефа в таком состоянии.
– Милицию? – Байдиков точно не понимал, о чем говорит водитель.
– Да. Чтобы зафиксировали все. Пойдемте. Подождем их в машине. Мы не должны ничего трогать. А убийцу мы найдем. Пойдем, – и он повел Байдикова к машине.
– Хозяин! – окликнул Станислава Николаевича щуплый бродяга.
Байдиков остановился, медленно обернулся, блуждая взглядом по лицам обоих.
Грязнуля показал обрывок газеты с фотографией Ольги.
– А-а, – Станислав Николаевич вспомнил про обещанное вознаграждение и, достав из кармана пачку сторублевок, бросил к ногам бродяг.
– Сколько он дал? – дрожащим от радости голосом спросил одноглазый.
– Десять тысяч! – ответил щуплый, судорожно пряча деньги в глубокий карман рваного пиджака.
Водитель Байдикова спустился к ним на берег:
– Вот что, доходяги, никуда не уходите до приезда ментов. Поняли? – предупредил он грубо.
Оба молча закивали головами.
Водитель с пренебрежением глянул сначала на одноглазого, с которым был одинакового роста, потом на маленького грязнулю.
– Ну, смотрите, пидоры, если вы ее… Собственноручно застрелю, – пригрозил он тоном человека, в чьем обещании лучше не сомневаться.
– Ни-ни, – в один голос заговорили бродяги. – Мы здесь ни при чем.
Водитель недоверчиво посмотрел на обоих и пошел к машине.
Когда он ушел, щуплый сказал:
– Я же говорил, морду набьют. Менты приедут и отвалтузят.
Но одноглазому было на радостях все равно:
– За десять тысяч пусть хоть каждый день бьют. Вытерпим, – улыбнулся он, обнажив наполовину беззубый рот. – Ты только прикинь, сколько деньжищ привалило!
Но щуплый стоял, насупившись, как нахохлившийся воробей, и уныло смотрел вдаль.
– Дурак ты, циклоп! А по мне свобода дороже денег. Не сидел ты в камере. Да чтоб дубинкой тебя поперек хребта. Тогда и деньги будут не нужны.
Оба посмотрели на здоровяка водителя.
Тот стоял с трубкой телефона возле уха и разговаривал с кем-то, поглядывая на бомжей.
– Ну, гребаная невезуха! – не унимался щуплый. Теперь он думал только об одном: как бы смотаться отсюда.
По мосту нельзя. Там на шоссе стоит «Мерседес» с этим бугаем. По берегу – тоже рисково. Бугай бегает быстрее.
Щуплый покосился на воду. Вода, конечно, холодная, но иного выбора нет. На той стороне у моста широкая заводь, и, если рвануть к кустам, уже никто не достанет. Да и не полезет этот водитель за ними.
Выбрав момент, бродяга неожиданно прыгнул в воду. Отчаянно бултыхая руками и ногами, поплыл.
Но водитель Байдикова даже и не думал догонять его. Выйдя из машины, он вытащил из кармана пистолет и, прицелившись, пару раз выстрелил.
Пули вспороли воду перед самой головой беглеца. Он заметался на воде.
– Греби назад, ублюдок! Третья пуля твоя! – пообещал водитель.
Щуплый обреченно поплыл к берегу, где его тут же схватил одноглазый и врезал пару раз по зубам.
Милиция приехала минут через десять.
Узнав, что один бомж хотел удрать, седой майор надел на него наручники. На всякий случай пристегнул к нему за руку и одноглазого.
Деньги, выданные Байдиковым, у них тут же отобрали.
Глава 22
Начальник угрозыска майор Верин ликовал. Вызвал к себе в кабинет Камагина и Зуева.
– Вот что, ребята, – он положил обе ладони на увесистую папку с кипой бумаг уголовного дела по маньяку, – пора это дело закрывать. Возьмите справку из морга о смерти Топольского и давайте, списывайте.
Я сегодня разговаривал с начальником управления, он тоже так считает. Надо успокоить общественность. Дайте информацию в СМИ, что, так, мол, и так, – в ходе оперативно-разыскных мероприятий маньяк погиб. Повторяю, – особенно подчеркнуто сказал майор, – не человек, подозреваемый в убийствах женщин, а маньяк. Чтоб всем было все понятно. И так в городе черт знает что творится. Психологи заявляют, будто от этих художеств маньяка у многих слабонервных женщин началась истерия.
Молодой лейтенант улыбнулся. А Верин строго заметил на это:
– Ничего смешного не вижу, товарищ лейтенант.
– Так ведь есть одно обстоятельство… – начал было Камагин, но майор резко перебил:
– Какое еще обстоятельство? – с недовольством спросил он так, что Камагину расхотелось продолжать. – Чего еще откопали?
Капитан вздохнул. Раз начал говорить, пришлось продолжить:
– Пока ничего. Однако мы не можем найти медицинскую карту Топольского. В клинике ее нет.
– Дома поищите, – совет начальника вызвал улыбку у обоих оперов. Но они постарались, чтобы майор
