ходить по магазинам?
– Лик, гоблин всего один! Но какой!!! Ты сейчас умрешь, – Маня выдержала эффектную паузу, а потом продолжила: – Вышли мы вчера с Сережей первый раз по магазинам пройтись. Он же по делам в Рим поехал, у него пару дней одни переговоры за другими. А мне неймется. Я хочу новых тряпочек, у меня же фотосессия, организованная издательством, скоро!
Вронская не без сожаления вздохнула. Какая все-таки Маня правильная девушка! У нее есть силы и желание перемерить сто джинсов, чтобы в конечном итоге найти те, которые будут смотреться на фигуре идеально. Маня не ленится, не покупает первые попавшиеся шмотки, в отличие от некоторых…
– И вот я вижу – в бутике девушка вроде какая-то знакомая, – не умолкала подруга. – Думала, может, приятельница, обрадовалась, по магазинам ходить вместе веселее. Подхожу – какая приятельница! Даша, жена Филиппа! Собственной персоной. С дочкой и каким-то гоблином! Я ее сразу узнала, она же на твоих похоронах была! Прикол как звучит – на твоих похоронах!
– Быстро утешилась вдовушка, ничего не скажешь, – пробормотала Лика. От новостей сон как рукой сняло. – А что за мужик с ней был? Слушай, у тебя комп с собой? Криминального авторитета, предполагаемого Дашиного любовника Вячеслава Горелова, в розыск же объявляли. Давай я сейчас попрошу ребят его фото на ящик тебе переслать?
– Напрасная трата времени, – безапелляционно заявила Маня. – Я Сережку в отель отправила. Он и не сопротивлялся, кстати. Наоборот, обрадовался возможности в номере перед теликом поваляться. Короче, я мужа сплавила и за парочкой проследила. Ребята уже домик прикупили очень скромный, правда. Я с их соседями переговорила, типа, что за русские, вроде на моих друзей похожи. Выяснилось, что Дашин гоблин представлялся соседям редкой фамилией Иванов. А еще… Только ты не ругайся, ладно?
Сердце Вронской сжали нехорошие предчувствия.
– Манечка, что ты натворила?
– Ничего особенного, – замялась подруга, – Просто я слегка пошпионила. Забралась под балкон, сижу. Они, наверное, девочку спать уложили и на балкон потрепаться вышли. Теплынь, закат… Короче, я так поняла, Лика, что гоблин пластическую операцию себе сделал. Потому что Даша говорила, что все еще к его лицу привыкнуть не может. Спрашивала, не болят ли швы. И я вспомнила – точно, на гоблине шляпа была чуть ли не женская, лицо закрывала полностью. Наверное, с прооперированной рожей нельзя на солнце быть. А в Риме уже жарит вовсю. И еще Даша говорила, что боится. А гоблин ее успокаивал. Сказал, что со старыми делами покончено, что новая жизнь у них начинается. А потом… Короче, застукали меня под балконом. Бабка, паразитка, с какой-то псиной мелкой шла, та затявкала, ко мне бросилась. Забора-то никакого нет возле дома! Делать нечего, я из своего укрытия вылезла. Вижу – Даша с гоблином, естественно, на меня в упор смотрят!
– Маня! – ахнула Лика. – Где Сережа? Господи, ну почему ты все время впутываешься во всякие истории?!
Подруга тяжело вздохнула:
– Спит Сережа. Со мной все в порядке. Я только колено разодрала, когда из-под балкона выбиралась. А вот Даша с гоблином свалили. Я с горя пошла в бар неподалеку, думала выпить водки с колой. Мне еще заказ не принесли, как вижу – за ними такси приехало, чувак сам чемоданы тащил, даже водителя не стал просить о помощи. Загрузились они в такси – Даша, детеныш и гоблин – и были таковы!
– Срочно разбуди Сергея. Вам тоже надо поменять гостиницу, – твердо сказала Лика. – А еще лучше – вернуться в Москву. Судя по всему, с Дашей действительно Горелов. А у него разговор короткий!
Маня всхлипнула:
– Что, все так плохо? А ты не сердишься?
– Нет. Буди Сергея, не теряй времени. Я думаю, что все равно Горелова бы вряд ли поймали. Пока наша милиция связалась бы с итальянскими властями, пока те бы раскочегарились… Давай буди Сережу. Целую тебя!
Отбросив телефон, Лика задумалась. Если с Дашей действительно Горелов, будет ли он предпринимать какие-то действия против Мани? Маловероятно. Она находится в Италии с мужем. Горелый – с Дашей и ребенком. Криминальные разборки привлекут внимание, а оно ему надо? Он ведет себя как человек, который скорее хочет спрятаться. И интуиция тоже молчит, не посылает тревожных сигналов…
«Все будет хорошо, – подумала Лика, вставая с кровати. – Спать расхотелось. Выпью кофе и пойду со Снапом на прогулку».
Как верный страж, пес проводил Лику на кухню. Выпросил крекер, потом растянулся под столом. Завидев поводок в руках хозяйки, демонстративно потянулся и закрыл глаза.
Вронская покачала головой. Ну и псина ей досталась – капризная, вредная.
– Ладно, спасителей не обсуждают, – вздохнула она и включила компьютер.
В электронном ящике оказалось одно непрочитанное письмо, из издательства.
Сердце забилось сильнее. Последний роман, написанный по мотивам недавних событий, одобрен или…
– Все в порядке, – прошептала Лика, пробежав текст коротенького письма. – Редактор просит уточнить, что произошло с Нино. Отличный повод встретиться и извиниться. Со своими подозрениями в ее адрес я здорово перегнула палку, вела себя по-хамски. Пора делать работу над ошибками!
Вещей оказалось немного: чемодан и небольшая спортивная сумка. Закончив сборы, Нино Кикнадзе слабо улыбнулась. Завтра в ее жизни уже все будет по-другому. Как именно – пока сказать сложно. Но совершенно точно ясно: новая страна, новая работа и новые люди приглушат боль, сжигавшую душу последние месяцы.
Она подошла к тумбочке, на которой стояли фотографии. Иван и Филипп. Тот, кого она любила. И тот, кого считала своим сыном. Жертва и убийца.
– Не верю, – прошептала Нино, доставая снимки из рамочек. – Я до сих пор не могу в это поверить. Филипп, мальчик, как же я просмотрела, не углядела…
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Нино посмотрела на наручные часы, потом прижала их к уху, уловила едва различимое тиканье. Не остановились, до прихода соседа, обещавшего отвезти в аэропорт, еще полтора часа.
– Нино Вахтанговна, откройте, пожалуйста! Это Лика Вронская! Я знаю, что вы дома, мне бабушки у подъезда сказали!
Нино обессиленно прислонилась к стене. Зачем пришла эта девочка? Неужели не понимает, что один ее вид вызывает воспоминания о том, что так долго и старательно вычищалось из памяти?
Да, Нино ошиблась. Она подозревала в причастности к смерти Ивана Дашу, детоубийцу, беспринципную распущенную девицу. Потом боялась, что вспышки неконтролируемой ярости заставили ее саму совершить непоправимое. Все-таки и мама и сестричка страдают психическими расстройствами. Но все оказалось иначе. Филипп, Филипп… Почему? Правду говорят, чужая душа – потемки.
– Нино Вахтанговна, я ненадолго! Мне рассказали, что вы уезжаете из Москвы, что едете по линии ООН работать за границу!
Нино вздохнула. И откуда соседки все узнали? Она ведь и не откровенничала с ними о неожиданном приглашении, об астрономической, по меркам российских врачей, зарплате.
– Нино Вахтанговна! Я хочу перед вами извиниться!
Руки неожиданно сами потянулись к замку. Новую жизнь все равно нельзя начать без прошлого. Надо это пережить. Научиться принимать пусть не спокойно, но без боли и паники, думала Нино, открывая дверь…
Примечания
1
Мойша Сегал – настоящее имя художника Марка Шагала.
2
Отца художника звали Хацкель Мордухай. Позднее в биографиях его имя стали указывать как Захар.
3
Еврейские религиозные праздники.
4
