при знакомстве ваш внучатый племянник, – но я легко могу себе представить, почему эта девочка снова к нему поехала! Потому что иначе, без фиктивного брака с Алексеем Одалевским, вы бы не заплатили ей то, что обещали!
– Это неправда! – выкрикнула Таня.
– Правда! – припечатал Анисимов. – И в этом суть дела! В этом, если хотите, основная разница между вашей страной и нашей! У вас за деньги можно сделать все – нанять убийцу, купить ребенка или найти нищую девушку и втянуть ее в международную авантюру.
– Не будем так обобщать, – снисходительно улыбнулся Стоун. – У вас тоже кое-что можно купить за деньги…
– Но не убить! Не убить! – полковник несколько раз стукнул костяшками пальцев по столу. – Так что, госпожа Одалевская-Гур, вы признаетесь, что привезли эту Джуди Сандерс специально, чтобы выдать ее замуж за своего родственника Алексея Одалевского? Или у вас, бывшей княгини, не хватает мужества сказать правду?
В комнате стало тихо. Таня медленно опустила руки.
– Да, я привезла Джуди для того, чтобы выдать ее замуж за своего внука. Это правда.
– Ну, вот видите, княгиня, сразу легче стало! – выдохнул Анисимов.
Тане даже поверилось на миг, что ему стало жаль ее. Но, перехватив самодовольный взгляд, брошенный полковником на Катунову и Петрова, она поняла, что ошибается. И беспомощно опустила глаза.
– Товарищ полковник! – улыбаясь и растягивая слова, начал Стоун. – Я все еще не вижу, в чем состоит вина миссис Гур?! Только в том, что она хотела женить своего внука?! Так ведь это желание любого родителя – видеть своего сына или дочь счастливыми. А у миссис Гур, насколько я знаю, никого из родных не осталось. Только этот внук ее брата. Ее желание естественно, а не преступно!
Таня удивленно посмотрела на Стоуна. «Хороший мой! – подумала она. – Правильно! А я-то раскисла! Уже готова была отправиться в тюрьму. А за что? Я же никакого преступления не совершала! Надо собраться! Надо бороться до конца!»
– Это вы так считаете! – недовольно бросил Анисимов. – А преступление налицо. Убиты два представителя власти. У каждого из них дети есть…
– Но миссис Гур при этом убийстве не было! – не сдавался Стоун. У него был вид человека, замечательно проводящего время в приятной компании. – Вы же не собираетесь доказывать, что она участвовала в этом убийстве?!
– Да, формально ее не было! Но руководила этой операцией она! Она привезла в нашу страну убийцу – эту Джуди Сандерс. Она командовала по телефону! – Анисимов, уже не сдерживаясь, стучал ладонью по столу, словно чеканя слова приговора. – И за это ей придется отвечать перед нашим законом!
– И отвечу! – запальчиво вступила Таня. – Отвечу! Да, я хотела женить своего внука на хорошей девушке! Я одинокая старая женщина! Я хотела, чтобы мой единственный внук разделил со мною мои последние дни! Нет в этом никакого преступления! Ни один суд в мире не сможет меня осудить!
– А почему же вы открыто не пожелали это сделать? Почему тайком, как вор? А он, насколько нам известно, вовсе не собирался разделить с вами ваши последние дни! Он и на письма ваши не отвечал! Это нам тоже хорошо известно. Но вы решили силой, да-да, силой увезти его на Запад! Для этого вы послали Джуди Сандерс еще раз к нему!
– Послушайте, это же смешно! Да, я привезла ее для того, чтобы женить на ней своего внука! – Таня уже снова сидела прямо, уверенно сцепив руки на коленях. – Но при чем здесь сила? Она не Рэмбо! Она милая девушка, и я была бы счастлива, если бы Алексей и она действительно полюбили друг друга. Кстати, в старые добрые времена родители сами сватали своих детей и ничего в этом не было зазорного. Мне казалось, что если я приеду и познакомлю его с хорошей девушкой, то он сам сможет выбирать – ехать ему с нами или нет. Я человек состоятельный, у меня четыре отеля во Флориде и кое-какие сбережения в банке. Мы с мужем заработали их тяжелым и честным трудом. И я считала законным передать все это Алексею. Больше у меня никого не осталось! Говорить о том, что я собиралась вывезти его насильно, смешно! Как можно насильно вывезти человека из
– О нет, вы не наивная девочка. Наивные девочки не нанимают фиктивных жен своим внукам. И не отправляют их тайно в зоны, закрытые для иностранцев. Но и я не хочу, чтобы меня принимали за идиота и рассказывали мне слезные истории о встрече с любимым внуком! Скажите, господин Стоун, как бы вы поступили, если бы к вам в Америку приехала русская туристка и сразу после встречи с ней ее внук убил бы двух сотрудников ЦРУ и исчез? Вы бы отпустили эту туристку обратно в Россию? Уверен, что нет!
– Знаете, у нас несколько иные законы, – сказал Стоун. – Из нашей страны можно выехать и без фиктивного брака…
– Демагогия! – жестко обрезал его Анисимов. – У вас, у нас!.. У нас – факты! А у вас – слова! Дело это намного серьезнее, чем просто желание одинокой старухи женить своего единственного отпрыска! Совершено убийство, и это для нас отправная точка! Соучастие в убийстве у нас карается законом. Короче, я ввел вас в курс дела и ставлю в известность, что в ближайшее время передаю материалы следствия в Прокуратуру СССР. До решения прокурора и, возможно, суда госпожа Татьяна Гур лишается права выезда из СССР. На сегодня все. Извините, меня ждут другие дела! Петров, останьтесь на минуту. И вы, лейтенант Катунова, тоже.
– Товарищ полковник! – Стоун поднялся с места. – Зачем же так круто? Вы же понимаете, что это вызовет, так сказать, определенные дипломатические осложнения…
– Ничего! Не первый раз! Закон есть закон, извините. Всего хорошего!
Пожав плечами, Стоун направился к дверям. Таня, разом потерявшая весь свой запал, продолжала растерянно сидеть в кресле. Затем быстро встала и пошла вслед за Стоуном. Проходя мимо стола полковника, она поймала его внимательный взгляд, осторожно брошенный на нее из-под опущенных бровей…
13
Три последующих дня Таня провалялась в гостиничном номере, нещадно дымя сигаретами и поглощая одну чашку кофе за другой. Никто ее не беспокоил, кроме Элизабет, никто никуда не вызывал, и даже Олег Петров, прежде всегда такой внимательный, теперь не интересовался, почему она не спускается в ресторан хотя бы поесть. Зато Элизабет изводила ее заботами и фантастическими проектами сопротивления тому, что она называла «советским варварским произволом».
– Я никуда без тебя не уеду! – заявляла она. – Если они не отпустят тебя с нами – я останусь здесь и объявлю голодовку! Больше того – я выйду на Красную площадь с плакатом. Я пошлю телеграмму Горбачеву, Рейгану и в ООН!..
Это начиналось с утра, когда Элизабет приносила ей завтрак и Таня через силу ела – только чтобы отвязаться от пристававшей подруги. Затем Элизабет исчезала – скорее всего, отправлялась в американское посольство к Стоуну. Но ничего утешительного Стоун ей сказать не мог. «КГБ полагает не сегодня-завтра поймать Алексея и Джуди, и тогда все прояснится…» Элизабет возвращалась в гостиницу, сухо поджав губы, еще более решительная и с новым проектом борьбы:
– Мы с тобой должны пойти к академику Сахарову! Ты объяснишь ему все по-русски, и он поймет. А Горбачев его слушается – даже политических заключенных освобождает по его просьбе!..
На четвертые сутки, когда до отъезда их туристической группы оставался всего один день, Таню охватила уже не паника и страх, а меланхолия полного отчаяния. Если КГБ арестует Алексея и Джуди, ничего не прояснится, а еще больше запутается и осложнится.
– А как ты думаешь, жена Горбачева имеет влияние на своего мужа? – спросила Элизабет. – Давай попросимся к ней на прием…
– Отстань, Элизабет! Собирайся на экскурсию. Сегодня последний день, а ты даже Москвы не видела…
