Генеральный конструктор Н.С. Попов, за башню и вооружение от ХКБМ – Н.А. Шомин. Завод в Харькове должен был выпустить Т-80А уже в 1982 г., однако из-за проблем с двигателя “изделие 37” мощностью 1200 л.с. его пришлось заменить форсированным ГТД-1000 ТФ (“изделие 38Ф”), мощность которого подняли до 1100 л.с., и к концу 1983 г. ХЗТМ в кооперации с Ленинградом и Омском собрал первый десяток газотурбинных танков.
С созданием усовершенствованной версии танка Т-80 наконец-то появился шанс наладить производство единого основного танка для армии страны и покончить с разунификацией, Усовершенствованную версию Т-80 с улучшенной защитой решили запускать в массовое производство сразу в Ленинграде, Омске и Харькове. Но ставка на единый танк с ГТД оказалась ошибочной. У ГТД было два важных недостатка – большой расход топлива и высокая стоимость.
В начале 80-х годов ЛНПО им. Климова для нового производства Т-80У на заводе им. Малышева разрабатывала двигатель ВГТД-1000ТФ. Основная особенность использование осецентробежного компрессора, увеличение температуры газа, охлаждение турбин компрессора и лопаток соплового аппарата первой ступени, двухступенчатая турбина с РСА, без теплообменника. Осевой компрессор имеет больший КПД чем центробежный и позволял создать ГТД с сниженным потреблением топлива.
Но разработка двигателя задержалась и срок предъявления на приемочные испытания – 1983 год не был выдержан. Новые ГТД не выдерживали испытаний на лесовой и кварцевей пыли, горячие испытания.
Сам план подготовки пр-ва в Харькове ГТД за 3 года кажется авантюрой. Приказ 1977 о подготовке производства ГТД в 78 и серийном в 1980. Само производство готовили без отработанной конструкторской документации и самой готовой конструкции двигателя, такое не имеет аналогов в мировой практике. Тем временем строили цеха жаропрочного литья, сборочные, строительство было круглосуточно силами Советской Армии под контролем ЦК КПСС, производство двигателя требовало закупки множества станков за рубежом и освоения сложных технологий по отливки в вакууме с направленной кристаллизацией жаропрочных материалов, керамическое напыление и т. п.
Сколько народных средств было потрачено на эту авантюру не известно. В итоге двигатель так и не был разработан в срок.
После смерти сторонника единого газотурбинного танка маршала Советского Союза, министра обороны Д.Ф.Устинова в 1984 году и после того, как 1 июля 1985 года пленум ЦК освободил от обязанностей члена Политбюро и первого секретаря Ленинградского обкома партии Романова, который также отстаивал эту идею, производство газотурбинных танков в Харькове сошла на нет. Никакого смысла производить дорогой и менее экономичный ГТД приналичии двигателей 6ТД-1 и 6ТД-2 той же мощности не было.
В итоге на 1989 г. в СССР опять выпускались три модели основных боевых танков – Т-80У, Т-80УД и Т- 72Б (М) с разными силовыми установками.
К середине 80-х гг. приоритеты стали меняться. С кончиной Устинова 20 декабря 1984 поддержка Ленинградского КБ-3 ослабилась, а апрельский пленум 1985 г. сказался и на судьбе Романова. ХКБД предложило свой мощный и экономичный дизель 6ТД, мощностью 1000 л.с. По схеме он принципиально не отличался от 5ТД и был с ним унифицирован на 70%. Работы по двигателю начались еще в начале 70-х, МТО с новым двигателем предназначалась для модернизации серийных танков Т-64А, Т-64Б и Т-64Б-1 и для разработки усовершенствованной 64-ки – «Объект 476», который был готов в феврале 1976 года.
Однако, так как в этот период решения принимались сторонниками танков с ГТД то производство усовершенствованной 64-ки с новой башней и новым МТО с двигателем 6ТД не началось. Так же не были реализованы планы по оснащению усовершенствованных 64-ок уже принятых на вооружение в 1981 году под марками Т-64АМ, Т-64АКМ, Т-64БМ и Т-64Б-1М новыми МТО. Вместо этого был предложен вариант «кооперации» Ленинградских и Харьковских танкостроителей, что привело к созданию танков «Объект 219А» и его усовершенствованной версии «Объект 219АС», которые описаны выше. Таким образом, Харьковские танки получили ходовую от Т-80 которая не имела существенных преимуществ перед ходовой Т-64 но при этом была в 3 раза дороже.
В итоге харьковские двигателестроители доказали превосходство своих дизелей превосходство перед ГТД в верхах начала назревать еще одна авантюра в виде Х-образного дизеля 2В-12.
Казалось, что все проблемы по танковому двигателестроению решены: выбран тип двигателя, ведется его серийное производство, организован выпуск танков Т-80УД с этим двигателем, двигатель типа 6ТД используется в перспективных разработках. Но дальнейшие события показали, что мы напрасно успокоились (вспоминает главный конструктор Н.К. Рязанцев).
30 июня 1989 года состоялась коллегия Министерства обороны СССР под председательством Д. Т. Язова, на которую были приглашены руководители и ведущие специалисты Министерств оборонной и авиационной промышленности, тракторного и сельскохозяйственного машиностроения, Госплана, ЦК КПСС.
Темой коллегии вновь был вопрос о перспективе развития танкового двигателестроения. И опять, как и 17 мая 1985 г., докладчиком был заместитель Главкома Сухопутных войск по вооружению генерал-полковник Павел Иванович Баженов. Но если на предыдущей коллегии П.И. Баженов доказывал, что альтернативы двигателю 6ТД не существует и он должен заменить ГТД на заводе имени В.А. Малышева, то на данной коллегии его выступление было абсолютно противоположным.
Двигатель 6ТД имеет высокий уровень форсирования, ненадежен, не имеет перспективы развития. Хотя завод и выпускал Т-80УД он рекомендовал его только для модернизации Т-64. А перспективным двигателем по его мнению являлся 2В-12 ЧТЗ который разработан по технологии В-2.
Его выступление было неожиданным для многих, к примеру, начальник ГБТУ генерал-полковник Галкин сказал: «
Выступление А.А. Галкина поддержал заместитель Министра оборонной промышленности М.А Захаров: «
После выступления В.И. Бутова и Н.С. Попова было предоставлено слово мне. До начала совещания до нас дошли слухи, что П.И. Баженов будет выступать с ревизионистской речью. Но мы не знали ее содержания. Поэтому было подготовлено два варианта моего выступления:
первый – лояльный в случае нейтрального доклада, второй – резкий ответ докладчику в случае отступничества его от прежней идеологии. После объявления моего выступления, сидящий впереди меня
