печку.
– Вы ворчите, как старый шас, – не остался в долгу молодой рыцарь. Он достаточно давно работал с командором и знал наверняка, что тот никогда не устроит выволочку за неуставное выражение лица.
– Рассказывай… – проигнорировав вольное замечание, распорядился командор.
Клаус покачал головой и достал с заднего сиденья объемистый бумажный пакет, в котором помимо термоса (с кофе, разумеется) и разовых чашек оказались бутерброды.
– Оливер Виндер, – невозмутимо приступил к отчету аналитик, протягивая шефу самый большой сэндвич. – Сто одиннадцать лет, выходец из Ложи Драконов, холост, детей нет, не маг, занимал должность заместителя руководителя Департамента вторичных инвестиций в «Чудь инкорпорейтед».
– Что такое вторичные инвестиции? – полюбопытствовал далекий от финансовых рынков командор войны.
Клаус задумался.
– Наверное, это как если бы я вам дал шоколадку, а вы бы сами есть не стали и скормили еще кому-нибудь. Как-то так…
– Чушь! Не знаешь – не болтай.
– Так вы сами спросили! – возмутился аналитик, но, поймав недовольный взгляд шефа, продолжил доклад: – Явных врагов не имел, дорогу никому не переходил. Вероятно, строил планы и метил в совет директоров – ну так об этом каждый клерк мечтает. К тому же если Виндеру и светил такой карьерный взлет, то лет через десять-пятнадцать. Не та птица…
– Ну и выраженьица! – поморщился де Конти. – Настоящий чуд сказал бы: «Могуч дракон, да подвел размах крыльев».
– Или так, – не стал спорить Клаус.
– Ты, конечно, намекаешь, что убийство могло произойти из-за денег?
– Чем не версия?
– Виндер вел дела с челами?
– Напрямую – никогда.
– Вот и ответ. А даже если и вел, то перестраховался бы. Ты, кажется, насмотрелся человских сериалов про полицейских. А мы не убиваем из-за денег или мягкого кресла в совете директоров. Так не поступают даже шасы.
– Шасы поступают круче, – пробубнил аналитик себе под нос. Он водил дружбу с одним из сыновей Биджара Хамзи и слышал немало поучительных историй.
– К Спящему шасов! – отмахнулся командор, которого раздражало, что разговор вечно переходит в ненужное русло. – Вот скажи, что у тебя в школе было по истории?
– Э-э-э…
– Я так и думал. Учти на будущее, прежде чем отрабатывать ту или иную версию преступления, загляни в библиотеку и проверь, имели ли место подобные прецеденты раньше. Если нет, то версия, скорее всего, несостоятельна. Понимаешь, о чем я?
– Понимаю и обязательно запомню, – серьезно пообещал Клаус.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнул командор. – Скажи лучше вот что… Сто одиннадцать лет – ни семьи, ни детей. Почему?
– Виндер до недавнего времени предпочитал общество исключительно зеленых ведьм.
– Да уж, весомый аргумент. – Рауль усмехнулся.
Женщины Великого Дома Чудь, мягко говоря, не отличались горячим темпераментом в отличие от самих рыцарей, которым, в свою очередь, приходилось искать утешения в объятиях легкомысленных фей. Но страсть страстью, а семья семьей, одно другому не помеха. Опять же, уклад и традиции, сложившиеся тысячелетия назад.
– Тем не менее, – пожал плечами Клаус, который тоже не находил своих соплеменниц такими уж привлекательными. – Вот любопытный факт: тридцать лет тому назад Виндер сватался к Беатрисе Гризон, в девичестве де Каменж, но, как выходец из не самой знатной и зажиточной семьи, получил отказ. Альберу Гризону, соответственно, повезло больше.
– Уже кое-что… А когда Альбер погиб, Виндер добился столь желанной благосклонности.
– Зачем ему это почти через полвека? – искренне удивился аналитик. Ему казалось странным искать любви не очень молодой женщины, когда вокруг столько юных красавиц.
– Спросим об этом саму Беатрису. Благо ее дом в двух шагах. Только надо дождаться отчета от Боста. – И в ту же секунду, будто в унисон мыслям командора, у него зазвонил телефон. – А вот и он, – бросив быстрый взгляд на определитель, прокомментировал Рауль и нажал зеленую клавишу. – Да?
– Командор, у меня новости… – абонент на долю секунды замешкался, словно подбирая подходящее слово. – И проблемы.
Она отказалась бежать.
Он вновь и вновь пытался переубедить, просил, уговаривал. Но она лишь качала головой, и ее влажные волосы щекотали Женькины плечи.
Он не хотел уходить. Долго возился с флешкой, проверяя и перепроверяя, все ли записалось и нормально ли открываются файлы, чистил почту от греха подальше, свою и Настину. Потом подождал еще немного, решив на всякий случай подзарядить телефон. Конечно же, замешкался в дверях – просто стоял, бросив нелепые попытки оправдать свою медлительность. Знал, что сейчас, именно в эту секунду принимает, наверное, самое важное в своей жизни решение. Еще мгновение – он сам толком не знал, для чего оно ему так нужно. Чувствовал, что Настя ждет каких-то слов, но не находил нужных.
И ушел молча. А она сидела на разворошенной постели, закутавшись в тяжелое ватное одеяло, и смотрела, как часы на стене – старые-престарые, с тяжелыми гирями в виде еловых шишек, – пожирают время.
«Такой мороз, что коль убьют, то пусть из огнестрельного оружья» – крутились в голове строки великого поэта. Гениальные строки, но лучше бы привязалась какая-нибудь песенка.
Небо за куполами далекого собора начало светлеть – скоро рассвет. Как можно ниже надвинув капюшон, намотав шарф поверх куртки, Женя шагал по Строгинскому мосту, и его обгоняли разноцветные трамваи. Несколько раз он оборачивался, зачем-то считал светящиеся окна в только что покинутом им доме.
Родные стены и знакомые с детства запахи – иллюзия защищенности. Шагнуть этим утром за порог, навстречу неизвестности, было для Насти равносильно признанию своей вины. А она не виновата, она никого не убивала. Ведь так?
Женя облокотился на перила, зажмурился. Крохотные прозрачные снежинки мучным крошевом летели в глаза – у воды, вне зависимости от времени года, всегда ветрено. С пятой попытки прикурил сигарету – закружилась голова, и громада «Алых парусов», раскинувшаяся на противоположном берегу, словно расплылась и стала похожа на гигантскую экспозицию из ледяных башен.
Что ж, каким бы ни оказалось в итоге Настино решение, это ее выбор. А он так не сможет. Не сможет забиться в угол, трястись там от страха и прикидывать шансы – вдруг обойдется? Не обойдется. Надежда, как известно, глупое чувство.
Автомобилей пока было не очень много, парень быстро перебежал на другую сторону дороги, потоптался пару минут у трамвайной остановки и в итоге решил поймать такси. До «Беговой», к примеру. А там пересесть на другое, и уже доехать до «Курской».
Любой житель мегаполиса отлично знает, что именно на вокзале можно дешево снять комнату хоть на сутки, хоть на месяц. А самый бюджетный вариант в Москве нужно искать на Садовом кольце при подъезде к Курскому вокзалу.
Так что он рассчитал все правильно и уже через полтора часа оказался неподалеку от станции метро «Выхино» в компании бойкой дамы по имени Татьяна. Жене Татьяна была несказанно рада. Она никак не предполагала, что новый жилец окажется таким красивым юношей, о чем неустанно твердила всю дорогу, то и дело прихлебывая из жестяной банки коктейль пугающего кислотно-оранжевого цвета. «Попытается напоить и затащить в постель», – интуитивно догадался Женька, жуя купленные по дороге слойки. Классический поворот событий: беглый преступник, которому негде приклонить голову, встречает умную и понимающую красавицу с отдельной жилплощадью.
Увы, пятидесятилетняя спивающаяся Татьяна никак не тянула на роль красавицы и спасительницы главного героя. И квартира оставляла желать лучшего – запущенная «двушка» в панельном доме, провонявшая рыбными консервами и почему-то ацетоном. Но выбирать не приходилось.
Вежливо отказавшись от «рюмашки с мороза» и завтрака в виде макарон с тушенкой, Женя решил, что может себе позволить пару часов сна. Заперев изнутри дверь своей новой комнаты и положив под голову рюкзак, он рухнул на кровать прямо в одежде и мгновенно отключился.
Проснулся по будильнику, Татьяны в квартире не было – не иначе, отправилась в магазин. Голова раскалывалась, отдых не то что не пошел на пользу, а как будто навредил. Преодолев брезгливость при виде давно не чищенной ванны, Женька залез под душ и таким образом немного пришел в себя. Он еще вчера решил, что, как только откроются магазины, поедет за ноутбуком. Вряд ли по «айпи» можно определить точное местонахождение персонального компьютера, если отправляешь сообщения через мобильные модемы. Ушло письмо, вынул сим-карту, порезал – в мусорное ведро. Достаем следующую. Общаться предстояло не так много, а «симки» стоили копейки. Конечно, проще зайти в интернет-кафе, но тогда сервер засекут мгновенно. Стало быть, надо ехать на радиорынок – в магазинах, кажется, требуют документы для оформления гарантийного талона. А еще неплохо бы переодеться. В шмотках с чужого плеча, на пару-тройку размеров больше необходимого, кто угодно будет выглядеть не комильфо.
Когда обозначаешь более или менее конкретный план действий, паника затихает. Наверное, такое возможно только в восемнадцать лет. Очень сложно выдержать первый удар, но если выдержал, то дальше запросто убедишь себя, что проходишь интересный квест. Женя неосознанно выбрал именно эту линию поведения. И первым делом он пошел в магазин одежды. А когда вышел на улицу, решил, что сегодня, в общем-то, не самый плохой день, потому что тут же наткнулся на разукрашенную веселенькими рисунками «Газель», на капоте которой белым по грязному было написано: «Прадам кампьютеры телефоны и еще фсякое ваще дешево. Каму нада стучи два раза». Современного москвича не удивишь безграмотными объявлениями купли-продажи, и Женя постучал. В ответ опустилось стекло, и из салона выглянул татуированный мужик в красной бандане.
– Чо надо?
Конечно же, Настя не придумала, как объяснить царящий в квартире бардак, а на сокрытие улик ни времени, ни сил у нее не было. Потому вернувшаяся в десятом часу утра Лариса Андреевна, раздраженная и уставшая после смены, придумала единственно возможное объяснение сама: дочь в отсутствие родителей устроила дома пьянку.
Излишне говорить, что после разоблачения такого события спать никто не ложился, а соседи так и вовсе проснулись, потому как мать начала бить тревогу.
Шестнадцать лет – наверное, самый опасный возраст, когда родители должны проявлять особенную чуткость и деликатность и при этом каждую секунду быть настороже. Одно слово – последний класс школы. Лариса Андреевна морально готовилась к этому сложному этапу, исправно смотрела все телевизионные передачи, посвященные подростковым проблемам, и со дня на день ждала, что Настя обрежет косую челку, вставит сережку в нос или куда похуже и объявит себя эмо. Но ничего подобного не случилось, девочка не интересовалась новомодными субкультурами, а, как и ее ровесники десять, двадцать лет назад, тайком курила у школьного подъезда и пила пиво. А еще много читала и играла в ролевые игры. Лариса Андреевна внимательно ознакомилась с библиотекой дочери, даже сходила в кино, когда в прокат вышел фильм о Закатной Страже, ничего не поняла, но с тех пор в жизнь дочери не особо вмешивалась. А когда Настя привела в дом Женю и запросто познакомила с родителями, Лариса Андреевна сочла это хорошим знаком. Мальчик из интеллигентной семьи, москвич, в
