– А с кем связаны похитители, Олег Николаевич? – первым нарушил тишину Ковзан.
– Никого в живых при освобождении Брэдлоу захватить не удалось, Борис. Нескольким похитителям удалось скрыться. А все убитые были европейцы.
– А что было записано в их чипах сбора информации?
– Чипов не было. По крайней мере, так утверждают американцы.
– А тот человек, который смог извлечь информацию из головы Брэдлоу, скрылся?
– Да, Фекла. Ему удалось уйти. И по утверждению Брэдлоу, это был китаец.
– Я так и думал, – Борис Ковзан в досаде ударил рукой об руку.
– Теперь вы понимаете, как обеспокоены американцы? – Пустовойтенко обвел сидящих в кресле людей. – Неопределенная, но от этого не менее беспокойная информация о серьезной опасности, нависшей над их страной, плюс большая вероятность того, что этой информацией обладает и Китай.
– Я им не завидую, – Борис взял со стола апельсин и стал задумчиво вертеть его в руках.
– И поэтому они просят у нас помощи, – теперь директор Службы безопасности смотрел только на Ковзана.
Их глаза встретились.
– Я должен лететь в Америку?
– Да, Борис. Может, там, у них, вместе с Брэдлоу ты вспомнишь информацию, полученную в черной дыре. Скажу откровенно, я был против твоей отправки. Ты сейчас слишком дорого стоишь, чтобы тобой рисковать. Но Президент рассудил иначе. Он считает, что ослабление Соединенных Штатов ведет и к нашему ослаблению. – Пустовойтенко сделал паузу. – Уж слишком силен сейчас Китай, – наконец продолжил он. – И остаться с ним один на один… – директор Службы безопасности досадливо покачал головой.
– Президент прав, – тихо сказал Борис. – На каждого нашего приходится пятнадцать китайцев, вооруженных не хуже. В нашем положении, чтобы выжить, я бы и с дьяволом заключил союз.
– Боря, ты уже заключил союз с более могущественным партнером, – академик Хохлов на мгновение сделал паузу, – ты заключил союз с Богом, – наконец закончил он. – Вот только надо его ратифицировать.
– Я так понимаю, Борис Иванович, что вы согласны лететь в Америку? – Пустовойтенко вопросительно смотрел на Ковзана.
– Ну надо же ратифицировать наш Договор с Высшей Силой, – Борис чуть улыбнулся. – В конце концов, когда-то же надо докопаться до сути того, что нам сказал Бог, взломать последнюю оболочку, укрывающую его информацию, – сильные пальцы пилота Военно-космического флота Объединенной Руси разорвали апельсин на две части. Брызнул сок.
Взгляды всех невольно остановились на этом истекающем соком апельсине.
Впоследствии все участники разговора признавались, что в этот момент у каждого из них возникло смутное чувство того, что они вот-вот поймут, угадают суть происходящего. Но это было потом…
– Билл, русичи дали согласие на прилет своего Ковзана к нам. Мне только что звонил Президент Грушенко. Завтра утром он уже будет здесь.
На экране видеофона было видно, как директор ЦРУ Билл Ред, не скрываясь, облегченно вздохнул.
– Не буду скрывать, господин Президент, это действительно приятная новость.
– Да Билл, это приятная новость. Откровенно говоря, я боялся, что они нам откажут.
Директор ЦРУ никак не отреагировал на эту реплику Президента.
– И скажу тебе, мне это очень не понравилось, что Президент Соединенных Штатов Америки боится, что ему могут отказать.
«Это увесистый камешек в мой огород. Нет, как только закончу эту эпопею с информацией от Бога, уйду в отставку. Есть вещи и поприятнее, чем защищать страну от разных напастей, например китайцев».
– Президенту Соединенных Штатов не стоит гм… опасаться, что ему откажут. Наша страна достаточно сильна, чтобы внушать к себе почтение.
– Пока сильна, Билл, – Чейз на несколько секунд замолчал.
Сидя у себя в кабинете, в Лэнгли, Ред на экране видеофона наблюдал, как Президент задумчиво стучит пальцами по столу.
«А все эти события с гиперпространством, с астероидом, с китайцами закалили Президента. Он стал действительно ковбоем»[23].
– Билл, русич прилетает завтра. Я возлагаю на тебя персональную ответственность за его безопасность.
– Слушаюсь, сэр.
– Если и с ним что-то случится, это уже ничем нельзя будет оправдать. Это будет уже даже не полное служебное несоответствие, а что-то, граничащее с государственной изменой, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Я это понимаю, сэр.
«Нет, точно уйду в отставку».
