нельзя. Попытаться отобрать у него гранату — велика вероятность, что она взорвется прямо у тебя в руках.
Кедров повернул голову и увидел оскалившееся лицо «чеха». Пот градом катился по его лицу, но он все также настойчиво пытался высвободить руку с гранатой.
— Сдохни, кафир, — с хрипом вырвалось из горла боевика.
— Сейчас, обязательно, — теперь оскалился Кедров, решение было принято.
— Травкин, Кошкарев, — приказал он спецназовцам, державшим носилки, — а ну тащите его за валун.
Те тут же выполнили приказ своего командира. Андрей шел рядом с ними, все также сжимая руки боевика.
— Ставьте носилки на землю и быстро в вертолет, — тут же последовала другая команда.
Спецназовцы также беспрекословно ее выполнили.
— Ну что «чех», ты сам этого хотел, — и Кедров, освободив правую руку, с силой ударил боевика по расплывшемуся на его животе кровавому пятну и тут же отпрыгнул за валун. Крик боли, мат, взрыв…
— Что, командир, без пленных летим? — спросил командир третьего взвода лейтенант Доставалов, когда вертолет, набрав высоту, взял курс на базу.
В глазах взводного прыгали веселые искорки.
— Один был и тут от ран скончался, — в тон своему подчиненному ответил Кедров.
Офицеры, еще раз глянув друг другу в глаза, расхохотались.
'Все, домой, к Камилле. Теперь пару месяцев можно отдохнуть', — Андрей, прислонив голову к мелко вибрирующему корпусу фюзеляжа, закрыл глаза.
Очередная командировка в Дагестан заканчивалась.
Десантный бот трясся крупной дрожью.
'Слишком энергично я начал торможение и бот вошел в атмосферу под большим углом', — мелькнуло Андрея в голове, а перегрузки уже начали по-настоящему прессовать тело. — А что делать? Координат места посадки мне никто не сообщал'.
А бот с ревом, раскаляя вокруг себя воздух, превращая его в плазму, проваливался все ниже и ниже.
Двадцатью минутами ранее, увидев прямо перед собой на экране внешнего обзора Землю, Андрей от нахлынувших на него чувств запел. В фроловском боте зазвучало:
Немного присмотревшись к тому, что показывал экран обзора, Андрей запел-заорал еще громче:
Под ним проплывала его Родина — Россия. Вот, перерезая страну с юга на восток, величественно распростерлась самая большая река России Лена, около которой раскинулась паутина рек помельче, словно впечатанная в зеленый океан лесов. Еще немного и показалась большая дуга Байкала, окруженная со всех сторон горами. Андрей не отрывал взгляд от экрана. Он, суммарно преодолевший миллионы световых лет, видевший многие планеты в разных галактиках свою родную планету с орбиты, по сути, видел в первый раз… И не мог оторвать взгляда от этого зрелища.
А Россия медленно, величаво плыла под ним. Енисей, Иртыш, Обь, Уральские горы — десантный бот Андрея уже летел над европейской частью страны. Его сердце забилось еще учащенней. В распростершейся под ним реке он узнал Волгу. Скоро он будет пролетать над родным домом!
И тут безумная и чертовски соблазнительная в своем безумстве мысль мелькнула в голове Андрея. Настолько безумная и настолько соблазнительная, что он сразу, практически не колеблясь, решил воплотить ее в жизнь. Эмоции били через край, адреналин в кровь вбрасывался килограммами. Это было похоже на чудо! Впрочем, это и было чудом. Словно выпущенным из пращи, пролететь по гиперпространству миллионы световых лет, уцелеть, очутиться поистине черте где, там, где не было даже кванта света, где вообще ничего не было и вот уже лететь над Россией, любоваться ее прекрасными просторами и понимать, чувствовать каждой клеточкой организма — жизнь, чет возьми, прекрасная штука! Было от чего потерять голову.
— Безумству храбрых поем мы песню! — заорал Андрей.
Между тем Волга со своим неизменным Каспием осталась позади. Под десантным ботом уже плескалось Черное море.
— Черт! Так можно и пролететь!
Географических координат точки, куда дерзко Андрей решил садиться, он не знал. Не было их, естественно, и в памяти бортового компьютера фроловского десантного бота.
— Прорвемся! — и землянин включил тормозной двигатель, решив садиться, что называется, 'на глазок'.
Будто споткнувшись, бот круто нырнул в атмосферу Земли…
Андрей почувствовал, что вертолет, наклонившись, стал опускаться. Взглянув в иллюминатор, он увидел под собой их базу под Буйнакском, где они всегда останавливались, прилетев из-под Ростова. Вон стоят, ждущие их АН-12. Скоро они будут дома, в России, их России! А там ждет его Камилла…
Легкое, горячее тело с силой прижалось к нему. Страстные, влажные губы впились в его губы. Его руки обняли женское тело, еще сильней прижимая к себе.
— Камиллка, сумасшедшая, — он, как пловец, выныривающий из прекрасных морских глубин, чтобы глотнуть воздуха, на мгновение отрывался от неистовствующих женских губ, чтобы прошептать ей нежные слова, чтобы взглянуть в ее сияющие глаза и вновь эти губы затягивали его в глубины телесных наслаждений.
Мужские руки, поначалу обнимавшие женское тело, теперь беспрепятственно, вольготно блуждали по нему, опускаясь все ниже и ниже…
— Камилка, у тебя что, под халатом ничего нет?! Простудишься, дурочка!
— Я ждала любимого мужчину, который не должен мне дать замерзнуть.
— Не дам, не дам…
— Не надо много слов.
