установками, эсминец 'Ве ный', прочерчивая по небу гигантский огненный след, падал на Центр управления спутниками. Уходя противоракетными зигзагами от ракет противокосмической обороны, он давно уже отклонился от расчетной траектории. Лишенный локаторов, «ослепший» бортовой компьютер уже ничем не мог помочь кораблю и людям, находящимся в нем.
— Все, сейчас нас задушат как цыпленка, — командир корабля мрачно смотрел на монитор, на котором участок экрана, отображавший показания локаторов, был черного цвета. — Первая же ракета наша.
— Командир, надо уходить! — закричал второй пилот. Осталось четыре с половиной минуты! Я задал компьютеру координаты цели, найдет по гирокомпосу.
СакНорвок согласно кивнул головой:
— Суфи и Кармир, бегом в десантный бот.
— А ты?
— Бегом!
Преодолевая трехкратную перегрузку, фроловские офицеры ринулись к спасительному боту.
Удар, леденящий звук скрежета рвущегося металла. Пульт управления расцветился красными огнями — многие системы корабля перестали функционировать. Командир «Верного» от злости заскрежетал зубами. На мониторе белая точка, указывающая положение эсминца в пространстве стала быстро уползать влево от синего кружка, обозначавшего цель. СакНорвок даже не стал тестировать компьютер. Не было времени и так все было ясно — электронный мозг или «погиб», или находился в 'коме'.
— Врешь! Пасул СакНорвок так просто не сдается! — сильная мужская рука ударила по кнопке перехода в ручной режим.
Вспыхнула зеленая лампочка — система ручного режима функционировала!
— Эх, вспомню молодость! — командир схватился за два рычага, вмонтированные в его кресло.
Несколько уверенных движений и белая точка на экране монитора стала вновь приближаться к синему кружку. Быстрый взгляд на показания приборов. Скорость — восемь километров в секунду. Высота десять километров. Удаление до цели — сто пять километров. Все, до бота уже не успеть.
— А-а, суки! — человек, сидящий в командирском кресле, понял, что пришло время умирать.
Снова резкий удар и тут же зловещий, леденящий душу свист. Нарушена герметичность рубки и из нее стал выходить воздух. Само по себе это не было страшно, эсминец находился не в Космосе. Но при таких скоростях и нагрузках щель в корпусе быстро расшириться и сюда ворвется раскаленная плазма, бушующая за бортом.
'Лишь бы успеть! Еще десять секунд. Великий Мортон, прошу еще десять секунд!' — взгляд опытного космического волка зацепился за зеленый огонек на пульте управления — десантный бот номер два еще находился в шлюзовой камере. Экипаж не мог бросить своего командира.
— Ма че пирла! — и резкий удар по кнопке, находящейся под горящей зеленой лампой.
Это крепкое ругательство были последними словами в жизни, произнесенные командиром эсминца «Верный», командором второй степени Пасулом СакНорвоком, Соловьем-разбойником.
Через секунду огненный смерч ворвался в разваливающуюся рубку управления и кремировал находящегося там человека. Его выжженные до костей кисти так и остались на рычагах ручного управления кораблем. А еще через секунду огненный болид рухнул на Центр управления спутниками, превращая высокое голубое здание в груду развалин.
Пасулом СакНорвок так и не узнал, что двое его товарищей Суфи ДарКорнук и Кармир СакКорс не успели добежать до спасительного бота. Основной поток осколков от разорвавшейся в двух метрах от эсминца боеголовки ракеты пробил его корпус и хлестнул как раз по тому мету, где в это время находились эти два офицера, нещадно кромсая их тела. А отстрелянный командиром эсминца десантный бот через несколько секунд, после того, как «Верный» рухнул на Центр управления спутниками, был взорван в воздухе тысячемегаваттным лазерным лучом наземной станции противокосмической обороны. Никто из находившихся в нем людей не спасся.
Заговор, как и война — жестокая штука. И, участвуя в нем, часто тоже приходиться умирать страшно, больно, с ругательствами на устах, а не в кругу семьи, тихо и печально говоря: 'Прощайте'…
— Господа, что все это означает! Я заместитель директора центрального государственного телецентра и требую…
Что хотел потребовать невысокий, плотный человек, чем-то напоминающий жука, так никто и не узнал. Один из нападавших, не останавливаясь, ударил его по голове прикладом лучемета.
— Всем стоять на местах! — штурмовая группа ворвалась в крупнейшую студию, в которой в это время шла запись развлекательного шоу.
Женский визг, опрокидывающиеся столы и стулья, словом все, как и должно происходить при таком незапланированном повороте сценария.
В шлеме ДарСарвола ожила рация:
— Первый, докладывает пятый. Аппаратная под контролем. Мы готовы выйти в прямой эфир.
— Андрей! Можно начинать!
Землянин быстро обвел взглядом студию. Переливающаяся разноцветными яркими огнями сцена, с огромными телеэкранами по бокам. В центре находилось что-то наподобие трона, по бокам которого стояли два дерева, очень похожие на пальмы. На «троне», съежившись, сидел какой-то фрол в нелепом головном уборе, напоминающем цилиндр, только еще и с шаром сверху, пылающий ярко-красным светом.
'Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит, — мелькнуло в голове у землянина впечатанное в детстве знаменитое стихотворение. — Приходи к нему лечиться и корова и волчица… Счас я вас вылечу, всех вылечу… Всех излечит, исцелит, добрый доктор Айболит', — спецназовец ГРУ широким шагом подошел к «трону» и красноречиво махнул рукой, сидящему на нем испуганному фролу. Тот мигом освободил 'царское место'.
Кедров вздохнул и сел на 'трон'.
'Он в Африке, он в Африке под пальмою сидит'.
— Матрул, я готов.
— Пятый, мы готовы. Давайте эфир.
— Первый, — после паузы последовал ответ, — тут штатские сообщают, что когда мы уже брали телецентр от достойников пришел информационный пакет для срочной передачи в эфир.
— К черту! У нас времени нет!
— Первый, это важно…
— Черт! — Матрул ДарСарвол выбежал из студии, на ходу махнув рукою Андрею.
— Что там у вас? — ворвавшись в аппаратную, крикнул он.
Пятый молча включил воспроизведение…
— Это надо пустить первым, — в наступившей страшной тишине, после просмотра присланного видеоролика, тихо сказал ДарСарвол. — Только сначала я скажу пару слов, — непривычно сгорбившись, с каким-то усталым, изнеможенным лицом, высокопоставленный офицер прошел в студию.
— Фролы, только что мы осуществили захват правительственного телецентра, — начал он, став посередине сцены. — Захватили с единственной целью — дать возможность выступить нашему национальному герою Андрею Кедрову, которого якобы мы, сторонники Эльдиры ДарВул, похитили. И хотя у нас минимум времени, так как официальная власть, сторонники Руфи СакВока пытаются во чтобы то ни стало прервать эту трансляцию, мы должны сначала вам показать вот это.
Картинка на экранах миллиардов телевизоров тут же поменялась. На фролов смотрело знакомое лицо телеведущего, который вел новости на центральном правительственном телеканале.
— Уважаемые соотечественники, — своим знаменитым чеканным голосом, в котором, казалось, каждая буква заглавная, начал мужчина с благородной сединой на висках.
И от этого 'уважаемые соотечественники' у многих фролов мороз прошел по коже. Так обычно объявлялось о каком-нибудь важном и, как правило, неприятном событии. И они не ошиблись.
— Верховный Совет Достойных сообщает, что вчера, в десяти миллионах километрах от нашей планеты военнослужащими астероидной базой противокосмической обороны номер пятьдесят девять обнаружено незакрывающееся гиперокно, — телеведущий сделал паузу, давая возможность зрителям осознать услышанное.
