– Очень смешно, Ктуорн, – рыкнул гном и продолжил свой путь. – Как бы за дерзость тебе не поплатиться.
– Я знаю, что смешно, – вышагивая рядом, самодовольно отвечал демон, пропустив вторую часть ответа мимо ушей. Звук тяжелых шагов подчас сопровождался царапаньем когтей по камням. – Знаешь, было бы намного смешнее, если бы ты волочил их на спине в саму страну Смерти. Глядишь, и никаких Проводников не понадобилось бы.
– Он идет, да еще и треплется, будто душу выторговывает… Нет чтобы помочь.
– Что? – искренне поразился Ктуорн. – Чтобы я волочил гномов? Где это слыхано?
– Ну, тогда пасть свою закрой, пока я голову тебе не отрезал… – пропыхтел Торин, уже еле-еле переставляя ноги в тяжелых стальных башмаках.
– Я принес тебе пренеприятнейшее известие. Для вас, коротышек, конечно, – уточнил Ктуорн, мелочно наслаждаясь оскорблением, что было вообще-то не присуще остальным представителям высшей демонской знати.
– И что же это за известие? Царь Бездны спилил себе рога и подался в монастырь?
– Эх, если бы, но все намного страшнее… – Демон сделал трагическую паузу, надеясь удивить гнома. – Сорвана Печать. Пятый Меч Бансрота…
– Неужели? – равнодушно спросил Торин. – И что же?
– Ты что, не понял, Камень-Сердце? – Ктуорн опешил – он не ожидал такой реакции. После слов «сорвана Печать» самое меньшее можно было ждать обморока.
– Прекрасно понял. Сорвана Печать – значит, еще один демон отведает моей секиры.
– Глупец! Этого демона тебе не одолеть! Драгнауров такие, как ты, не убивают!
Драгнаурами называли демонов первого круга – самых могущественных из порождений Бездны. Они могли выпить взглядом душу из любого живого существа, лишь только заглянув в глаза своей жертве. Они были огромные и сильные, и они спали, скованные Девятью Печатями, наложенными на их темницы самими богами еще во время далекой Войны Титанов, когда был побежден Бансрот. Если сорвана Печать – значит, чудовище разбужено и в любой миг может вырваться на свободу.
– А кто же их убивает? – справился гном. – Такие, как ты?
– Возможно, – задумчиво ответил демон, – но в мои планы не входит вступать в поединок с Пожирателем.
– Что же входит в твои планы, Ктуорн? – спросил Торин.
– Потом это обсудим. Когда, например, тебя подадут поджаренным мне на стол или еще когда-нибудь… До самой скорой встречи, Камень-Сердце, мне пора. – Демон указал куда-то вдаль.
Впереди показалось не слишком гостеприимное для тварей Бездны место: освещенное голубоватыми кристаллами обширное подземелье. Пещера была настолько огромной, что в ней спокойно мог уместиться город людей Элагон. Там, в полутьме подгорной долины, и располагался гномий оплот с крепкими, до потолка, стенами и башнями, которые поддерживали высокие своды. Окруженный кольцом укреплений, Тэрос напоминал закрытый на замок ларец. В стенах были пробиты неширокие бойницы и стрелковые щели. Вся долина была изрыта замаскированными рвами с ловушками: где-то под неверным полом скрывались лавовые провалы, где-то – бездонные пропасти.
– Зайдешь в гости? – злорадно усмехнулся Камень-Сердце, но Ктуорн, не пожелав принимать приглашение, в один миг исчез, растворившись во тьме.
Торин, собрав последние остатки сил в кулак, потащил свою ношу дальше.
– Где вы, Бансрот вас подери? – прорычал он.
Завидев его со стен, гномы должны были сразу же открыть ворота и выйти навстречу. Но нет…
По дороге к Тэросу от самих развалин Монгара пустовали все схроны, все заставы, не было дозоров, не было разведки – всех словно Бездна поглотила. Так и демоны могут подойти к самым стенам, незамеченные! Что же творится-то?! Неужели и сюда добрались?
Торин подошел к воротам и со всей силы стукнул в них кулаком. Раздался такой грохот, что и мертвого можно было бы разбудить, но павшие товарищи, конечно же, даже не шелохнулись.
– Открывай, бестии! – Торин грохотал в ворота снова и снова.
Наконец из бойницы со стены раздался заспанный голос:
– Кто таков? Что нужно?
От такой наглости гном едва не сел на землю. Давненько он здесь не бывал, а добряк Хагир совсем распустил своих воинов – чести не знают. Огнем и каленым железом нужно повышать дисциплину – в этом с демонами Торин был полностью согласен. Несмотря на то что он все еще стоял за воротами, от сердца немного отлегло: если есть стражи, с городом все должно быть в порядке.
– Я сейчас поднимусь и сброшу тебя вниз, мерзавец! Ворота открывай!
– Не велено! – прозвучал робкий ответ.
– Я тебе сейчас как задам «не велено»! – проревел Торин. Огромное подземелье наполнилось эхом его голоса. – Вот только доберусь до тебя! Будешь знать, как вести подобные беседы с Третьим вождем Хранителей Подземелий!
– Лорд Торин? – Не прошло и трех тысячелетий, как страж узнал гостя. – Это вы?
– Еще один вопрос, и я отвечу тебе сталью, мерзавец!
– Бегу!
Послышался звон рычагов, барабаны медленно завертелись, наматывая огромную цепь. Створки немного разошлись.
В проеме стоял вовсе не воин, а молодой парень, облаченный в кожаный доспех, который Торин мог бы, наверное, пальцем проткнуть. На лице даже намека на бороду не было. Ребенок, молокосос…
– Ты кто? – грозно спросил Третий вождь. – Где стража? Где воины? Вообще, где все?
– Они празднуют окончание войны, мой лорд! – радостно ответил парень.
– Что? – будто злобный дракон, проревел Камень-Сердце; улыбка быстро сползла с лица стража. – Празднуют? Полюбуйся, какой я подарочек им к празднику принес!
Он отошел в сторону, и парень ошарашенно застыл на месте, не в силах отвести взгляд от мертвых гномов. Тела были распростерты, обугленные латы покрывала засохшая кровь, а белые, словно мел, лица походили на перекошенные болью маски. Глаза их поблекли…
– Я задам им сейчас праздник, – посулил Торин и направился в сторону пиршественного зала. – Занесешь их в оплот, и ворота не забудь закрыть, молокосос!
В северной части хребта, в нескольких милях под землей, находились гномьи форты, бывшие оплотами низкорослого народа в кишащих демонами подземельях, – все, что осталось от гордого королевства Тэриона. Общим счетом их было тринадцать, по числу лордов, наибольшим являлся самый южный – Тэрос, позади которого начинался длинный подземный тракт Хор-Тарнаг, ведущий в Ахан.
Пиршественный зал форта Тэрос был огромной пещерой, вмещавшей тысячи гномов. Впритык прилегающие друг к другу узорчатые плиты покрывали пол, на украшенных резьбой по камню стенах висели стяги: алые, как отблеск коварного золота, и черные, словно мрак на дне пропастей, синие, подобно густому смородиновому вину, а также багряные, цвета драконьей чешуи. Стяги знатных родов Дор-Тегли, Подгорных кланов и славных воинов. Они перемежались скрещенными секирами и топорами. Можно было увидеть и трофеи: множество подземных хищников украсили стены своими головами, но, помимо них, там были и орочьи, и даже головы наиболее жутких из представителей гоблинов злобно оглядывали присутствующих. Несколько невысоких дверей вели из зала на кухню, откуда шел пар и летели искры из очагов. Поварские подмастерья почти непрерывно выносили оттуда огромные золотые блюда, на которых громоздились обжаренные со всех сторон быки, вепри и олени. Их товарищи выкатывали полные вина и ячменного эля дубовые бочки, за которые приходилось браться впятером – настолько они были тяжелы.
Почти все место в зале занимали большие деревянные столы, уставленные всевозможными яствами: жареным и тушеным мясом, фаршированными куропатками, фазанами и прочей дичью, блюдами из рыбы, пирогами – казалось, что для славного застолья подгорные жители опустошили все кладовые, не оставив даже жалкой крошки для пещерных крыс. Вплотную к столам располагались устланные шитыми вручную коврами лавки и сундуки, которые сейчас также использовались для сидения.
Здешние гномы умели не только доблестно сражаться, но и праздновать свои победы были
