древнего языка. Множество делений разбивало идеальную фигуру, с четырех сторон света возвышались огромные, похожие на высокие башни, ключи, воткнутые в камень. Кто-то расхаживал перед его склоненной в смертельном забытье фигурой. Старик что-то шептал себе под нос, на его обнаженные по локоть руки были надеты жуткие стальные наручи, походящие на инструмент для пыток. Устроенные на них механизмы раз за разом вонзали в плоть старого рунного кузнеца десятки длинных толстых игл. Кровь струилась по предплечьям, стекала на запястья, срывалась с пальцев на ледяной камень рунического центра. Вырезанные знаки наполнялись багровой жидкостью, дымились, с шипением кипя и покрываясь пузырьками. Когда все они накалились, ужасный скрежет наполнил воздух – то в гигантских замочных скважинах поворачивались чудовищные ключи. Каменные ряды зашевелились. Круги задвигались, будто колеса на огромной невидимой оси, медленно приближаясь к мертвому гному. Рунный кузнец куда-то исчез, и Двинн оказался в полном одиночестве в центре грохочущего каменного водоворота. Его кости и плоть перемалывались, будто в мясорубке, но он уже ничего не ощущал.
Гномы не принимали магии времени, присущей эльфам. Принцип их рунного чародейства не зависел от временных потоков и параллельных реальностей, он был иным – руны, вырезанные на костях земли, заставляли саму плоть мира вертеться в обратную сторону. На какое-то мимолетное мгновение – пусть кто- то успел лишь моргнуть или совершить единый вдох полной грудью – мир и все в нем вернулось обратно: почки на деревьях стали такими, какими были секунду назад, и этой секунды хватило на то, чтобы остановить руку гнома. Мир навсегда вернулся в то мгновение, когда он обнажил клинки, но никто из тех, кто живет, не заметил этого.
Ему подарили жизнь, и он теперь должен был спасти Ахан от врагов. Рунный кузнец постарался на славу. Смерть в будущем, которая для него так и не наступила, для Двинна Гареона знаменовалась лишь сильнейшими головными болями, терзающими его каждый раз в поворот рунических часов – как раз в том месте, где стояли ключи.
Вот что значило «Вернувшийся-из-Рунных-Кругов», но рассказывать все это чужаку гном не собирался. Ему и так этот человек не особо нравился, поскольку в действительности заслуживал уважения к себе. Дор-Тегли привык считать, что люди слабы и ничтожны, но здесь представлялась совершенно другая картина – длинноногий храбрец не убоялся смерти и принял бой. Утомленный тяжелым переходом и без доспехов, против него, закованного в непробиваемый мифрил, отдохнувшего, сильнейшего из своего племени… И пусть бой длился недолго, человек показал, что является истинным воином. Это-то и не нравилось гному – его устоявшееся за века мнение о людском народе пошло трещинами за какой-то миг. Двинн продолжал хмуриться…
Они шли уже, наверное, полчаса по пустынному Залу Врат, и можно было подумать, что Королевство– под-Горой гномов вообще не населено – кроме проводника, Ильдиар еще не увидел ни одного жителя Ахана.
Не успев над этим как следует поразмыслить, человек, позабыв обо всем, увлекся окружающими волшебными видами и достопримечательностями, искусно выполненными гномьими мастерами. Чего стоили только эти колонны! У самых Врат казалось, что справа и слева высятся две сплошные стены, но, если шагать по главному проходу, то обнаруживается, что на самом деле это сотни почетных каменных стражей выстроились по бокам.
– Сначала пойдем пообедаем – ты же на ногах еле держишься, – верно подметил Подгорный.
После привала и отдыха прошло почти полдня. И все же усталость и голод – не повод для задержки. Нужно спешить, а все остальное – после.
– Прости, Двинн, но у меня очень мало вре… – попытался было возразить Ильдиар, как гном не замедлил его перебить:
– Ничего не станется, если ты сначала поешь. Не боись, человече: не пропустишь ты свою войну, – опять расхохотался длиннобородый.
Да, теперь великий магистр Священного Пламени знал, что пресловутое упрямство Предгорных гномов присуще и их глубинным собратьям.
Белый Рыцарь благоразумно решил не спорить – к тому же, он и вправду еле держался на ногах после перехода и этого поединка. Да что там держался! Гном его едва не убил!
Стараясь поскорее забыть этот не слишком приятный способ встречать гостей, Ильдиар следовал за своим провожатым дальше по громадному Залу Врат. Уже начало казаться, что он бесконечен, когда Страж Горы свернул куда-то вбок. Нет, тут определенно было невозможно найти дорогу, если только ты не прожил всю жизнь в подземном королевстве гномов: от других точно таких же колонн проход отличала лишь широкая арка, что соединяла две из них – вот и все. Верх арки терялся в непроглядной высоте.
Гном уверенно прошел под ней, Ильдиар – за ним. Здесь был точно такой же проход, такие же колонны и справа, и слева. Но вот вдали показалась тяжелая каменная дверь, сплошь изрезанная прямыми линиями узоров.
Когда они подошли ближе, то стало видно, что на ней горными мастерами высечено изображение: скрещенные боевой топор и двусторонняя секира, и под ними – руна «а».
– Что это значит, гноме? – полюбопытствовал Ильдиар, оглядывая сложное плетение рисунка и с удивлением отмечая отсутствие каких-либо петель на двери.
– Стражницкая, – не поворачивая головы, ответил Дор-Тегли.
Он что-то прошептал, наклонившись к самой створке, едва не задевая забралом камень, и она тут же с легким шуршанием отъехала вниз.
Ильдиар только успел удивиться загадочному устройству открывания, как его мысли тут же переключились на другое. В частности, на гномов, что находились в небольшом, скупо освещенном помещении. Они сидели за столом, набивая трубки зельем, собственные брюха едой, а уши шутками на непонятном, но резком для слуха языке. Похоже, их совсем не удивило появление человека – стражи продолжали невозмутимо заниматься своими делами.
Двинн последовал в угол, где на шести каменных ножках стояла еще одна широкая вытянутая плита. В углу красным огнем полыхал камин, на вертеле жарилось какое-то животное. Помимо туши на длинных крюках висели три котелка, подставляя пламени черные от копоти бока, – в них кипело какое-то варево.
Едва переступив порог, гном нажал что-то у себя на стальном нашейнике. Чуть слышно звякнули тайные механизмы его доспеха, шлем отделился, и Двинн положил его на стол рядом с двумя пустыми кубками.
Застывший Ильдиар увидел широкое морщинистое лицо, обрамленное ярко-рыжими волосами, собранными на затылке в пучок с торчащим из него большим золотым ключом. Было заметно, что за своей бородой гном следит тщательнейшим образом: прямые длинные пряди, стекающие ровным блестящим потоком, перемежались вплетенными золотыми кольцами. Ни один волосок не выбивался из этого идеально сотканного живописного гобелена. Облик завершали серо-голубые глаза под кустистыми бровями, пляшущая на губах нахальная усмешка и три старых шрама на щеке, что, наверное, являлись последствием встречи гнома с когтями какого-то большого зверя. Тогда зверю, совершенно точно, повезло – Страж Горы был без своего непробиваемого шлема.
– Что-то не так, человече? – Его голос также заставил Ильдиара удивиться. Как же он отличался от того приглушенного злого рыка, что раздавался из-под забрала.
– Да нет, гноме, просто, наконец, предстало лицо того, кто чуть не отправил меня в Чертоги Карнуса.
Гном усмехнулся.
– Садись, Ильдиар. – Он указал на длинную деревянную лавку возле стола. – Осталось найти только, чем зубы занять. Никто не сможет потом сказать, что Вернувшийся-из-Рунных-Кругов не накормил своего гостя после того, как чуть его не убил.
Двинн, расхохотавшись, направился к камину, а Ильдиар с трудом снял с плеча тяжелый дорожный мешок, осторожно опустил его на пол и сел за стол. О боги, неужели твердая, как камень, лавка бывает такой мягкой? Сейчас Белый Рыцарь был уверен, что даже земля покажется ему пуховой периной.
Рыжебородый Страж Горы поставил на стол две дымящиеся глиняные тарелки. Кубки были тут же наполнены темно-багровой жидкостью из стоящей подле гигантской бочки.
– Мясной суп и вино искусного Хвали Немена, – усаживаясь напротив, отрекомендовал стряпню гном. – Хвали – самый почитаемый винодел народа Тегли. Он выращивает особые сорта винограда, необычайно
