Торжественное шествие Ушакова по улицам города было встречено неописуемым энтузиазмом населения, богато украсившего свои дома.
«Радость греков была неописанна и непритворна. Русские зашли как будто в свою родину. Все казались братьями, многие дети, влекомые матерями навстречу войск наших, целовали руки наших солдат, как бы отцовские. Сии, не зная греческого языка, довольствовались кланяться на все стороны и повторяли: «Здравствуйте, православные!», на что греки отвечали громкими «ура»70.
Русские захватили 54-пушечный корабль «Leander» и фрегат «La Brune» (называвшийся в наших источниках «Бруна», «Брюно», «Ла Брюнь»)71 и, сверх того, несколько мелких судов. Трофеи, найденные в крепости, как мы видели, были очень значительны.
Взятие Корфу завершало полную победу Ушакова - овладение русскими всей группой Ионических островов. В Европе не могли прийти в себя от удивления: флот взял сильнейшую крепость!
Едва ли не лучшей оценкой действий Ушакова и его моряков были облетевшие весь флот слова поздравления, посланного Суворовым Ушакову:
«Великий Петр наш жив. Что он, то разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!»72.
13. Организация Ушаковым самоуправления Ионических островов
Пленные французские генералы, стойко выдержавшие осаду и конечный штурм, - Шабо, Дюбуа, Ливрон и Верьер - прибыли к Ушакову на корабль.
«Французские генералы, выхваляя благоразумные распоряжения адмирала и храбрость русских войск, признавались, что никогда не воображали себе, чтобы мы с одними кораблями могли приступить к страшным батареям Корфы и острова Видо, что таковая смелость едва ли была когда-нибудь видана… Они еще были более поражены великодушием и человеколюбием русских воинов, что им одним обязаны сотни французов сохранением жизни, исторгнутой силою от рук мусульман»73.
Дополним этот рассказ о свидании французов с Ушаковым показанием, идущим от французского пленника:
«Русский адмирал принял нас в кают-компании (на корабле «Св. Павел»). Он оказал очень ласковый прием всем нашим начальникам… После обычных приветствий вице-адмирал Ушаков велел подать нам кофе… Ушакову около пятидесяти лет. Он кажется суровым и сдержанным. Он говорит только по-русски…», - пишет капитан Беллэр, который был очень тронут воинскими почестями, оказанными с русской стороны убитому французскому офицеру Тиссо, и вообще любезным отношением к французам со стороны победителей. Бэллер дает в своих записках несколько наблюдений над русскими и их эскадрой: «Адмиральский корабль «Св. Павел» хорошо построен н вооружен бронзовыми пушками так же, как и прочие суда… Это судно содержатся очень чисто и в хорошем порядке». Русская морская артиллерия очень хороша. «Лучший порох на свете - это русский… Мы имели случай убедиться в превосходстве этого пороха над всеми известными сортами вовремя осады Корфу, когда русские бросали на значительное расстояние бомбы в 25 килограммов веса». «Русская пехота одна из лучших в Европе», русский солдат «на боится смерти». Он скорее даст себя убить, чем сдастся. Но он «неспособен что-либо сделать без специального приказа своего офицера»74. Это было напечатано в Париже в 1805 г. Через семь лет русские солдаты (и партизаны) доказали Беллэру, что он несколько поспешил со своими выводами.
Горячую симпатию греческого народа к русским отмечает и другой французский наблюдатель, храбрый офицер анконского гарнизона Мангури. Он подчеркивает, что в данном случае действовали и недавние исторические воспоминания о Чесме, «об Орлове, о бессмертной Екатерине». И он тоже говорил о корректном и культурном поведении русских офицеров, о дисциплинированности и хорошем поведении (la tenue) их солдат. Очевидно, уж не зная, как лучше похвалить русских за их поведение, Мангури великодушно сулит им,я будущем самую высокую честь и самую сладостную награду: «Русские офицеры большей частью подражала нашим манерам и гордились знанием нашего языка. Они могли бы со временем, пожалуй, назваться французами Балтийского моря и Архипелага»75. Это так неподражаемо забавно, что невольно вспоминается классический разговор француза капитана Рамбаля с Пьером Безуховым, которого Рамбаль хочет в награду за спасение своей жизни непременно произвести во французы.
Всюду, где французы встречались с отрядами из эскадры Ушакова, они настойчиво подчеркивали варварское поведение турок и благородство русских. «Московский флаг на корабле начальника напоминал о враге, которого должно опасаться, но который знает законы воины. Не то было с флагом оттоманским», - говорит Мангури, вспоминая о позднейшем событии, о котором у нас будет речь дальше, о прибытии флотилии Войновича к Анконе76.
Награды, ордена, богатые дары, лестные грамоты посыпались на Ушакова, но не столько от Павла, сколько от султана Селима III. Депутации от населения не только о. Корфу, но и от ранее освобожденных Ушаковым островов Цериго, Занте, Св. Мавры и Кефалония, одна за другой выражали свою горячую благодарность и восторженные поздравления. Они подчеркивали, что русский адмирал даровал им самоуправление, свободу, водворил спокойствие и тишину, «утвердил между всеми сословиями дружбу и согласие». Это был явный намек на то, что Ушаков не позволил обижать и притеснять решительно никого из лиц, подозреваемых в «якобинстве» и в приверженности к французам. Ушаков разработал основы временной «конституции». Он создал на островах орган, избранный не только от дворян, купцов и вообще зажиточного населения (по-видимому, владельцев домов, виноградников, усадеб), но и от крестьян. В качестве верховного органа намечался «Сенат семи соединенных островов» из делегатов от органов самоуправления, собирающийся на о. Корфу ч решающий дела, затрагивающие общие интересы островов. Этим органам самоуправления поручалась организация администрации и суда. У нас нет точных данных р том, как именно в это время происходили выборы, как функционировали органы самоуправления, каковы фактически были действия сената на Корфу и т. п. Да и слишком короток был срок существования этого самоуправления77. Однако очень показательно, что население Ионических островов смотрело с величайшей радостью на то упорядоченное, безопасное, спокойное существование, которое дали им и поддерживали у них в течение всего своего пребывания Ушаков и его моряки. Когда летом 1800 г. Ушаков окончательно покидал Средиземное море, сенат Ионических островов, снова и снова благодаря Ушакова за «столькие благодеяния», объявил торжественно, что народ Ионических островов «единогласно возглашает Ушакова отцом своим».
Подобные же горячие приветствия и изъявления бесконечной благодарности получены были русским адмиралом от каждого из освобожденных им островов. Население о. Корфу поднесло Ушакову великолепно украшенный алмазами меч, остров Занте - серебряный щит и золотой меч, остров Кефалония - золотую медаль, на которой были выбиты портрет адмирала и надпись «За спасение Ионического острова Кефалонии» и т. д.
Обозленный тем, что Ушаков совершенно отстранил его и ждавшие удобного случая грабежа его войска от участия в дележе добычи, Али-паша поспешил, предупредив официальное донесение русского адмирала Томаре, известить турецкое правительство в Константинополе о своей горькой обиде: он со своими героями взял обе крепости Видо и Сан-Сальватор на о. Корфу, а его не подпустили к городу и к добыче, и русский адмирал все забрал себе! Все эти дрязги и жалобы разочарованного в своих упованиях янинского бандита очень раздражали Ушакова, неоднократно вынужденного разъяснять Томаре истинную историю взятия Корфу и всю неосновательность и наглость претензий Али-паши. В конце концов Ушаков даже написал опровержение всех этих жалоб Али-паши уже непосредственно верховному визирю Оттоманской Порты Юсуф-Зыю-паше.
«Войска его (Али-Паши), в весьма малом количестве здесь находившиеся, - не только брать остров Видо, но и помогать нам отказались и с нами не пошли», - писал между прочим Ушаков78.
В сущности Ушаков создал впредь до окончательного решения союзных правительств почти совсем самостоятельную республику под временным протекторатом России и Турции. Фактически никаких
