состоянии действительно покорить испанский народ, они в конце концов бывали побеждены или изгнаны стойкостью и упорством населения»[13]. Так писал, подводя итоги собственному опыту и сравнивая его с опытом своих предшественников, один из временных завоевателей Испании, наполеоновский маршал Сюше.
Этот вывод глубоко правилен. Традиции партизанской борьбы у испанского народа старше, чем государственное понятие Испания. Эти традиции ведут свое начало еще со времени двухсотлетней борьбы испанцев с римлянами, когда прославился партизанский вождь Вириат. Еще более они были укреплены в эпоху Реконкисты, во время восьмивековой борьбы испанцев против арабского владычества.
Одной из славных страниц в истории испанского народа является его шестилетняя борьба против французской оккупации в 1808–1813 гг.
Когда в начале XIX века вся Западная Европа простерлась ниц перед французским императором, Испания отказалась признать над собою власть чужеземного захватчика. Весь народ поднялся против оккупантов, и в Испании нашло свою могилу множество французских солдат [14]. Здесь начал меркнуть ореол, окружавший имя Наполеона, и слава о непобедимости его армии. Испанский народ показал пример мужественного сопротивления французскому завоевателю, пример героической защиты своей свободы и независимости.
Оккупацией пиренейских государств — Испании и Португалии — Наполеон преследовал следующие цели. Прежде всего он стремился закрыть в континентальной блокаде крупную брешь, через которую Англия получала важное для себя сырье — испанскую шерсть — и вывозила для дальнейшего распространения по Европе свои товары. Отнимая у англичан испанское сырье и испанский рынок, Наполеон хотел использовать их в интересах французской промышленности. Но замыслы его не ограничивались захватом только Пиренейского полуострова. Испанские Бурбоны владели огромной территорией в Западном полушарии, которой Наполеон также стремился завладеть. Захват Испанской Америки с ее золотом и серебром, хлопком, кофе, сахарным тростником, индиго и другими ценнейшими сельскохозяйственными продуктами, с ее богатейшими земельными массивами, столь пригодными для земледелия и скотоводства, сразу усилил бы Францию в ее вековой борьбе с Англией за торговую и колониальную гегемонию. Наконец, Наполеон своим походом в Испанию преследовал еще одну, чисто династическую цель: в Испании осталась последняя царствующая ветвь Бурбонского дома; испанские Бурбоны давно мозолили глаза императору, и он хотел с ними покончить.
Вторжение французских войск в Испанию произошло в результате невероятного вероломства со стороны Наполеона и позорного предательства своей родины со стороны правившего Испанией временщика Годоя.
Оккупировав важнейшие области Испании, Наполеон обманным путем без большого труда завлек во Францию всех членов испанского королевского дома, заставил Карла IV и Фердинанда VII отречься от испанской короны и взамен Бурбонов дал Испании нового короля — своего брата Жозефа, который и стал беспрекословным исполнителем всех наполеоновских приказов. Испанская знать покорно приняла французское господство. Наполеон считал, что дело завоевания Испании закончено. Но тут случилось непредвиденное: на сцену выступил испанский народ, о существовании которого Наполеон совсем забыл.
У политически неопытного испанского народа патриотические чувства, любовь к родине приняли вначале форму: преданности «своей» царствующей династии. Отъезд молодого короля Фердинанда вызвал в народе чрезвычайное беспокойство. Когда 2 мая по повелению Наполеона должны были уехать во Францию последние члены королевской семьи, в Мадриде вспыхнуло восстание против французов. Восстание возникло стихийно и не имело организованного руководства. Большинство испанского гарнизона, запертого в казармах, не участвовало в борьбе. 30–40 тыс. горожан и пришедших в город крестьян героически сражались с французами, но под влиянием агитации членов правительственной хунты вскоре прекратили борьбу. Изгнанные войска Мюрата снова заняли город и начали без всякого разбора арестовывать жителей. Ночью были произведены массовые расстрелы. Они вызвали во всей Испании «пожар, которому суждено было потухнуть только под развалинами империи» [15].
Из города в город, из деревни в деревню с быстротой молнии пронеслась весть о восстании и расстрелах 2 мая. Она подействовала на испанский народ подобно электрическому току. Народ поднялся, повсюду возникли местные хунты — патриотические органы самоуправления, руководившие борьбой против оккупантов. Организовывались, вооружались и обучались военному делу народные ополчения. Как всегда, первой поднялась колыбель испанской свободы — Астурия, из горной крепости которой (Ковадонги) почти одиннадцать веков тому назад Пелайо начал борьбу за освобождение Испании от арабского ига и в горняцких районах которой 126 лет спустя испанский народ дал первый бой поднимавшему голову фашизму. Восстание в Астурии было всеобщим. Провинциальная хунта в Овиедо (столица Астурии) вооружала крестьян, беспощадно уничтожала шпионов. Одним из первых ее действий была посылка в Англию депутации за оружием, боеприпасами и деньгами. Подобные хунты возникли и во всех других городах, где не было сильных французских гарнизонов, в том числе в Севилье, Кадиксе, Корунье, Валенсии, Бадахосе и др. В ряде городов лица, заподозренные в национальной измене, пали жертвой народной ярости. 6 июня 1808 г. севильская хунта обратилась с прокламацией к испанскому народу, в которой говорилось: «Пожертвуем же всем для дела, столь справедливого! И если нам суждено пасть — падем в борьбе, как подобает храбрым… Европа будет приветствовать наши усилия и поспешит к нам на помощь. Италия, Германия и северные страны, страдающие сейчас под гнетом Франции, охотно последуют нашему примеру, чтобы свергнуть это иго и вернуть себе свободу, самоуправление и независимость, похищенные у них этой нацией»[16].
Но испанский народ поднялся еще до этого призыва. Борьба кипела уже повсюду. Французская армия оказалась окруженной врагами, каждый шаг вперед стоил ей теперь борьбы и крови.
Испанская регулярная армия в рассматриваемый период находилась в самом жалком состоянии. Офицерство набиралось из рядов неспособных, невежественных и заносчивых идальго, привыкших к бездеятельной и бессодержательной жизни. Материальное состояние армии и ее снабжение были катастрофическими. Высшая хунта не имела никаких запасов продовольствия или боеприпасов. В казне не было денег. В ведомствах царило полное разложение. Офицеры высшего и низшего рангов свободно запускали руку в военные кассы, продавали и просто грабили военные запасы. Солдаты ходили оборванные, босые и нередко голодали. У кавалерии не было лошадей, артиллерия была в плачевном состоянии. А так как «мораль армии… зависит всецело от ее материальных условий», то, «до самого конца войны испанская армия ни разу не достигала среднего уровня дисциплины и повиновения»[17] . Все эти обстоятельства при бездарности большинства испанских генералов привели к тому, что испанская армия оказалась неспособной противостоять французам в регулярных битвах и терпела одно поражение за другим.
14 июля 1808 г. маршал Бессьер нанес объединенным армиям испанских генералов Блека и Куэсты сокрушительное поражение у Рио Секо, в Старой Кастилии. Испанцы потеряли 3 тыс. солдат убитыми и ранеными и 2 тыс. пленными; они оставили 18 пушек и все свои боеприпасы в руках французов. Испанская армия была совершенно рассеяна. Французы же потеряли только 1 200 человек. Наполеон торжествовал. По его словам, «Бессьер посадил Жозефа на испанский престол». Решив, что с Испанией покончено, Наполеон занялся другими делами. 21 июля Жозеф прибыл в Мадрид, но его приветствовали здесь только представители властей, и только французы подбирали те монеты, которые бросил новый король толпе, и только они присутствовали на даровом спектакле в театре, данном в честь нового короля…
Радость Наполеона была преждевременной. Регулярная испанская армия с ее бездарными руководителями не могла противостоять войскам императора. Но гражданское население вело упорную борьбу и жестоко расправлялось с французами. В Каталонии уже поднялось все население. В деревнях гудел соматен[18], крестьяне оставляли свои домашние очаги и собирались в горах, в чащах лесов, в неприступных ущельях. Там, в скалистых проходах, на узких горных тропинках, свисающих над морем, партизаны поджидали французов и наносили им большой урон. Оставшееся в деревнях население осыпало их камнями, обстреливало из окон домов, обливало кипятком с крыш. Не раз партизанские атаки заставляли французские части удирать во-свояси и отказываться от намеченных целей.
