— Да многие говорили… Ну и что? Я — против. Чем мучиться, новое дело открывать, лучше здесь остаться. Пусть мы не шикуем, но нам хватает. Может, тот знакомый на твои деньги надеется и потому зовет тебя, а?
Нобуо знал, что отец собирается открыть авторемонтную мастерскую.
— Я просто подумал, что в Ниигате воздух почище, а вовсе не горю желанием жить шикарно. Ты же одна не можешь уехать. Если уж так-то…
— Неправда, ты просто мою болезнь используешь как предлог, чтобы переехать в Ниигату. Вот и придумываешь причины.
Садако осеклась и, отвернувшись, заплакала. Ее плач смешался с шумом праздника, который донес речной ветер.
— Дурочка! Ты же болеешь, тебе нельзя расстраиваться!
Кто-то вошел, стукнув входной дверью. Нобуо спустился вниз. Это была Гинко.
— Мама послала меня помочь вам…
— Спасибо. Мы, правда, столовую закрыли. Но ты заходи, — отозвался со второго этажа Симпэй.
Нобуо вышел на улицу. Нарядные суденышки плыли не только по Досабори-гава, но и по Цунэсима-гава, которая текла рядом. На их палубах были видны остатки застолий. Время от времени ветер гнал по водной глади серебристую рябь. Под Фунацу-баси проходило самое разукрашенное судно, и Нобуо побежал на мост, чтобы сверху помахать рукой. С судна бросили маленький арбузик. Он описал дугу над перилами моста и упал прямо в руки Нобуо, а затем скользнул вниз. Нобуо побежал за покатившимся арбузом и услышал:
— Мальчик, ты поймал арбуз?
Нобуо рванул к противоположным перилам, сложил руки рупором и что есть силы закричал:
— Спасибо!
— Он не разбился?
— Чуть-чуть.
— Чуть-чуть не считается. Он все равно сладкий, как эта девушка…
Мужчина обнял сидящую рядом девушку, волосы которой были уложены по-старинному. Девушка долго и томно смеялась. На ее белом напудренном лице ярко выделялись алые губы.
Издалека послышались возбужденные крики. Это было судно Общества пенсионеров.
— Эй, а шкипер-то наш уже готов!
Взгляды прохожих устремились на это судно.
— Тони! Тони!
Один старичок кричал даже такое:
— Ну что же ты не тонешь? Тони!
С арбузом под мышкой Нобуо побежал домой. Голос старичка догнал его даже здесь.
Гинко, сидевшая на корточках в углу кухни, подняла удивленное лицо.
— Ты что делаешь?
В ответ Гинко робко засмеялась. Она подозвала Нобуо к себе. Ларь с рисом был открыт.
— А рис-то теплый, — прошептала девочка и погрузила руки в ларь. — Даже зимой, когда совсем холодно, рис все равно теплый. Нобу-тян, попробуй, положи-ка сюда руки.
Нобуо погрузил руки по самые локти. Но они совершенно не чувствовали тепла. Наоборот, его потные руки стали прохладнее.
— Прохладно… — Нобуо вытащил руки. Они были совершенно белыми.
— А мне тепло.
Гинко застыла, погрузив руки в рис.
— Такое счастье, когда засунешь руки в ларь, где полным-полно риса и тебе тепло. Так мама моя говорит.
Нобуо смотрел на девочку с красивыми большими глазами, совсем непохожую на мать, и думал, что она красивее всех соседских девочек. Нобуо подвинулся к Гинко. Ему показалось, что от девочки исходит тот же запах, что и от тела ее матери.
— А я опять ноги запачкал…
Где-то вдалеке слышались звуки музыки…
Поскольку Садако нездоровилось, Симпэй не смог отвести детей на праздник, как обещал. Поэтому Киити и Нобуо направились к ближайшему месту, где проводился праздник.
— Не задерживайтесь допоздна. — Симпэй сунул в руки Нобуо и Киити по нескольку монет.
Нобуо крикнул, чтобы было слышно на втором этаже: «Гинко, а ты пойдешь?»
— Нет, не пойду, — немного помедлив, откликнулась она.
Мальчики побежали по дороге, на которую уже ложились сумерки. До ближайшего места, где развернулось гулянье, нужно было идти минут тридцать. Они поднялись на Цунэ-сима- гава, перешли мост и направились к северу. Шум праздника становился все громче и отчетливее.
Они прошли мимо домов, у которых пускала фейерверки детвора, наконец-то дождавшаяся темноты. Подвыпивший мужчина в праздничном хаппи, посадив на плечи ребенка в точно таком же одеянии, медленно направлялся к храму. Нобуо шагал вместе с Киити и вдруг, окруженный со всех сторон громким шумом праздника, неожиданно почувствовал себя одиноко.
— А я в первый раз с денежкой гуляю, — возбужденно повторял Киити и, словно не веря своему счастью, пересчитывал монеты. Нобуо отдал свои деньги Киити.
— Если сложить с моими, все что хочешь можно купить…
— Тогда, может, и на эту штуку хватит.
Мальчикам хотелось купить игрушечные ракеты. Такие ракеты продавали на празднике храма Эбису, значит, должны продавать и сейчас. Сразу от края торгового квартала прямо до дороги к храму стояли палатки. Люди все прибывали, пахло жареными кальмарами и карбидом, и мальчикам невольно передалось возбуждение праздника. Киити спрятал деньги в карман и схватил Нобуо за руку:
— Смотри не потеряйся.
Продираясь сквозь толпу, мальчики стали обходить торговые палатки. Они остановились перед палаткой, где продавали сладости.
— Давай одну порцию купим пополам, — предложил Киити.
Но Нобуо считал, что сначала надо купить ракеты, и оба неохотно отошли. То же самое повторилось перед палаткой, где продавали жареных кальмаров. Перед всеми палатками, где продавалось что-то вкусненькое, Киити толкал друга, предлагая попробовать.
— Ки-тян, ты же ракету хотел, — рассердился Нобуо.
— Я и ракету хочу, и всего попробовать. — Киити почесал покусанную комарами лодыжку.
Незаметно стемнело, и под бумажными фонарями, а то и просто голыми лампочками, освещающими лавки квартала и палатки, гудела толпа.
Киити сделал вид, что обиделся. Краем глаза он заметил, как Нобуо один направился к храму. Людской поток подхватил его, и остановиться он уже не смог. Лицо Киити затерялось где-то вдалеке.
Не зная, что делать, Нобуо попытался пробиться назад. Но мощный поток, в котором смешались яркие юката и веера, запах косметики и пота, относил его назад. Наконец ему удалось вернуться на прежнее место, но Киити там не было. Подпрыгивая, Нобуо пытался разглядеть друга в толпе. Наконец он заметил лицо Киити — оно то выглядывало, то снова терялось где-то недалеко от входа в храм.
— Ки-тян! Ки-тян!
Но голос Нобуо поглотили крики детей и шум праздника. Киити мелкими шагами продвигался вперед. Было видно, что он здорово испуган и ищет Нобуо. Нобуо пригнулся и изо всех сил стал продираться между ногами. Он наступал кому-то на ноги, на него сердито кричали и отталкивали. Мальчик догнал Киити только у лавки, где продавали фурин, прямо у входа в храм. Полоски бумаги, привязанные к язычкам колокольчиков, разом задрожали, и мальчиков окутал их холодный звон. Нобуо схватил Киити за плечо. Тот плакал. Горько плакал и о чем-то причитал.
— Эй, что случилось? — Киити не расслышал, и Нобуо снова повторил вопрос.
— Денег нету. Я их потерял.
Нобуо увидел исказившееся лицо Киити, на котором плясали длинные тени от бумажных полосок. Друзья вернулись к краю торгового квартала и стали кружить, напряженно смотря себе под ноги. Они проделали путь до самой лавки с колокольчиками, но денег не нашли. Оказалось, что оба кармана на штанах Киити рваные.
Нобуо пытался заговорить с другом, но тот молчал. Людская волна подхватила их и занесла на территорию храма. На крытой подводе несколько мужчин играли на флейтах и били в барабаны. Они словно опьянели, подчиняясь однообразному ритму, с их тел ручьем лил пот. Ряды лампочек вокруг подводы, словно бусинки на нитке, мелко подрагивали.
Нобуо сел на каменную ступеньку и стал смотреть на девочку в юката, которая стояла как раз перед ним и кого-то ждала. Девочка держала фонарик, внутри которого качался маленький плавучий домик.
Послышались глухие хлопки, и запахло пороховым дымом. К ногам друзей упала маленькая пластмассовая ракета. У палатки, в глубине двора храма, толпилось особенно много детей. Там и продавались ракеты. Киити проворно подобрал ракету, протянул ее Нобуо, и они побежали к палатке. Сидевший на циновке мужчина с праздничной повязкой на лбу забрал ракету у Киити.
— Спасибо, спасибо.
— А сколько она стоит?
— Всего 80 рё. Сущие гроши…
Друзья переглянулись. Потерянных денег хватило бы на две ракеты и еще осталось бы на жареных кальмаров.
— Сейчас я покажу вам, как надо запускать ракету. Покупайте. Только осторожно. Такая ракета может и до луны долететь, — крикнул продавец и поджег короткий шнур.
Мальчики попятились и с замиранием сердца стали смотреть на шнур. Послышался громкий хлопок, ракета взлетела по кривой, ударилась о дерево гингко и упала прямо в ящик для пожертвований. Под смех зевак мужчина побежал за ней. Нобуо тоже развеселился. Он посмотрел на Киити. Но тот мыслями был где-то далеко, глаза его хищно сузились.
— Надо же ей было туда упасть… Теперь уже не достать. — Мужчина вернулся, уселся по-турецки на циновку и крикнул первому встречному:
— Что вы всё смотрите? Могли бы и купить парочку. Только смеяться горазды…
— Нобу-тян, пойдем. — Киити похлопал Нобуо по плечу, и они стали пробиваться сквозь толпу.
— Пойдем скорее! — А толпа росла на глазах и беспорядочно роилась вокруг входа в храм.
Когда они выбрались на дорогу, Киити вдруг задрал рубашку. За пояс его штанов была заткнута ракета.
— Где ты ее взял?
— Я ее стащил, пока дядька бегал за той. Дарю. Нобуо испуганно отпрянул.
— Украл? — Он посмотрел на довольно улыбающегося Киити, и у него невольно вырвалось: — Не надо мне. Ты же воришка.
